Его жена и любовница - Монро Люси. Страница 6

– Вам, полагаю, известно, что Айрис не единственная моя дочь…

– Да, я знаю, что у вас есть сын и еще одна дочь. – Насколько Лукас знал, никто из них не был с отцом в близких отношениях. Наследник Лэнгли виконт Рейвенсвуд лишь изредка посещал Лондон, еще реже – Лэнгли-Холл. Он не был публичным человеком, и на то имелась веская причина. Если верить слухам, Айрис имела какое-то отношение к ранению, обезобразившему лицо ее брата.

Даже редкая способность Лукаса добывать информацию не помогла ему разузнать подробности ранения виконта. Когда-нибудь он спросит об этом Айрис, но сейчас графа куда больше занимало предстоящее бракосочетание.

– Это дети от первого брака.

Лукас слышал и об этом.

– Я знаю.

Лэнгли кивнул. Очевидно, его не удивило, что граф навел справки о его семье.

– Мне неприятно обсуждать обстоятельства моего первого брака, но я уверен, Айрис сочтет нужным рассказать вам о них, прежде чем примет ваше предложение. Она не захочет недомолвок между вами.

То, что должно было, по мнению Лукаса, вызывать гордость отца, прозвучало в устах Лэнгли как обвинение. Почему?

– Мне очень импонирует прямота леди Айрис. Именно поэтому я думаю, что мы идеально подходим друг другу, – счел нужным сказать Лукас.

– Наверное. И все же мне не хотелось бы заставлять ее говорить о вещах, которые могут смутить молодую леди. Например, о том, что касается моей старшей дочери.

Лукас теперь понимал, что так беспокоит Лэнгли. Сестра Айрис вышла замуж за Пирсона Дрейка, человека, в чьи предприятия Лукас вложил значительную часть своего капитала. Дрейк был внебрачным сыном дочери герцога. Лукаса это не смущало, а вот Лэнгли вряд ли был столь же терпим.

Лукас уже заметил склонность отца Айрис к ханжеству и несговорчивости. Оставалось лишь удивляться, что он допустил брак леди Теи. Но в любом случае происхождение Дрейка не могло повлиять на решение Лукаса сделать предложение его золовке.

Давно выработанная среди деловых людей привычка заставила графа промолчать и послушать собеседника. Возможно, ситуация была серьезнее, чем это представлялось Лукасу.

– Мой брак с матерью Джареда и Теи нельзя было назвать счастливым, – произнес Лэнгли, и в его голосе послышалась горечь. – Я не могу гордиться и тем, что во многом поспособствовал его крушению. Я был молод и глуп и позволил ревности затуманить мой разум, хотя моя жена вовсе не давала повода подозревать ее в неверности.

Лукас не понимал, какое отношение это имеет к Айрис, но продолжал хранить дипломатическое молчание.

– Я очень обидел Анну, и поэтому, когда родились наши дети, она скрыла от меня факт рождения дочери. Они ведь близнецы.

Лукас кивнул, и Лэнгли продолжил:

– Раздосадованная Анна покинула Англию, забрав с собой дочь. Она долго не возвращалась к нам с сыном, и я решил, что она умерла. – Лэнгли на мгновение замолчал, и его взгляд затуманился. Но потом он взял себя в руки. – Она и в самом деле умерла. Вот только я не знал, что она поручила воспитывать нашу дочь каким-то друзьям в Вест-Индии. Тея, воспитанная людьми, принадлежавшими к светскому обществу, тем не менее впитала в себя совершенно чуждую культуру. Только этим я могу объяснить тот факт, что она вышла замуж за такого человека, как Пирсон Дрейк.

– Недавно я вложил деньги в морскую экспедицию вашего зятя. Он замечательный человек, – вставил Лукас, не желая выслушивать обидные высказывания в адрес человека, которого считал другом.

Губы Лэнгли дрогнули, но его голос оставался ровным.

– Да. Но ведь я узнал о существовании Теи, когда она уже была замужем. Я принял ее мужа, потому что у меня не было выбора. Но мне крайне неприятен их брак, а тот факт, что Тея – моя законная дочь, вообще может нанести ущерб будущему Айрис. – Рука Лэнгли с тяжелым бокалом дрогнула.

