Любовь и предубеждение - Монро Люси. Страница 5

– Я увидел тебя из окна и пришел проверить, как ты себя чувствуешь, и извиниться за свое неуместное замечание. Вместо этого я воспользовался тем притяжением, которое мы испытываем друг к другу.

Боль снова резанула Рейчел по сердцу. Ведь из его слов выходило, что они никак и ничем не связаны.

Рейчел знала это.

Она всегда понимала, что Себастьян слишком далек от нее, и это причиняло ей страдание. Он первым показал ей, что такое страсть, и теперь ее терзала мысль, что они могли бы быть вместе, но... не будут. Она испугалась, потому что он прикоснулся к ней так, как прикасались только один раз, той роковой ночью.

Если бы она рассказала ему об этом... если бы попросила его не прикасаться к ней так, то смогла бы отдаться ему без страха?

Зачем она задаст себе все эти вопросы? Он не скрывает, что раскаивается в том, что поцеловал ее.

Ей не предначертано судьбой разделить ложе любви с Себастьяном Куросом.

Рейчел заставила себя улыбнуться.

– Ты прав. Об отношениях между нами не может быть и речи. – Она пыталась говорить убедительно, но понимала, что еле сдерживается. – Я...я думаю, мне пора спать.

Себастьян проводил девушку до ее спальни и пожелал ей спокойной ночи, после чего Рейчел закрыла дверь.

Себастьян шел к себе в комнату, размышляя о том, какой же он дурак. О чем он думал, позволив себе поцеловать ее таким образом?

Предположим, он давно хотел ее, но она не создана для него. Да, Рейчел не похожа на свою мать, но все же она дочь пираньи.

Его семья будет недовольна, если он начнет встречаться с ней. Они не заслуживают того, чтобы он повторил судьбу Матиаса. Он очень любил дядю, но тот всегда был рабом своих желаний, когда это касалось Андреа, чем и навлек позор на семью.

Как греческий мужчина, у которого гордость превалирует над всеми остальными чувствами, мог жениться на столь бесчестной женщине?

А Матиас женился.

Той ночью Матиас не в первый раз узнал, что его молодая супруга изменяет ему налево и направо.

Всякий раз, как это случалось, Себастьян был уверен, что дядюшка придет в себя и вышвырнет эту суку из своей жизни, но Матиас этого так и не сделал.

Себастьян не позволит, чтобы какая-либо женщина делала из него дурака. Он не терпел лжи и уверток, от которых Матиас страдал во втором браке. Себастьян ненавидел нечестность и не потратил бы ни одного дня на особу, которая лгала бы ему о своем возрасте или выставляла напоказ свою невинность.

Хотя его дядя и оказался весьма умным и не позволил своей прекрасной, но бессовестной жене получить хоть малую толику своего состояния, не остается сомнений, что Андреа Дамакис попрала его гордость.

Себастьян не понимал, почему дядя не разводится с ней. Как он позволил манипулировать собой и вести такую жизнь, которую мужчина его возраста вести не должен? Человек обязан достойно провести последние годы, а не валяться в ногах порочной женщины.

Не было конца унижениям, которые Матиас пережил за последний год. Как Андреа посмела флиртовать с каждым встречным на глазах своего мужа? Почему она так отвратительно себя вела? И как Рейчел могла игнорировать ее возмутительное поведение?

Звездное небо за окном не давало ответа на все эти вопросы. Но Себастьяну было ясно, что, как бы Рейчел ни отличалась от Андреа, она была так же заинтересована в деньгах Матиаса Дамакиса, как и ее мать.

Рейчел упаковала последнюю коробку в спальне матери и закрыла ее. Чувство выполненного долга боролось с разочарованием. Она обыскала всю комнату матери, но не нашла ничего, что напоминало бы о жизни Андреа до замужества. Ей не удалось отыскать никаких намеков на то, что могло бы подсказать ей, кем был ее отец.

Только два ярких воспоминания детства заставляли Рейчел думать об отце. И если бы не они, она бы с радостью забыла о нем, так как все дружки матери не отличались благородством.

Ей было всего три или четыре года, и она сидела на коленях у мужчины. Он читал ей книжку.

