Ночная тигрица - Монро Чарльз Керк. Страница 9

Как видно, Юнь-Ши обучали не только искусству любви. Старый приятель Конана, Мораддин из Турана, ставший теперь не более и не менее, как немедийским графом, лет десять назад пытался обучить варвара основам кхитайского боя без оружия, но тяжеловесный киммериец не слишком подходил для этой благородной науки – она куда легче давалась людям худощавым и невысоким, Конан же был изрядным здоровяком. Но всю опасность кхитайской борьбы варвар отлично осознавал, а уж если человек владеющий ее основными приемами еще и вооружен такими вот перчаточками с выкидными митриловыми лезвиями длиной с человеческое предплечье. Словом, Конану пришлось довольно туго. Его клинок оказался бессилен против металла, выкованного на Изначальном подгорном огне, а Юнь-Ши была куда проворнее варвара – от ее кульбитов так и рябило в глазах. Кхитаянка даже умудрилась рассечь кожаный колет варвара, но, по счастью, до тела не достала. Киммериец медленно отступал к реке, защищаясь только тем, что постоянно вращал меч перед собой, не подпуская опасного противника на расстояние смертельного удара.

Юнь-Ши, увлекшись поединком, который она не без оснований надеялась выиграть, не заметила как сзади к ней неслышно подобрался высокий конь гнедой масти под мягким гирканским седлом. Сартак и тут не упустил случая доказать то, что монстры его породы обладают зачатками разума. Зверь остановился прямиком за спиной девушки, а заметивший маневры Гнедого варвар неожиданно отпрыгнул в сторону и опустил меч, на несколько мгновений приведя Юнь-Ши в замешательство.

– Привет! – раздался над головой кхитаянки незнакомый и явно не-человеческий голос. Она обернулась. Перед ней стоял… стояло… Вроде бы оно было лошадью, но из-под поднятой верхней губы выглядывали белоснежные клычищи длиной с человеческий палец. – Покатаемся?

Произнеся эти два слова сартак встал на дыбы и мгновенным движением ударил Юнь-Ши копытом правой передней ноги точно в темя. Кхитаянка рухнула на прибрежный песок, как подкошенная.

– Ф-фу… – выдохнул Конан. – Спасибо, дружище. Иначе она бы меня уделала. И не смотри на меня так! Я знаю, что тебе хочется мяса, но сожрать человека я тебе не дам! Ее надо отвезти в Райдор, а там уж пускай Атрог и герцогский суд разбираются. Давай глянем, что за чудо надето на ее руки, никогда ничего похожего не встречал! И потом, а где же наши друзья-товарищи?

Тут варвар услышал приближающийся грохот многих копыт и из-за поворота дороги появились всадники…

Несколько дней спустя

– Столь уникальный случай надо непременно занести в анналы управы дознания, – лениво говорил месьор Атрог, восседая в «гостевом» кресле, стоявшем у стола в трапезной дома «Ночной Стражи». – Вроде бы изначально это могло выглядеть лишь простым ограблением, но как исполнено! Не ждал от женщины столь ужасных зверств!

– Рассказывайте, ваша милость, – Гвай подлил в бокал Атрога ежевичной настойки и, подперев подбородок кулаками, уставился на господина Охранителя. Все прочие охотники тоже расположились за обширным столом и приготовились внимать.

– А чего рассказывать? – вздернул плечи Атрог. – Все просто, как кружка с пивом. Начнем с того, что Барг боялся гнева своего дядюшки, приверженного древнему благочинию, и наведываться в «Розочку» не решался даже тогда, когда Эвервульф бывал в отъезде по торговым делам. Вдруг его заметят и по городу пойдут слухи, которые обязательно достигнут ушей старого купца? Предпочитал звать девиц оттуда домой, на ночь. Разумеется, только в отсутствие дяди. После того, как мы в управе… э… слегка надавили на Юнь-Ши, она призналась, что очень нравилась Баргу. Этот болван раскрыл девице тайну своего «золотого сундучка». За что и поплатился – кхитаянка давно мечтала бросить свое ремесло и уехать на родину. Признаться, судьба у нее сложилась скверно. В двенадцать лет отец Юнь-Ши продал дочь в наложницы правителю провинции, во время какой-то войны она стала обозной шлюхой у наемников, разграбивших поместье правителя, потом сменила несколько увеселительных домов, пока причуды богини по имени Случайность не загнали ее в Бритунию… Наверное, это и послужило причиной такого огрубления ее души, не всякий выдержит подобное. План преступления созрел довольно быстро. Убить владельца сундучка, выставить все происшедшее, как магический обряд, проведенный каким-нибудь некромантом, а когда суматоха уляжется – незаметно покинуть город.

