Уступить искушению - Монк Карин. Страница 57

— К сожалению, вы напали на наш след в не слишком удачный момент, — продолжал Арман слегка извиняющимся тоном. — Мы как раз собираемся уезжать. Я хотел пригласить вас с собой, но боюсь, мадемуазель де Ламбер станет возражать.

— Единственное место, к которому вы сможете теперь приплыть, — это гильотина, — не скрывая злобной радости, произнес Никола.

— О, это весьма интересное сообщение, особенно учитывая то, какая длинная очередь выстроилась к ней в наши дни. — Арман слегка поклонился. — Но как ни жаль, нам придется отвергнуть ваше приглашение. Будьте любезны, отпустите мадемуазель де Ламбер. Нам уже пора.

Никола посмотрел на Армана как на сумасшедшего:

— Вы, кажется, не в себе? Вокруг вас полно гвардейцев. Вы арестованы.

— Да неужели? — искренне удивился Арман. — Простите, инспектор, что утруждаю вас, но не могли бы вы позвать этих славных гвардейцев?

— С удовольствием, — ответил Никола. — Охрана!

Прошло несколько секунд, но никто не появился. Арман продолжал спокойно наблюдать за Никола. Тот, подозрительно оглядевшись, снова закричал:

— Охрана! Да где вы все?

Жаклин тоже взглянула в сторону побережья, но никого не увидела.

— Наверное, ваши люди занялись каким-то важным делом, — предположил Арман. — Поэтому, пожалуйста, исполните мою просьбу и освободите мадемуазель де Ламбер.

— Никогда! — прорычал Никола. Его нож сильнее врезался в горло Жаклин. — Вы и мальчишка пойдете со мной, или я убью ее.

Арман театрально вздохнул:

— Бурдон, вам нужно преодолеть это наваждение, пока оно окончательно вас не разрушило.

— Я отвезу вас в Булонь, откуда вы будете переправлены в Париж, — уверенным тоном заявил Никола.

— Вы очень любезны, — вежливо заметил Арман, — но у нас совершенно нет времени для очередной поездки в Париж. Если вы внимательно посмотрите на пролив, то увидите, что за нами уже прибыл корабль.

Жаклин немедленно повернула голову в сторону пролива и увидела неясный силуэт «Анжелики», которая величественно покачивалась на волнах. «Наконец-то», — с облегчением подумала она.

— Корабль прибыл, но вы на него не попадете, — усмехнулся Никола. — Либо вы следуете за мной, либо я немедленно перережу горло вашей даме.

Холод сковал тело Жаклин, когда она почувствовала, как нож царапает кожу на ее шее. Ее беспомощный взгляд устремился в сторону Армана, однако выражение его лица оставалось все таким же бесстрастным и подчеркнуто вежливым.

— Инспектор, вы утомили меня своими угрозами, — сказал он. — Немедленно отпустите мадемуазель де Ламбер, или вы будете горько сожалеть о последствиях.

Никола рассмеялся:

— Что вы можете мне сделать? Ее жизнь в моих руках, а у вас нет никакого оружия.

— Это так, — кивнул Арман. — Но если вы не выполните мои требования, я прикажу своим людям вышибить вам мозги. Думаю, мадемуазель де Ламбер испытает при этом истинное удовольствие. А вот вам, как мне кажется, это совсем не понравится.

Все еще держа нож у горла Жаклин, Никола медленно обернулся, затем после некоторого колебания опустил руку.

Жаклин тут же бросилась к Арману, она даже не стала смотреть, что творилось позади нее. Арман спокойно стоял и не спускал глаз с противника. Встав рядом с ним, Жаклин увидела, что за спиной Никола находилось не меньше десятка людей с «Анжелики» — они держали в руках пистолеты, нацеленные в голову инспектора. Их возглавлял Сидни Лэнгдон, который всем своим видом показывал, что изнывает от желания получить приказ стрелять.

— Теперь, как ни жаль, нам придется откланяться, — с иронией произнес Арман. — А вас, месье Бурдон, мои люди отправят к вашим друзьям из Национальной гвардии. Уверен, утром кто-нибудь обратит внимание на лошадей, которые разбрелись по округе, и организует ваше спасение. Пока же вам придется довольствоваться темнотой и морской прохладой. Возможно, это напомнит вам тюрьму Ла-Форс, вот только воздух здесь намного чище.

