Ядерный будильник - Гайдуков Сергей. Страница 30
Чуть в стороне был накрыт длинный стол с напитками и фруктами, чтобы утомившиеся танцем туристы могли перевести дух и утолить жажду. Высокий черноусый мужчина в белых шортах и белой рубашке навыпуск предпочитал проводить время именно здесь, а не среди потных, толкающих друг друга локтями танцоров. Большегрудую блондинку он тоже приметил, но не сделал даже попытки к ней приблизиться — он насчитал уже восемь отвергнутых блондинкой мужчин, а его личное самолюбие не потерпело бы отказа. Поэтому он стоял у стола с бокалом местного белого вина (весьма среднего, на его вкус) и выбирал себе на ночь что-нибудь попроще. В конце концов на Сардинию он прилетел, чтобы отдохнуть, а не для нервотрёпки. Женщины стоят некоторого количества денег, но уж никак не унижения мужского самолюбия. Эту истину он хорошо помнил и ею всегда руководствовался в личной жизни.
Он принялся разглядывать троицу жизнерадостных шведских студенток, отплясывавших неподалёку. Все в обтягивающих шортиках, стройные… Хм. Пожалуй, это подходящий вариант на сегодня.
В этот момент его правого локтя кто-то коснулся. Он повернулся.
— О, извините, — сказала она по-английски с сильным средиземноморским акцентом. Потом взяла из вазы яблоко и аппетитно его надкусила. Это была та самая большегрудая блондинка, которая только что эффектно отплясывала посреди толпы. Теперь она стояла рядом, можно было разглядеть гладкую загорелую кожу рук, можно было почувствовать запах волос. Можно было протянуть руку и дотронуться до соблазнительного бедра.
— Вы замечательно танцуете, — сказал он.
— Я знаю, — ответила она.
— Вы собираетесь танцевать здесь всю ночь?
Она пожала плечами, оставила недоеденное яблоко на столе и куда-то отошла. Но когда она отходила от стола, она случайно коснулась случайного собеседника бедром, и тот вздрогнул, автоматически подобрав и без того плоский живот. Оценив безупречную форму ягодиц светловолосой танцовщицы, мужчина потом был вынужден признать, что шведские студентки всё же слишком худощавы и незрелы. Блондинке с большой грудью было слегка за двадцать, и, на вкус усатого мужчины, это был золотой стандарт — опыт уже имеется, но молодость ещё не ушла.
Он допил вино и поставил бокал на стол. Из сумерек появился официант и предложил новый бокал. Мужчина отказался.
Со стороны моря раздался громкий хлопок, потом ещё один, и небо расцветилось разлетающимися искрами. Кто-то из обладателей роскошных яхт, курсировавших вдоль Изумрудного берега, запускал фейерверки, празднуя только одному ему известный праздник. Усатый мужчина вздохнул — яхты у него тоже не было, хотя он надеялся на неё накопить. Не то чтобы он любил сами яхты, но быть владельцем яхты означало быть официально респектабельным человеком. Ему нравилось думать о себе как о владельце яхты.
— Где моё яблоко?
О господи, она вернулась. И она улыбалась, очаровательно и порочно. И кажется, она улыбалась персонально ему. Теперь нельзя спугнуть её, а значит — нужно было тщательно подбирать слова.
— Вы вернулись только за яблоком? — сказал он.
— Не только.
— Что же ещё вас привлекает здесь?
— Вы.
Боже, как все просто! Что же тогда мололи те восемь болванов на танцевальной площадке, если не смогли произвести должного впечатления? Или все дело во внешности? Он, конечно, не красавец, но, как говорили многие, у него мужественный тип лица. Должно быть, это и сыграло свою роль.
— Вы же из отеля «Эксельсиор»?
— Да, — сказал он, слегка насторожившись, — откуда она знает?
— Администрация отеля очень дорожит вашим присутствием здесь, — она чуть подалась вперёд и коснулась его грудью.
Так это подарок! Подарок от администрации отеля! Вот оно что! Не иначе как Мехмед лично выбирал девушку, зная о предпочтениях гостя.
— А что ты тогда ходишь туда-сюда? — спросил он, уже по-хозяйски притянув к себе блондинку за талию. — Что сразу не подошла?
— Надо было сначала вас заинтересовать… — Она улыбалась по-прежнему, но теперь для усатого мужчины её ценность была девальвирована — оказывается, это не приличная женщина, это профессионалка. И мужественный тип лица здесь ни при чём. Это разочаровывало, но отказываться от подарка было тем более глупо.