Рейчел не понимала содержания, но запомнила, что ей было с ним спокойно. Она назвала его «папочка» и поцеловала в щеку, когда он закончил читать. Мужчина прижал ее к себе, и даже теперь, стоило Рейчел закрыть глаза, она ощущала это объятие.

Это воспоминание приносило ей радость.

Рейчел не забыла, как однажды, когда ей было лет пять, она проснулась ночью и на ощупь ходила по квартире в поисках папочки. Она плакала и выкрикивала его имя. Ее мать продолжала спать, не отойдя еще от алкоголя или какого-то наркотика.

Рейчел бродила всю ночь и только на заре поняла, что ее папочка не придет.

Она не знала, почему он исчез – потому, что так потребовала мать, или потому, что не смог их найти. Андреа и Рейчел жили во многих европейских странах до того, как девочка пошла в школу. Похождения ее матери иногда становились достоянием желтой прессы, но в Штатах об этом ничего не знали. Она не была ни богатой, ни известной, пока не вышла замуж за Матиаса.

Лишь немногие сплетничали о ее матери после того, как она стала женой Матиаса Дамакиса. Но большинство студентов были наслышаны о ее подвигах и судили по ним о Рейчел. Однако вряд ли отец по прошествии двадцати лет узнает фото супруги на страницах какой-нибудь газетенки.

Рейчел хотелось думать, что ее отец – американец и нему ничего не известно о поведении Андреа во время пребывания последней в Европе. Могло получиться так, что его уже нет в живых, так же, как и Андреа. Отогнав от себя мысли о матери, Рейчел заклеила коробку скотчем и выпрямилась, дунув на прядь волос, выбившуюся из хвостика.

Девушка чувствовала себя неуютно в этой ненавистной комнате.

Себастьян поддержал ее идею продать вещи матери на аукционе. Он планировал переделать комнату в ближайшем будущем, желая избавиться от любого воспоминания об Андреа. Конечно, он не сказал ей об этом прямым текстом, но Рейчел и без того все поняла. Себастьян вел себя очень тактично во время их разговора, но его отношение к Андреа Дамакис ни для кого не было тайной.

Рейчел потянулась, подняв руки к потолку, а потом стала нагибаться то в одну, то в другую сторону. У нее болели мышцы и глаза устали. Последние три дня она простояла на коленях, разбирая вещи матери. Кроме того, девушка плохо спала, вспоминая поцелуй Себастьяна.

Она прогнулась назад и сделала мостик. И, стоя в таком положении, увидела мужские ботинки.

Греческое ругательство достигло ее ушей.

От неожиданности Рейчел потеряла равновесие и рухнула на спину, больно ударившись головой.

Себастьян упал на колени и с испугом вгляделся в ее лицо.

– С тобой все в порядке, девочка моя?

Дыхание Рейчел сбилось, и она могла лишь шевелить губами.

Сильные руки схватили ее за плечи и помогли принять вертикальное положение.

– Спасибо, – пролепетала она.

Себастьян осторожно потрогал затылок Рейчел.

– Здесь больно?

– Немножко.

– Шишки пока нет.

– Хорошо.

Он не отпускал ее, и Рейчел почувствовала, как в ней разгорается желание.

– Чем ты занималась?

Краска прилила к ее лицу.

– Делала упражнения.

– А почему упала?

– Ты испугал меня, – еле выговорила она и вся сжалась. – Я потеряла равновесие.

– Значит, я виноват.

Рейчел запрокинула голову и с удивлением обнаружила, что в его глазах горит задорный огонек.

– По-моему, я должен как-то загладить свою вину.

Рейчел не успела ничего сказать, так как Себастьян коснулся губами ее губ.

На этот раз поцелуй не был страстным и пылким, но сердце Рейчел готово было выпрыгнуть из груди, а ее тело желало только одного: слиться с его телом.

По-прежнему крепко держа ее за плечи, Себастьян поднял голову.

– От твоих губ невозможно оторваться, Рейчел.

Девушка нервно облизала губы, ощущая на них его вкус.

– Спасибо.

– Ты так вежлива. – Он снова поцеловал ее, затем немного отстранился и спросил:

– Я прощен за проступок?

Чувствуя его горячее дыхание на своих губах, Рейчел смогла только слабо кивнуть.