Вкус любви - Монро Люси. Страница 16

— Да, полагаю, вы правы. А вам всегда хотелось быть изобретателем?

Материализовался Джейкоб, поставил перед ними по тарелке охлажденного мангового супа и вышел.

Саймон попробовал суп, улыбнулся и съел еще, прежде чем ответить.

— Я всегда жаждал открывать что-то новое, новые способы для решения старых задач и более эффективное использование имеющихся ресурсов.

— Такая постановка проблемы гораздо шире, чем разработка новых компьютеров.

— Компьютеры всегда играли главную роль. Это естественно, учитывая, кем был мой отец, но я экспериментирую и в других областях.

— А над чем вы работаете сейчас? — Она попробовала су п. Изумительно! Ароматный и вкусный, с оттенком кокосового вкуса и персика, смешанного с манго.

— Один из моих текущих проектов — это топливный элемент на ветровой тяге как альтернативная форма энергии.

Конечно, он не смог бы работать только над одной вещью.

— Как успехи?

— Умеренные.

— А что такое топливный элемент? — Она знала, что такое ветряная мельница. В Калифорнийской пустыне их стояли сотни. Однако она никогда не слышала о топливном элементе.

— Это что-то вроде суперэффективной батареи, работающей на водороде и воздухе. Когда вам нужна энергия, вы прогоняете газ сквозь слои батареи, одним из побочных продуктов чего является электричество.

— А что с другими побочными продуктами? — Она помнила, что атомная энергия в свое время рекламировалась как чистый источник энергии, и посмотрите, какой проблемой стали ее отходы.

— Если как топливо использовать водород и воздух, то вторичным продуктом оказывается чистая питьевая вода. Водород в изобилии во вселенной, а первичные тесты показали, что топливный элемент будет как минимум вдвое эффективнее, чем другие источники. И в нем нет движущихся частей, которые могут изнашиваться.

Он говорил с таким энтузиазмом, вдруг стал так разговорчив.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Существует множество сложностей, с которыми нужно разобраться прежде, чем агрегат станет пригодным для массового использования.

— И вы как раз сейчас работаете в лаборатории над этими сложностями?

— Я и, вероятно, сотня таких же энтузиастов альтернативной энергии.

Она положила ложку и вытянула босые ноги, подставляя их теплому солнцу. Саймон посадил ее в тени большого зонта.

— Когда же вы находите время разрабатывать опытные образцы для «Брант компьютерз»?

— Я не отвечаю за все разработки.

— Но я думала, вы в «Брант» главный инженер-проектировщик. — Она была уверена, что Эрик так определил его роль в компании.

— Думаю, моя должность называется что-то вроде «приятель-проектировщик».

Она улыбнулась:

— Вы не знаете?

Серые глаза заглянули ей в лицо.

— Это не имеет значения. Я делаю то, что делаю, потому что это то, чем мне нравится заниматься.

— Но вы ведь действительно проектируете для «Брант компьютерз»?

— Я создаю новые технологии на фазе испытания концепции. Иногда это означает создание рабочего образца, иногда нет. Как только я передаю его проектной группе, я практически не участвую в работе, если только они где-нибудь не застрянут.

— Я слышала, ваша проектная группа одна из лучших в своей области.

— Нам нравится так думать.

— В «Икстант корпорейшн» тоже работают самые передовые инженеры страны. Представляете, что могут сделать эти две команды, если их соединить? — Наверняка это одна из выгод слияния, которая его привлечет.

Он нахмурился:

— Насильственное слияние двух команд может с той же легкостью уничтожить эффективность работы обеих.

— Почему это должно произойти?

— Создание нового продукта — это творческий процесс.

Только когда он закончил есть суп, она поняла, что он не собирается ничего добавлять. Она подождала, пока Джейкоб уберет тарелки и принесет второе блюдо, и заговорила снова:

— Так почему же творческий процесс должен пострадать от слияния двух команд?

— Я не знаю, пострадает ли он. Существует такая возможность.

