Живодерня - Арно Сергей Игоревич. Страница 47

– Я сейчас еду проверить пост, и заодно сам удостоверюсь в том, что Китаец жив, – сказал Свинцов, выбирая из кипы бумаг нужную и протягивая Сергею. – Здесь все, которые мне известны. У меня на крыше, напротив квартиры Китайца, установлено круглосуточное дежурство. Сейчас там Костя дежурит. Хотите, вместе поедем?

Ехать оказалось недалеко. Покружив, как положено, остановили машину в переулочке, дальше пошли пешком.

– Илья, загляни-ка вон в ту подворотню – стоит там человек с газетой "Правда" в руке? – попросил Свинцов.

Илья перешел на другую сторону улицы и, проходя мимо подворотни, указанной Свинцовым, увидел человека с газетой в руке. Он стоял, привалившись плечом к стене, и смотрел вверх на крышу дома.

Илья вернулся.

– Стоит какой-то с газетой, но названия не прочитать.

– Значит, все нормально. Вот этот дом. Вон на той крыше Костя дежурит. Пойдемте, – сказал Свинцов, входя в парадную.

За ним последовал Сергей. Илья замешкался у входа.

– Поберегись! – вдруг издалека донесся до Ильи окрик. Он не сообразил сразу, действительно ли прокричал кто-то или ему это причудилось. Илья, словно почувствовав чей-то пристальный взгляд, задрал вверх голову…

Прямо на него, сверху, как оказавшийся в воде и не умеющий плавать человек, беспорядочно болтая в воздухе руками и ногами, падал мужчина средних лет. Лицо его было перекошено ужасом, волосы вздыбились, одежда развевалась. Он был совсем-совсем близко…

С диким воплем Илья бросился в сторону. Чем-то чиркнуло по спине. Сзади раздался шлепок. Илья обернулся. Вероятно, перевернувшись в воздухе, человек упал на бок; он неестественно прогнулся, словно ему было неудобно лежать, и он собрался вставать, потом быстро-быстро задергался всем туловищем, напрягся… И застыл.

– Фу-ты! Чуть не убило… – проговорил Илья, растерянно глядя, как вокруг головы погибшего растекается лужа густой крови. – Фу-ты, пронесло!

Выскочившие из парадной Свинцов и Сергей остановились возле разбившегося мужчины.

– Ведь еще бы немного – и всмятку,-бормотал Илья, все еще не в силах оправиться от шока.

Мгновение назад он избежал смерти, он даже видел ее перекошенное, искаженное ужасом лицо; и это лицо стояло перед глазами…

– Костя, – проговорил присевший на корточки Свинцов. Он закрыл Костины глаза и посмотрел вверх, откуда сверзился Костя. – Это Китаец. Он вернулся, – спокойно сказал Свинцов и вдруг поднял кулаки к небу. – Будь проклят, Китаец!! – закричал он во всю силу легких. – Ты ответишь за все!!

И вдруг (или это только почудилось Илье) откуда-то сверху, из окна или с крыши дома, донесся до его ушей смех, обычный человеческий смех, возможно, даже не по этому поводу, скорее всего случайно совпало. Но смех этот показался страшным. Илья замер, прислушиваясь. Похоже, Свинцов тоже услышал… бывший капитан побледнел, опустил кулаки. Сергей помог ему подняться. Вокруг погибшего стали собираться люди.

– Ай-ай-ай! Вот бедняга. Видно, с крыши сосклизнул, – стоя над телом, причитала кособокая старуха, привычно глядя на чужую смерть.

– Нужно "скорую" вызвать, – проговорил пузатый мужчина, близоруко вглядываясь в покойника.

– Разве ж можно по крыше лазать, – вела свою линию бабка, – того и гляди сосклизнешь…

Свинцов был в ужасном состоянии. Когда ехали в машине, он предрекал чуть ли не конец света с появлением Китайца.

