Каркаджу - Монтгомери Резерфорд. Страница 19

Лавина неслась вниз по склону, с каждой секундой набирая скорость. Никакая сила в мире не могла бы теперь задержать её, и никто, попавший в этот кипящий водоворот, не вышел бы из него живым. Белая пелена, всего лишь несколько часов тому назад покрывавшая долину, превратилась в грязную массу камней и вывороченных с корнем деревьев.

Каркаджу наблюдал за обвалом и вызывающе рычал. Даже пред лицом ужаса, объявшего снежное царство, он не испытывал страха, он по-прежнему готов был помериться силами с кем угодно — хоть с разбушевавшейся стихией. Клокочущее чудовище скрылось во мраке, и ветер унёс с собой рёв лавины и скрипучие стоны исковерканных елей и сосен. Каркаджу встал и направился вниз, в Ущелье Ада.

Далеко в долине, на пути лавины, притаилась хижина Гранитного Утёса со своими спящими обитателями. Мистер Джим спал плохо. Он переел подслащённого мяса, и его мучили кошмары. Несколько раз он начинал рычать во сне и вытягивал громадную лапу, отмахиваясь от нападающего на него призрачного чудовища. Гранитный Утёс спал крепчайшим сном человека, который провёл весь день на чистом, морозном воздухе и совершил исключительно трудный переход. Красный Журавль с головой укрылся одеялом, спасаясь от храпа и рычания Мистера Джима.

Сновидения Мистера Джима становились всё более беспокойными. То перед ним вставала стена водопада, то на него рушилась скала. Он всё чаще рычал и вертел огромной головой. Ужас надвигался на него с гулом, от которого тряслась земля. Медведь зашевелился, потом снова лёг. Он перевернулся на бок, чтобы не так давило на желудок.

Чуть повыше хижины повалился последний ряд ёлок. Деревья ломались с треском и стонами. Цела осталась только небольшая группа их справа от хижины, там, где лавина обогнула выдававшийся край скалы. Грязный, бурлящий поток, как страшный сон, ринулся на просеку.

Мистер Джим пошевелился и поднял голову. Хижина содрогалась. Его сон, оказывается, был не просто сном. Медведь вскочил и стал озираться по сторонам, хлопая глазами. Хижина затряслась. Со страшным рычанием Мистер Джим прыгнул к Гранитному Утёсу и так толкнул его, что тот вылетел из одеял.

Гранитный Утёс мгновенно проснулся. Через секунду он тряс за плечо Красного Журавля.

— Обвал! — крикнул он.

Оба вскочили и стояли в темноте друг против друга.

— Убегать бесполезно! — крикнул в ответ Красный Журавль.

— Останемся здесь! — закричал Гранитный Утёс, и руки их встретились.

В этот момент что-то громадное протиснулось между ними. С треском ломалось дерево. Оба охотника инстинктивно вцепились в густой мех Мистера Джима. Страшный удар потряс хижину, и Мистер Джим кинулся вперёд. Он вышиб дверь, как будто это была спичечная коробка, и выпрыгнул наружу.

От смолотых в порошок камней в воздухе пахло серой. Вокруг них кружились грязные смерчи. Хижина поднялась в воздух и исчезла. Только благодаря своей невероятной силе Мистер Джим смог удержаться сам и удержать своих друзей, иначе их закружило бы в том же водовороте, что и хижину. Он не мог двигаться против стремительного потока лавины, но прыгал вместе с ней вниз по склону и через просеку.

Вековая ель, потерявшая все свои пышные ветви, с начисто ободранной корой, поднялась и рухнула с треском, чуть не задев их. Мистер Джим то нырял в несущуюся массу, то выпрыгивал из неё. Один момент казалось, что он не справится. Он был избит, на нём не осталось живого места, но он не сдавался.

Скала, расколовшая лавину, спасла охотников. Мистер Джим пробился туда, где сохранялась полоска нетронутого снега, и остановился. Гранитный Утёс разжал одну руку и стал шарить вокруг.

— Ты жив, Красный Журавль? — спросил он, стараясь перекричать вой ветра и рёв лавины.

— Я здесь, — отозвался Красный Журавль с другой стороны Мистера Джима, — меня не задело!

— Это хорошо. — Гранитный Утёс вздохнул с облегчением.