Он обнял девушку за талию и направился в сторону гостиницы. На них обращали внимание, и это было приятно.
Когда мужчина извлёк из кармана магнитную карточку своего номера, блондинка мягко прошептала:
— Нет, мы пойдём не туда… Приготовлен специальный номер. Там есть разные интересные вещи. Чтобы вам лучше запомнилось посещение нашего отеля.
Он довольно улыбнулся, но сразу подумал о том, что теперь придётся делать ответный подарок Мехмеду, а это лишние траты, а лишние траты отдаляют приятный миг покупки яхты.
Но когда в лифте девушка прижалась к нему всем телом и принялась посасывать его губы, одновременно нежно массируя паховую область, он согласился на некоторое время забыть о яхте.
И девушка действительно сделала всё возможное, чтобы ночь эта была полна страсти и удовольствий. Когда под утро её усатый гость утомлённо задремал, девушка на цыпочках вышла в ванную. Там она оделась и легонько стукнула в дверь, располагавшуюся в другой части комнаты. Дверь вела в соседний номер, и эту пару номеров с общей ванной комнатой обычно сдавали супружеским парам. Но не в этот раз.
Дверь открылась, девушка легко проскользнула внутрь соседнего номера.
— Мне кажется, ему очень понравилось, — сказала она, принимая в руки пять стодолларовых купюр.
— Судя по звукам, да, — согласился Бондарев. Он выпроводил девушку в коридор, запер за ней дверь, а потом прошёл через ванную в тот номер, где спал высокий усатый мужчина. Теперь посещение отеля должно было произвести на него действительно неизгладимое впечатление.
2
На второй день Селим наконец перестал твердить: «Это ошибка, вы взяли не того человека». Он тяжело вздохнул и сказал:
— Хорошо, я скажу вам. Я действительно был сотрудником турецкой разведки. Но я никогда не был допущен к оперативной работе, просто обычная бюрократия в центральном офисе. К тому же я ушёл оттуда три года назад.
— Два года назад, — сказал Бондарев.
— Ну, вот видите, вы все помните лучше меня.
— Я вижу, Селим, что вам нравится на Сардинии, — сказал Бондарев, лениво отбирая в блюдце с вишней самые крупные плоды. — Мне тоже здесь нравится. И мы можем посидеть здесь ещё пару дней, греясь на солнце, слегка выпивая и безусловно веря словам друг друга. Но потом начальство потребует у меня результаты, а результатов у меня не будет, потому что вы играете в невинность. Тогда нам придётся перебраться в менее комфортное, но более подходящее для деловых переговоров место. Где-нибудь в Сибири. Вы хорошо переносите холод, Селим? Я не очень. Мне всё время хочется потеплее укутаться и уснуть. Вам-то будет не до сна…
— Какая ещё Сибирь? Вы что, вывезете меня в чемодане?
— На этот счёт не волнуйтесь, не вы первый, не вы последний. Технология отработана, вы даже ничего не почувствуете. Вы же уснули в отеле, а проснулись здесь. В следующий раз проснётесь где-нибудь под Иркутском.
— Я не хочу в Иркутск.
— Я тоже не хочу, — пожал плечами Бондарев. — Но вы же молчите.
— Нет, я говорю.
— Вы не сказали ничего стоящего.
— А что вы хотите услышать?
— Для начала… Скажите, каким направлением вы занимались в турецкой разведке? На самом деле.
— В какие годы?
— Непосредственно перед отставкой.
— Северный Кавказ.
— Это правильный ответ, — подтвердил Бондарев и лёг спиной на нагретые солнцем камни. Камням было много сотен лет, из них древние сарды настроили внушительных башен, нурагов. Та башня, внутри которой сейчас находились Бондарев и Селим, была ближе всего к горам. Туристы сюда не добирались, отчасти из-за того, что остальные нураги располагались ближе к цивилизации, отчасти из-за легенд о бандитах, прячущихся в горных пещерах неподалёку. Лапшин, ассистировавший Бондареву в этой поездке, честно пытался этих бандитов отыскать и познакомиться, но неизменно возвращался ни с чем. Пока Бондарев пытался разговорить пленника, Лапшин сидел на вершине башни и осматривал окрестности, досадливо морщась каждый раз, когда в окуляре бинокля появлялся очередной дикий осел.