— Вам это не сойдет с рук, — прошипел Никола, когда Сидни заломил ему руки за спину. — Клянусь, мы еще не закончили. Я не успокоюсь, пока вас всех не казнят за преступления против Республики, и, если будет нужно, разыщу вас даже в Англии. Когда это произойдет, я убью вас собственными руками.

— Не могу отказать вам в этом. — Арман улыбнулся. — Более того, с нетерпением жду вашего визита в Англию и с удовольствием познакомлю вас с английскими тюрьмами. Конечно, они не так сильно переполнены, как французские, но тем не менее их не назовешь местами для отдыха.

Никола с ненавистью посмотрел на Жаклин:

— Ты думаешь, что победила, но это не так. Аристократы скоро исчезнут с лица земли. Вас будут убивать до тех пор, пока кровь не смоет с Франции все ваши преступления.

В этот момент Сидни засунул кляп ему в рот, и Жаклин так и не узнала, что собирался сделать Никола, да теперь это уже и не имело значения. Она навсегда освободилась от него. Без сомнения, инспектора Бурдона жестоко накажут за побег Черного Принца и за то, что он опять упустил дочь герцога де Ламбера. Возможно, на этот раз ему самому придется отправиться на гильотину, однако эта мысль не доставила ей удовольствия — Никола Бурдон больше не волновал ее. Единственное, что терзало сейчас сердце Жаклин, — это жалость к тем тысячам заключенных, которые оставались в тюрьмах и покорно ожидали дня своей казни.

— Мы можем идти? — тихо спросила она у Армана.

Тот удивленно взглянул на нее. Он ждал, что ей захочется насладиться тем, как унижают ее врага, сказать ему несколько слов, которые его доконают, однако Жаклин казалась совершенно равнодушной.

— Конечно, можем, — сказал он и протянул руку.

Она молча прижалась к нему и оглянулась на Филиппа, который стоял рядом. Мальчик тоже неуклюже подал ей свою руку, и все трое медленно побрели по берегу.

Жаклин сидела в каюте Армана и не спеша расчесывала чисто вымытые волосы — ей пришлось приложить немало усилий, чтобы смыть с них рыжую краску. Взяв пальцами еще влажный локон, она осмотрела его: то ли из-за неяркого света свечи, то ли потому, что краска смылась не до конца, но ей показалось, что волосы все же сохранили легкий оранжевый оттенок.

Она не знала, где находился Арман. Когда они поднялись на борт «Анжелики», он приказал Сидни принести для Жаклин ванну, горячую воду и одежду. Филипп хотел пойти вместе с ней, но Арман сказал, что для него приготовлена другая каюта. Мальчик начал было спорить, но Жаклин объяснила ему, что хочет принять ванну и переодеться и просит его сделать то же самое. После этого он, что-то недовольно бормоча себе под нос, позволил отвести себя в предназначенную для него каюту.

Сидни принес Жаклин ночную рубашку и красивое платье, которое она должна была надеть утром. Она долго разглядывала тонкое кружево, а потом направилась к шкафу, чтобы достать оттуда сорочку Армана; ей не хотелось спать в том, что принадлежало его жене или одной из многочисленных любовниц. Кроме того, Жаклин нравилось носить его рубашки. Возможно, подумала она, это ее последняя возможность ощутить на себе приятный холодок тонкого полотна. Она сделала то, что хотела, — спасла его жизнь, отплатив за то, что он спас ее. Ей не нужно больше терзаться чувством вины, вспоминая, как она послала его в ловушку, — теперь они ничем не обязаны друг другу и, вернувшись в Англию, могут продолжать жить каждый своей жизнью.

Ее отвлекли голоса, раздавшиеся снаружи. Жаклин завернулась в одеяло и открыла дверь, чтобы посмотреть, в чем дело. Перед входом в каюту стояли Филипп, который держал в руках одеяло и подушку, и Арман — он уже побрился и переоделся в свободную белую рубашку с широкими рукавами и черные брюки. В одной руке у него был хрустальный графин рубиново-красного вина, а в другой — один бокал.

— Вы не должны ее беспокоить. Ей нужно отдохнуть, — выговаривал Филипп капитану, который возвышался над мальчиком словно скала.

Арман беспомощно взглянул на Жаклин.

— Может быть, нам стоит спросить у мадемуазель де Ламбер, возражает ли она против моего визита, — предложил он.