Лукас искренне посочувствовал сэру Лэнгли, который излишне драматизировал ситуацию. Ни прошлое Дрейка, ни происхождение Теи давно не были секретом для общества. В том числе и для Лукаса, и тем не менее он решил просить руки Айрис.

– Я хочу жениться на Айрис. Она достойная молодая леди и не должна нести ответственность за поступки членов своей семьи, – произнес он почти торжественно.

Ведь и сам он не может нести ответственность за поступки своей матери или брата. Да, он постарался исправить их ошибки, он доказал, что в своей жизни не допустит ничего подобного. Но ведь он – это он, совсем другой человек. И Айрис – не Тея…

На лице Лэнгли отразилось облегчение.

– Прекрасно. В таком случае я немедленно прикажу позвать свою дочь.

Несмотря на то что Айрис ожидала чего-то подобного и слова Лукаса не стали для нее новостью, она, сидя в кресле, буквально онемела. Граф Эштон сделал ей предложение. Но как! Слишком уж бесстрастно. И если ее брак будет похож на это предложение, то Айрис ждет унылое будущее. Граф не сказал ни слова о любви, он даже не взял ее за руку. Как же так?

Бледное солнце освещало деревья, но его лучи не могли согреть Айрис, которая вышла с женихом в сад и уселась на каменную скамью рядом с ним. Он не встал перед ней на колено. Впрочем, Айрис всегда считала эту традицию довольно глупой. И не могла обвинить Лукаса в том, что он не захотел играть традиционного жениха.

Айрис глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Она все еще ничего не ответила на его предложение, и Лукас вопросительно вскинул бровь:

– Я уверен, что мое предложение не явилось для вас сюрпризом.

Айрис покачала головой. Граф прав.

– М-м… Нет.

Улыбка Лукаса согрела девушку, отчасти прогнав холод, исходивший от каменной скамьи… или от сознания того, что она должна сказать?

– Так вы согласны, Айрис?..

Айрис сцепила лежавшие на коленях руки.

– Я должна кое-что сказать, прежде чем отвечу на ваш вопрос. Я… я хочу, чтобы вы знали. И если сказанное сейчас заставит вас передумать, я пойму.

С поразившей Айрис поспешностью граф взял ее руки в свои и сжал. Погладив пальцы девушки, он произнес:

– Ваш отец уже обсуждал со мной это обстоятельство, и уверяю вас, у меня нет никакого желания отказываться от своего намерения.

Айрис подумала о том, что она вовсе не прочь, чтобы Лукас каждый день до конца жизни ласкал ее таким вот образом. Было что-то успокаивающее и необычайно проникновенное в том, как он держал ее руки. Даже сквозь ткань перчаток Айрис ощущала исходящий от него жар.

Именно поэтому ей потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное. Отец уже рассказал ему? Не может быть. Отец никогда не признался бы в том, что его дочь незаконнорожденная. Он потратил столько усилий, чтобы создать видимость того, что проблемы не существует. Это не обсуждалось даже с членами семьи.

– Папа рассказал вам о прежней графине Лэнгли?

– Да.

– Он рассказал вам о ее смерти? О том, что она была еще жива, в то время как отец думал, что она умерла.

И вновь Лукас подтвердил ее предположение:

– Да.

– Но…

Айрис не могла поверить сказанному. Она не ожидала от отца подобной откровенности. Как не могла она поверить в то, что Лукас, Святой, не пожелал отказаться от своего намерения жениться на ней.

– И вы ничего не имеете против? Ведь обстоятельства моего…

Однако Лукас перебил девушку:

– Нет нужды говорить об этом. Я согласен с вашим отцом относительно того, что молодой леди не пристало обсуждать подобные темы.

Великодушие Лукаса не удивило Айрис. И тем не менее тот факт, что граф с такой легкостью воспринял сообщение об обстоятельствах ее рождения, потряс ее до глубины души.

Лукас сжал руки девушки еще крепче, и она затрепетала всем телом.

– Я не считаю вас ответственной за поступки членов вашей семьи, моя дорогая. Вы отвечаете только за себя.

Несмотря на то что Лукас очень уважал мужа Теи и даже считал его своим другом, Айрис и мечтать не смела о том, чтобы он проявил подобную снисходительность в отношении своей будущей жены. Или подобные вещи не слишком важны для Святого?..