Уступить искушению - Монк Карин. Страница 45

Арман едва сумел сдержать зевоту.

— Простите, гражданин, но я не знаю людей, о которых вы говорите, поэтому ваш рассказ не слишком меня впечатлил.

Лицо Никола потемнело; он принялся нервно расхаживать по камере взад и вперед.

— Хорошо, месье Принц, есть кое-что другое — возможно, это покажется вам более интересным. Вы будете до конца жизни сидеть в этом каменном мешке и гнить заживо. Сначала вы потеряете здоровье — плохая еда, тяжелый воздух, холод и сырость быстро превратят вас в развалину. Потом, по прошествии нескольких лет, вам начнет изменять память, и ваше существование превратится в череду серых бессмысленных дней, у которых уже не будет ни начала, ни конца. Советую вам еще подумать. И не забудьте сказать мне, когда решитесь сделать признание.

Громкий храп прервал его речь. Бурдон обернулся и увидел, что заключенный, удобно развалившись на стуле, запрокинул голову и спит глубоким сном. Выражение его лица казалось столь безмятежным, что инспектор заскрипел зубами. Его слова пропали втуне.

— Охрана! — яростно закричал он, заглядывая в маленькое окошко на двери камеры. — Немедленно выпустите меня. А вы, — он повернул к Арману перекошенное лицо, — можете оставаться здесь и до самой своей смерти.

Жаклин провела в комнате все утро, пытаясь отгородиться от остального мира. Она знала, что рано или поздно ей придется спуститься вниз и встретиться с Франсуа-Луи, но пока у нее не было на это сил.

Арман схвачен. Подтвердились самые худшие ее опасения. Он ранен, возможно смертельно, а Франсуа-Луи оставил его в руках национальных гвардейцев.

С другой стороны, поступок ее жениха оправдан: если Арман собрался умереть, то он не станет делать это впустую. Однако Франсуа-Луи видел, как его схватили, но не видел его мертвым. И все же если ранение Армана слишком серьезное, то в парижской тюрьме он долго не протянет. В душе Жаклин теперь теплился лишь маленький лучик надежды на то, что он еще жив, но этот лучик казался ей более реальным, чем самые веские доказательства обратного; поэтому она решила доверять ему. Теперь у нее был выбор: остаться в Англии и молить о том, чтобы Арман спасся каким-то чудесным образом, или отправиться во Францию и попытаться помочь ему.

К тому моменту, когда ей сообщили, что маркиз ждет ее внизу, Жаклин уже приняла окончательное решение. У нее не оставалось времени, чтобы роптать на судьбу и жаловаться на несправедливость; все вдруг стало невероятно простым и понятным. Арман в опасности, и кто-то должен помочь ему. Она поедет во Францию и вытащит его из тюрьмы. Жаклин не имела ни малейшего понятия, как она это сделает, но в данный момент важно было то, что она может помочь Арману.

Маркиз де Бире ждал ее в музыкальной комнате. Когда Жаклин подошла к раскрытым дверям, ее взгляду предстала очаровательная картина: Франсуа-Луи наигрывал на клавесине веселый гавот, а Лаура сидела подле него в кресле и с обожанием смотрела на него. Она выглядела великолепно в белом платье с глубоким вырезом, украшенным розовыми шелковыми цветами, и Франсуа-Луи тоже не уступал ей в изяществе своего туалета: на нем был камзол цвета зеленого яблока, белый шелковый жилет с зелеными пуговицами, белая рубашка с пышными кружевными рукавами, красиво обрамлявшими его тонкие руки с бледными пальцами, порхавшими по клавишам. «Таков мой жених», — подумала Жаклин и тут же поразилась тому, сколь чужой и странной показалась ей эта мысль. В другое время именно она сидела бы подле него и наслаждалась его игрой.

Пьеса закончилась, и Лаура принялась хлопать в ладоши.

— Прелестно, прекрасно! — восклицала она. — Франсуа-Луи, прошу вас, сыграйте что-нибудь еще!

Молодой человек вышел из-за инструмента и театрально прижал руку к сердцу.

— Мадемуазель Лаура, за улыбку, которая, словно солнце, освещает эту комнату, я готов без перерыва играть для вас. Когда же мои знания иссякнут, я направлюсь в библиотеку вашего отца, чтобы отыскать и сыграть для вас все пьесы, которые только смогу там найти. — Он подошел к Лауре наклонился и поцеловал ей руку.

— Может быть, мне стоит прийти позже? — спросила Жаклин. На этот раз все происходящее показалось ей глупым и ничтожным.

