Живодерня - Арно Сергей Игоревич. Страница 73

И вдруг откуда ни возьмись появился придурок. Он отличался на отделении от прочих тем, что в точности повторял за кем-нибудь понравившееся ему действие. Дурачок тоже прижался спиной к стене и тоже, как и Илья, приставными шагами вслед за ним стал продвигаться к комнате свиданий.

Дурачок в планы Ильи, конечно, не входил. Илья отошел от стены и, поглядывая на дурачка, сделал вид, будто направляется в другую сторону. Повторюшка-дурачок сделал по инерции еще два шага, но ему в одиночку играть стало неинтересно, и он пошел в палату спать.

Сумасшедший несколько сбил серьезный настрой Ильи.

Илья, уже не таясь, тем более что в коридоре никого не было, подошел к двери и приложил к ней ухо. За дверью было тихо. Илья сунул обломанный конец ложки в отверстие для ручки и повернул. Сначала у него ничего не получилось, но потом он сообразил, что поворачивает не в ту сторону. Замок щелкнул, дверь приоткрылась, в щель потянуло сквозняком. Илья резко распахнул ее, быстро вошел в помещение для свиданий и захлопнул дверь.

В темноте Илья прижался спиной к закрытой двери, учащенно дыша; сердце рвалось наружу. Было страшно и радостно одновременно. Глаза постепенно привыкли к полумраку помещения. Отдышавшись, Илья на цыпочках подкрался к двери, которая, по его предположению, вела на лестницу, из-под нее пробивалась слабая полоска света. Тут он остановился и приложил ухо к двери. Ему послышался шум шагов. Илья решил переждать, пока пройдут. Он подошел к кабинету врача и приложил ухо. В кабинете было тихо. Илья нащупал пальцем отверстие для ручки, сунул туда ложку и повернул. Дверь отворилась. В кабинете никого не было. Как и на отделении, на стене горела дежурная лампочка.

Илья бесшумно закрыл дверь и на цыпочках подошел к столу. На нем лежала стопка пухлых папок, на спинку стула был брошен докторский халат и шапочка. Илья взял одну папку, на ней стояла фамилия "Мамаев", на следующих – "Ахапкин", "Поляков…"

– Это же мое дело, – прошептал Илья.

Он хотел развязать тесемочки папки, но передумал. Снял со стула белый халат, надел его. Халат был длинноват. Илья закрутил рукава (так-то лучше), застегнул, надел на голову белый докторский убор и взял под мышку папку со своим личным делом.

Теперь вряд-ли кто-нибудь примет его за дурика. А в таком виде из больницы ускользнуть – пара пустяков.

Илья тихонько подошел к выходу, но остановился, прислушиваясь. Ему почудилось, что из-за двери процедурной доносятся голоса. Он на цыпочках подкрался к двери и приложил к щели ухо.

– …Но это и не так важно. – Илья узнал голос Александра Лазаревича. – Теперь мы знаем, что он жив. Как мог ошибиться Малюта, ума не приложу. Никчемный человек, даже мертвого от живого отличить не смог. Ну да черт с ним. Но память блокируется удивительно прочно. Я уверен, что сила этого психотропного оружия фактически безгранична.

– Послушай, Александр Лазаревич, – голос грубый и властный, – Китаец оставляет тебе жизнь, платит такие большие деньги, содержит всю больницу, покупает импортные смирительные рубашки – и это все не для того, чтобы ты рассказывал сказочки о безграничности психотропного оружия. Я знаю точно, что мы должны добраться до него раньше спецслужб. Они наступают нам на пятки. Если этот кретин жив, мы его разыщем и привезем к тебе целехонького. Сейчас твоя проблема вытрясти мозги у новгородского придурка.

– Да, мы отчасти вскрыли его подсознание. Я скажу вам, что это очень, очень редкий и интересный случай. Такого я не встречал. У него внутри, в голове, бомба заложена в глубоком детстве. В нем кукольный театр живет… и когда он выйдет наружу… Словом, возможен самый неожиданный поворот. Все в его личном деле…

– На все, чего ты добился, можно начхать и размазать. Твои научные изыскания Китайца не интересуют. Твоя проблема разблокировать его мозг, тогда мы получим доступ к подземельям чуди и, возможно, к их лабораториям. И тогда черт с ними, с документами.