Они стояли, прижавшись к своему спасителю, и напряжённо прислушивались. Из-за вьюги ничего не было видно. Лавина исчезла так же быстро, как появилась.

С бешеным рёвом она пересекла ручей Злюку, смела всё на противоположном берегу, проложила широкую просеку в лесу и взвилась ещё почти на километр вверх по крутому склону каньона Юнавип.

— Нужно остаться здесь до утра! — прокричал Красный Журавль.

И они остались там до утра, приютившись с подветренной стороны скалы, сохранившей им жизнь. У них не было рукавиц, и нашлось всего лишь несколько спичек. Но, собственно, спички были им сейчас ни к чему. Оба были без шапок, а температура опустилась намного ниже нуля. Но и эту проблему разрешил Мистер Джим. Он заменил им и одеяло и печь. Они провели ночь, прижавшись к его огромному, мохнатому животу.

Когда забрезжил серый рассвет, их глазам представилось печальное зрелище. Вьюга ещё бушевала. Замотав головы лоскутами, оторванными от шерстяных рубашек, охотники отправились осматривать разрушения, причинённые обвалом. Там, где раньше стояла их хижина, шёл глубокий неровный след лавины. Верхний слой почвы был сорван; ободранная, засыпанная острыми обломками земля — вот всё, что они нашли на поляне. От хижины не осталось ни щепки. Гранитный Утёс с грустью посмотрел в сторону ручья.

— Сто шкурок пропало, — хрипло сказал он.

— Нам придётся взять Мистера Джима в Кроссинг. Без лыж мы туда не доберёмся. — И Красный Журавль потрепал зверя, сидевшего рядом с ним, по мохнатой шее.

— Может, пройти по пути лавины и посмотреть, не осталось ли чего-нибудь? — В голосе Гранитного Утёса сквозила надежда.

— Помни, что у нас очень мало времени, — возразил Красный Журавль. — Лишь только утихнет буря, ударит мороз, и мы замёрзнем.

Старый охотник знал, что говорит. Как только стихает буря, температура обычно падает до сорока — пятидесяти градусов.

Гранитный Утёс поспешил вниз по пути следования лавины. Он обнаружил куски брёвен, из которых была сложена хижина, и нашёл половину одеяла. Это было всё. Все их припасы и сама хижина были погребены под тридцатью метрами снега, камней и вывороченных деревьев, и этот покров уже спрессовался и превратился в ледяную массу.

Они сразу же отправились в трудный поход — вниз по каньону Юнавип к посёлку. Мистер Джим, казалось, понимал, что грозит его друзьям, — он шёл первым, энергично протаптывая для них дорогу.

Тёплых верхних мокасин и рукавиц у охотников не было. Они шли, засунув руки в рукава лёгких кожаных курток и замотав головы остатками одеяла. Сильный ветер дул в спину — это облегчало путь. Со страшным усилием преодолевали они километр за километром. Мистер Джим ни разу не приостановился и шёл очень быстро — всё для того, чтобы охотники не замёрзли.

Пурга не стихала, ветер продолжал ожесточённо дуть им в спину. Наконец они вошли в долину Медвежьей реки. Снег с каждым шагом становился всё глубже. Ранние сумерки спустились на землю, а они всё шли и шли вперёд, с трудом переставляя ноги.

В десять часов вечера три усталых и голодных путника проковыляли по тёмной дорожке, заменявшей посёлку улицу. Они постучали в двери хибарки Белого Лося и нашли там тепло и радушный приём.

Белый Лось был дома. Они все уселись в кружок, посадили Мистера Джима и Оленёнка в середину, и Гранитный Утёс рассказал им про обвал и про их чудесное спасение. Когда он кончил, заговорил Белый Лось:

— У меня не хватит шкурок, чтобы выручить Мистера Джима, но не можем же мы отдать его на смерть. Гранитный Утёс покачал головой:

— Коби и Смельц вернутся из Ущелья Ада сегодня, самое позднее — завтра. Они будут требовать, и мы ничего не сможем сделать.

— У нас даже нет места, чтобы спрятать его. Пурга замела все дороги, — впервые нарушил молчание Красный Журавль.

— Забудем о завтрашнем дне и будем веселиться сегодня. — Это сказала Серебристая Луна.