Франсуа-Луи, выпрямившись, улыбнулся; очевидно, присутствие невесты его нисколько не смутило, а во взгляде Лауры читалось нечто подобное гордости за свой успех.

— Жаклин, как мы рады вас видеть, — любезно произнес маркиз. — Вам лучше сегодня?

— Да, все хорошо. — Жаклин было неприятно, что Франсуа-Луи считал ее вчерашнее поведение проявлением плохого самочувствия. — Вы намеревались говорить со мной? — Теперь, когда она решила помочь Арману, ей не хотелось терять драгоценное время.

— О! — Де Бире повернулся к Лауре: — Мадемуазель, нам с Жаклин необходимо побеседовать наедине. Надеюсь, вы нас извините?

— Конечно, — ответила Лаура с очаровательной улыбкой и, поднявшись, выплыла из комнаты, оставив после себя сильный запах розовой воды.

Франсуа-Луи проводил ее и закрыл за ней дверь.

— Жаклин, мы так давно не виделись…

— Тем не менее вы неплохо выглядите. Похоже, тюремная жизнь не сильно сказалась на вашем здоровье.

— Я умею приспосабливаться к условиям. — Молодой человек пожал плечами. — Кроме того, я — маркиз де Бире, и они не посмели бросить меня в одну тюрьму со всяким уличным сбродом.

— Например, в такую, как Консьержери? — с сарказмом уточнила Жаклин.

— То, что вас с Антуаном поместили в такое место, было ужасной ошибкой. Видимо, вы многое пережили.

— Антуан умер там, — шепотом заметила Жаклин. У нее не хватило сил произнести эти слова громче.

Маркиз подошел к ней и взял ее за руки.

— Моя дорогая, если бы я мог вернуть его вам, то, не задумываясь, пожертвовал бы ради этого своей жизнью. — Его голос был таким нежным, что Жаклин на минуту потеряла бдительность. — Однако в память об Антуане, о вашем отце и обо всех аристократах, ставших жертвами кровавой революции, мы должны продолжать жить. Мы покажем этим грязным крестьянам, что нас невозможно сломить.

Грязные крестьяне — именно так Франсуа-Луи называл исконных жителей Франции. В другое время Жаклин безоговорочно согласилась бы с ним, но теперь ее возмутило то, как ОН назвал людей, работающих на земле. Она вспомнила рассказ Армана о том, как отчаянно крестьяне борются за свое существование.

— Сегодня я оставляю гостеприимный дом Харрингтонов и переезжаю к своему другу, — продолжал Франсуа-Луи, — но перед отъездом мне хотелось бы обратиться к вам с одной просьбой.

— Да?

— У меня временные трудности, к сожалению, я не перевел деньги из Франции, пока это было возможно, и теперь вынужден просить вас одолжить мне немного до тех пор, пока не решится эта неприятная проблема.

— Да, конечно, — ответила Жаклин после некоторого колебания. — Сожалею, что не могу дать вам достаточно много, так как мои средства также ограничены. В данный момент мы с сестрами живем, пользуясь гостеприимством Харрингтонов.

— Я буду благодарен за любую оказанную мне помощь, — уверил ее Франсуа-Луи.

— Сообщите свой банковский счет сэру Эдварду, и я попрошу перевести на него пятьсот фунтов из фонда моих сестер.

— Пятьсот фунтов? — недоверчиво переспросил ее Франсуа-Луи.

Жаклин почувствовала, что он начинает раздражать ее. Она шала, что при том образе жизни, к которому привык Франсуа-Луи, пятьсот фунтов были для него ничтожной суммой.

— Это все, что я могу, — сказала она ледяным тоном, думая о том, сколько стоит его новый туалет и как он умудрился оплатить за него.

— Я ценю вашу щедрость. — Тон, каким были произнесли эти слова, свидетельствовал об обратном. — Но есть еще один вопрос…

Она с недоумением посмотрела на него:

— Какой же?

— Он касается нашей помолвки. — Франсуа-Луи отвернулся к окну. — Мне бы хотелось знать, что вы думаете об этом. С того момента, как ваш отец предназначил вас мне в жены, прошло много времени и кое-что изменилось. Теперь я не могу предложить вам ничего, кроме своего титула. Мое финансовое будущее неопределенно. Так как вы тоже стеснены в средствах, я с пониманием отнесусь к тому, что вы выберете в мужья какого-нибудь состоятельного англичанина, который сможет обеспечить вас и ваших сестер. — Он искоса взглянул на Жаклин. — Короче говоря, я не буду возражать, если вы не захотите оставаться моей невестой.