– Но откуда у нее появилось такое уникальное оружие, как перчатки гномов? – поинтересовался Конан.

– Тут следует благодарить госпожу Альдерру, – спокойно проговорил Охранитель. – Когда хозяйка «Розочки» начала оборудовать свою «пыточную», ей встретился совершенно спившийся наемник, распродававший за сущие гроши свое снаряжение. Понятно, что они оба не имели ни малейшего представления о том, насколько ценная вещь находилась в их руках – ювелир герцога оценил перчатки в пятьдесят тысяч золотых немедийских ауреев. Митрил, все-таки, а не вульгарное железо! Вот Альдерра и украсила сим артефактом кабинет для жестоких утех… А Юнь-Ши, которая трудилась там на поприще доставления болезненных ощущений слишком требовательным посетителям, быстро поняла, что никто и не поймет, каким именно оружием был убит Барг. Той ночью она взяла перчатки с собой, зарезала Барга, нарисовала виденную в книге пентаграмму – причем совершенно безграмотно, прихватила деньги и отправилась в «Розочку».

– Тогда откуда взялся труп Ханны? – спросил Гвай. – Удивительное дело: две девицы, которые вместе обслуживали гостей «Розочки» в пыточном кабинете встречаются под утро посреди города!

– Эта самая Ханна тоже бывала у погибшего приказчика, – пояснил Атрог. – Как я понимаю, он являлся большим любителем кнута и кандалов. В тихом омуте, как говорится… Подозреваю, он говорил ей то же, что говорит всякий мужчина, всякой шлюхе – что женится, озолотит. Она верила. А когда заподозрила, что Барк пользуется не только ее услугами, но и приглашает к себе Юнь-Ши, проследила за конкуренткой, поймала ее на улице и устроила сцену. Кхитаянка, уяснив, что Ханна после получения известия о смерти Барга может ее выдать, повторила свой подвиг – убила девицу в темном проулке и снова попыталась изобразить «магический обряд».

– Но почему тогда никто ничего не слышал?

– А как вы думаете, месьоры, что подумают горожане, услышав среди ночи громкоголосую свару двух гулящих девиц? Юнь-Ши сообщила, что они ругались шепотом, да и первый удар перчаткой был нанесен в утробу, подавив крик. Месьор Патарен оказался безупречно прав.

– Ну, а третья жертва? – спросил Конан.

– Девушка всего лишь оказалась в плохое время и в плохом месте. Вышла в нужник как раз тогда, когда Юнь-Ши отмывалась там от крови. Увидела. И погибла. Поскольку рассветало, то заметать следы не было времени – труп был быстро расчленен и выброшен в выгребную яму Юнь-Ши уже тогда догадалась, что ее могут быстро найти – след слишком уж очевиден. Сундучок с деньгами она спрятала в тайнике «пыточной», а когда дом наводнила стража и пришли мы, в панике стала действовать необдуманно. Хотя, замечу, у нас тогда не было никаких улик, доказывающих ее виновность. Кхитаянка решила незаметно взять столь понравившееся ей оружие, а затем бежать. Последствия мне и вам известны.

Кстати… Конан, его светлость Великий герцог просил передать как тебе лично, так и всем доблестным Ночным Стражам искреннюю благодарность за помощь в дознании и захвате преступницы. А это – материальное воплощение слов нашего повелителя!

Атрог снял с пояса и выложил на стол увесистый кожаный кошель.

– Пойду на мясной рынок, куплю Гнедому отборной баранины, – усмехнулся варвар. – На этот раз все получилось наоборот: не мы охотились на монстров, а мой собственный монстр поохотился на человека. Хорошо, хоть не убил на месте! Кстати, а что будет с Юнь-Ши?

– Герцог имеет право суда в своих ленных землях, – ответил господин Охранитель короны. – И минувшим вечером своим рескриптом приговорил кхитаянку к повешению за тройное убийство. Церемония завтра – если хотите, можете присутствовать. Между прочим, это будет первая смертная казнь в Райдоре за последние двенадцать лет, а это кое о чем говорит… У нас спокойный город!