— Но почему такая возможность существует? Я бы сказала, что чем больше мозгов, тем лучше.

— Вы никогда не слышали поговорку «Слишком много поваров испортят бульон»?

— Саймон, мы здесь говорим не о кулинарии.

— Мы говорим о возможности смешать слишком много хорошего в одном котле.

— Что конкретно вы имеете в виду?

— Одной из причин моей работы здесь является полная свобода творчества. Она дает мне возможность пробовать то, что я не мог или не стал бы пробовать в корпоративной обстановке. Другие люди не всегда способствуют творческому процессу, иногда они подавляют его. Может быть, они раньше уже пробовали что-то подобное, и у них не получилось.

— Но это может произойти в командах и сейчас.

— Это правда.

Он опять сделал это. Замолчал.

— Это все, что вы собираетесь сказать?

— Пока да.

Джейкоб вошел с подносом, на котором красовались две хрустальные вазочки, доверху наполненные свежей клубникой с горой сливок; все это великолепие было украшено мятой.

Аманда одарила старика ослепительной улыбкой, только чтобы смутить его.

— Обед был просто сказочный, Джейкоб. Благодарю вас. А десерт выглядит греховно восхитительным.

— В свежих ягодах нет ничего греховного, мисс. — Он снова наполнил вином их бокалы и ушел, унося поднос с тарелками.

Клубника оказалась такой сочной, что скользила по ее языку, просто взрываясь восхитительной сладостью.

— М-м, — промурлыкала она от удовольствия, кладя в рот другую ягоду.

Она подняла глаза и увидела, что Саймон с любопытством наблюдает за ней.

— Они выращены здесь неподалеку.

— Они просто объедение! — Она зачерпнула ложкой еще одну ягоду, постаравшись прихватить побольше сливок. Отправляя ложку в рот, она осознала, что Саймон смотрит на нее со смущающей напряженностью.

Его глаза действительно прикованы к ее губам, или это вновь ее разыгравшееся воображение, победившее здравый смысл? Ее так влекло к нему, что хотелось поверить во взаимность этого чувства, но он ничем не показывал, что это так и есть.

Гораздо более вероятно, что он удивляется, почему женщина с ее фигурой не отказалась от десерта. Если бы она была в обществе родителей или своего бывшего мужа, она бы отказалась.

— Вы не собираетесь есть? — спросила она, указывая уже пустой ложкой на его хрустальную чашу с фруктами.

— Я съем это позже. — Он посмотрел на суперсовременные часы на своем запястье и поморщился. — Мне нужно начинать хронометрический эксперимент.

— Но мы же еще не закончили разговор… — Она умолкла на полуслове, обнаружив, что уже разговаривает с его спиной. — Саймон Брант, кто-то должен научить вас хорошим манерам.

Он остановился у двери и повернулся. В выражении его лица сквозила досада.

— Я сожалею, но три дня опытов пропадут даром, если я сейчас же не пойду в лабораторию.

По крайней мере он остановился, чтобы объяснить. Она кивнула, но не стала спрашивать, вернется ли он. Он все равно не вернется.

Она позволила себе роскошь закончить десерт в безмятежной тишине, летний ветерок принес вечернюю прохладу, и по ее коже побежали мурашки.

— Последний паром отходит через полчаса, — донесся сзади голос Джейкоба.

Она повернулась к нему:

— Думаю, мне лучше поспешить.

— Если только вы не хотите остаться на ночь.

— Не могу представить себя в вашей пижаме.

Старик пожал плечами:

— Поступайте как знаете, но если вам действительно необходимо поговорить с боссом, то лучше остаться здесь, чем пытаться поймать его, как вы это делали раньше.

Она рассмеялась. Правильно. Переехать в дом Саймона, только чтобы быть на месте вовремя и поговорить с ним, когда он всплывет из своей лаборатории.

Три дня спустя ей было уже не до смеха. Она звонила Джейкобу каждый день, оставляя Саймону сообщения с просьбой перезвонить. Если верить дворецкому, Саймон за все это время ни разу не вышел из лаборатории.