– Китаец принимает дела, а дальше начнется террор. Это, так сказать, первая ласточка, вот увидите, потом будет хуже – страшнее…

Свинцов, наверное, плохо понимал, что говорит,-гибель товарища очень подействовала на него. Бывший следователь продолжал говорить о документах на Китайца, которые он скоро непременно дособирает, и что тот уже не отвертится от суда…

Илья в это время думал о своем. Под рокот двигателя и монотонное бурчание бывшего капитана милиции Илья вспоминал перекошенное лицо падающего человека. Брошенный с крыши на Илью, он нес ему неминуемую погибель, и только чудо… Чудо уберегло Илью и спасло ему жизнь. А может быть, так и было рассчитано; может быть, тот, кто остался на крыше, метил в их компашку, желая убить двух зайцев. Если так, то расчет был верным, но вмешалось Чудо. Илья думал о недавней близости смерти спокойно, как о чем-то, ставшем уже привычным в этом городе. Илья вспомнил, как нестерпимо рвало его, когда он увидел в грязном, вонючем подвале тело Струганого, приколоченное к кровати. После этого был Парикмахер… и другие. А сколько раз покойником мог стать он сам? Нет, чужая смерть доставала его уже не так глубоко. Сейчас он понял, что очерствел душой, и главным для него была его жизнь.

"Конечно, – размышлял дальше Илья,-чтобы бросаться людьми, тоже нужна сноровка. Этак человек не вдруг упадет туда, куда задумано заблаговременно. Ведь он не летит спокойно, как кирпич, а беспокоится в воздухе: кричит, машет руками, вертится… А если зацепится за что-нибудь по случайности… Вся работа насмарку! Но, с другой стороны, убийство человеком как бы достигает двойного эффекта и умелец, бросающий людей, должен высоко цениться в бандитских кругах. Немаловажно, что одним телом (брошенным точно, разумеется) можно уложить по крайней мере двух, а то и трех человек. Например, если бросить на смирно стоящую очередь, или вот как сегодня… Ведь стоило столкнуть Костю чуть раньше, и всю их компанию бы накрыло, а может… А может, так и было рассчитано, чтобы напугать их. Вот, мол, а в другой раз сбросим Костю вовремя… Знай наших!"

Вконец расстроенного Свинцова высадили неподалеку от его голубятни.

Все так же продолжая бубнить апокалиптические предсказания, он, не попрощавшись, вылез из машины и углубился во двор. По пути его облаяла какая-то дворовая собачонка, но он не заметил этого. Сергей, молчавший всю дорогу, не трогался с места, пока Свинцов не исчез из поля зрения.

– Я теперь знаю, что нужно делать, – сказал Сергей, стукнув по рулю ладонями. – Теперь мне все ясно.

– Что ясно? – спросил Илья.

Но Сергей не ответил.

Как только приехали к Сергею, он тут же позвонил в аэропорт и узнал, когда ближайший рейс на Шанхай; потом, ни на кого не обращая внимания, даже на приставучую Карину, удалился в другую комнату и спустя четверть часа вышел, держа в руках уже запечатанный конверт. Как успел заметить Илья, адрес был написан китайскими иероглифами.

– У нас мало времени, – сказал он Илье. – Не хочешь прошвырнуться со мной в аэропорт?

Илья согласился. Карину с собой не взяли, хотя она опять просилась. Сергей пообещал, что завтра обязательно покатает их с женихом-гвинейцем по городу. Только после этого Карина отстала.

До аэропорта Сергей ехал с предельно допустимой скоростью. Хорошо зная город, где можно петлял дворами. По пути их дважды остановил патруль с автоматами и дважды обыскали машину, и Сергею приходилось нагонять упущенное время.

– А кому письмо-то везем? – спросил Илья, так и не дождавшись, когда сам Сергей заговорит об этом.

– Ты не обижайся, Илья, но сейчас я сказать не могу, – ответил он, прибавляя скорость. – Не потому что я тебе не доверяю, просто это касается интересов других людей. Придет время – все расскажу.

Как раз после этого разговора их остановили во второй раз.

– Как будто кого-то ищут, – сказал Илья, садясь в машину.

– Странно, – задумчиво проговорил Сергей, заводя двигатель, – сегодня особенно много патруля. Такого я не припомню.

При подъезде к аэропорту встречалось еще много вооруженных людей, но их машину больше не останавливали.

Сергей все время поглядывал на часы и, когда подъехали, почти бегом бросился в здание аэропорта. Илья остался ждать в машине.

Сергей вернулся минут через двадцать, довольный.

– Думаю, завтра они уже получат письмо,-сказал он, выруливая на трассу, но не уточнил кто.

На обратном пути их машину не останавливали, но казалось, что количество вооруженных групп возросло. То и дело взад-вперед сновали милицейские автомобили. В воздухе города чувствовалось какое-то напряжение, словно что-то недоброе накапливалось в тонкой оболочке атмосферы и эта оболочка вот-вот лопнет и все недоброе выплеснется… Разговаривать не хотелось. Илья сидел присмирев, бессмысленно глядя на вечерний, но светлый как днем город.