– Значит, документы, украденные Струганым, так и не нашли? – спросил Александр Лазаревич.

– Как в воду канули. Старуха перед смертью ничего не сказала. Китаец из-за них уже кучу народа на тот свет отправил. Учти, если с этим новгородским олухом ты проколешься, – тебе конец. Китаец так и сказал…

Затаив дыхание, слушая через дверь этот разговор, Илья на мгновение расслабился, папка из его руки выскользнула и упала на пол.

– Там кто-то есть! – воскликнул грубый властный голос.

Илья подхватил папку с пола и бросился к нише в углу комнаты. В ней на крючках висели халаты. Илья зарылся в них и замер.

Что-то стукнуло, скрипнула дверь…

– Ну вот, я же говорил: никого нет. Это же психбольница, за ее решетками – как в сейфе…

– А Парикмахер, – напомнил грубый голос. – Он-то как?

– Это, дорогой мой, подтверждает…

Щелкнул замок, дальнейшего Илья уже не услышал. Он выбрался из своего укрытия, подкрался к двери, открыл ее и оказался в темном помещении комнаты свиданий. На лестнице – тихо. Открыв дверь, он бесшумно пустился вниз по ступенькам, уже ощущая воздух свободы, о которой столько мечтал.

На улице было темно и ветрено. Пока Илью мучили в больнице, белые ночи прошли. Редкие фонари светлыми пятнами вырывали у тьмы куски пространства. Остальная территория больницы тонула во тьме.

Илья забежал за угол дома, где было особенно темно, и осмотрелся. Позади здания тянулся бетонный забор, который он уже видел из окна отделения. Самым безопасным Илье показалось пойти вдоль забора. Он подумал, что где-нибудь все-таки окажется дверца или ворота, а в халате врача да еще с папкой под мышкой вообще бояться нечего.

Илья шел вдоль бетонного забора озираясь. Корпуса психбольницы спали, окна слабо светились синим светом дежурных лампочек. Нигде не было видно ни души. Фонари, тревожно скрипя, раскачивались от ветра; прежде чем попасть в их свет, Илья сначала оглядывался и, никого не заметив, торопливо пересекал световое пятно.

Папка жгла руку: Илье не терпелось заглянуть внутрь, узнать, что в ней. Ведь он нес свое прошлое, свое настоящее. Что удалось выяснить доктору Добирману, внедрившись в его мозг? Какие тайны его сознания и подсознания хранила эта папка? О какой бомбе, о каком театре говорил Добирман? Но было бы верхом безумия, встав под фонарем, листать документы, содержащиеся в папке… Тем более что его запросто могли увидеть из окна. Нет, нужно бежать, бежать отсюда!.. И единственное, что его могло спасти, это докторский халат.

Неся в одной руке папку со своей историей болезни, другую руку Илья держал в кармане халата, где лежала пачка сигарет и зажигалка. Илья нервно теребил эту пачку. Впереди углом стоял корпус больницы, дальше забор резко поворачивал, не позволяя видеть, что впереди. Илья обогнул здание и вдруг очутился в освещенном прожектором месте. Впереди он увидел шлагбаум и кирпичный домик пропускного пункта. От домика прямо к Илье шел мужчина в камуфляжной форме, держа на поводке огромную кавказскую овчарку.

Илья от неожиданности замедлил шаг, метнул взгляд в сторону. В первое мгновение он хотел броситься наутек, но вовремя сообразил, что охранник выпустит собаку и далеко ему не убежать. Поэтому Илья избрал единственно верное в его положении решение. Внутренне напрягшись, он пошел прямо навстречу охраннику.

Увидев незнакомца, псина басовито гавкнула два раза, но хозяин шикнул на нее и она смолкла. Расстояние между ними сокращалось. Илья сжал зубы, стараясь унять дрожь.

– Гуляешь?! – добродушно спросил охранник, когда они совсем близко подошли друг к другу.-Психов-дрихов уложил?..

Охранник остановился напротив Ильи, взяв собаку на короткий поводок. Илья тоже остановился.

– Да, спят психи, – хрипло ответил Илья пресекшимся голосом и прокашлялся в кулак.

– Ну-ну, – вздохнул охранник и посмотрел на небо. – А я на всю ночь на дежурстве.

– Да-а, – вздохнул Илья.

Охраннику было лет двадцать восемь, лицо у него было круглое, упитанное.