Последний танцор - Моран Дэниел. Страница 44

— Я разочаровалась в том, что делаю. И думаю, что смогу им пригодиться. Если желаете, готова прямо сейчас изложить вам вкратце основные принципы движения и даже спеть их гимн.

Девлин внимательно посмотрел на нее:

— Если я отправлю тебя к ним, ты первым делом угодишь в лапы аналитика с детектором лжи. Я знаю, что ты работала на Риппера, и если ты думаешь о чем-нибудь другом, кроме того, чтобы полностью посвятить себя нашему делу, то не стоит уходить в подполье. Там тебя просто поставят к стенке, если заподозрят, что ты лжешь.

— Я готова идти. Прямо сейчас.

Девлин снова улыбнулся — искренне, по-дружески.

— Хорошо. Видит бог, нам очень нужны люди твоего склада. Знаешь ресторан «Экспресс»?

— Я там была однажды.

— Приходи туда сегодня вечером в пять пятнадцать. Прихвати инфочипы из своего ручного компьютера, но сам идентификатор не бери — тебе выдадут другой, который не «фонит».

— Я приду.

— Не опаздывай. — Когда она встала, собираясь уходить, Девлин спохватился: — Постой, есть еще кое-что.

— Что именно?

— Рамирес просил передать, если ты придешь, что он тобой гордится.

— Что?!

Девлин терпеливо повторил.

— А-а... спасибо, — пролепетала Дэнис и чуть ли не бегом бросилась к выходу из парка.

Только через час она обнаружила, что впервые за два дня у нее немного утихла боль в сердце.

Ее встретила женщина средних лет в черном вечернем платье:

— Мадемуазель Даймара?

— Да. У меня заказан столик. Дама кивнула:

— Пожалуйста, пройдите за мной.

Она проводила Дэнис в конец ресторана мимо ряда отдельных кабинетов. Дверь, ведущая на кухню, свернулась, и метрдотель жестом пригласила Дэнис войти.

Дверь развернулась обратно сразу вслед за ней.

Молодой человек в поварском фартуке и колпаке помахал ей, повернулся и зашагал куда-то, даже не оглянувшись, следует ли она за ним. Он спешил мимо автоматического кухонного оборудования, а девушка никак не могла понять, какой механизм для чего предназначен. Мельком она подумала, что еще никогда не бывала на кухне в ресторане. В конце кухни находились шахты Двух подъемников, молодой человек указал на правую.

Дэнис вошла в нее и провалилась вниз.

Примерно через десять секунд подъемник остановился, и она вышла на уровень «джи» подземного гаража. Здесь было относительно мало аэромобилей; один из них, черный «чандлер» со складывающимся верхом, зажег фары. Дэнис подошла к машине, верх которой Сразу же поднялся.

Молодой человек, ожидавший ее, читал какой-то текст на экране ручного компьютера, сидя на заднем сиденье. Выглядел он ее ровесником и, к удивлению Дэнис, не принадлежал к ОДР — цепочку на его шее украшал медальон с символикой «Эризиан Клау». Его длинные русые волосы спускались ниже плеч, а серо-зеленая форма сидела на нем слишком стильно, для того чтобы она сочла образ борца за свободу убедительным. Парень выглядел так, словно только что сошел со сцены. Он встал, когда верх поднялся окончательно.

— Вы Дэнис?

— Да.

Он указал на место рядом с собой:

— Садитесь. Ехать долго, и нам пора отправляться. — Он защелкнул крышку компьютера, положил его в карман и протянул ей руку. То, что он сказал следом, вовсе не удивило ее; она узнала его по голограмме, которую вчера увидела впервые. — Я Лан Сьерран.

Еще до наступления ночи Дэнис уже тряслась в темноте в кузове крытого грузовика, направляющегося в штаб-квартиру «Общества Джонни Реба» в Айове.

А к утру прибыла на место.

7

Она сочла за комплимент, что ее допрашивает представитель высшего руководства «Эризиан Клау». Да и сама Каллия Сьерран тоже произвела на нее сильное впечатление.

Они сидели в кабинете, расположенном на глубине нескольких этажей под землей. При беседе присутствовал также темноволосый мужчина средних лет, которого Дэнис представили как Беннета Крэнделла. Он внимательно слушал, не вмешиваясь в диалог, поэтому девушка предположила, что он представитель ОДР, наблюдающий не только за Дэнис, но и за Каллией — союз между двумя подпольными движениями еще слишком молод, чтобы они в полной мере доверяли друг другу. На одной стене висел американский флаг; пара камер, установленных под потолком, снимали все происходящее.

Все это так остро напомнило ей первую встречу с Ичабодом Мартином, что Дэнис невольно вздрогнула.

Каллии Сьерран было около тридцати. Если не считать возраста и таких мелочей, как цвет волос и кожи, она вполне могла бы сойти за родную сестру Дэнис. Тот же рост, тот же вес и почти одинаковое телосложение. Дэнис не сомневалась, что находится в лучшей форме, но все на свете относительно — будучи профессиональной террористкой, Каллия могла бы посрамить многих профессиональных танцовщиц. За время своей танцевальной карьеры Кастанаверас на собственном опыте постигла, что такие мышцы появляются у женщины только в результате ежедневных двух-трехчасовых тренировок.

Вспомнив биографию Каллии, она подумала, не спал ли с ней Трснт, мог, пожалуй, она она как раз в его вкусе. На ней была камуфляжная форма того же покроя, что и у Лана, только на Каллии эта одежда смотрелась чуть ли не как вечернее платье. И глаза у нее были точно такого же цвета, как у Дэнис.

Каллия мягким голосом задала первый вопрос:

— Вы уволились по собственному желанию?

— Да-

— Вы сказали кому-нибудь, куда отправляетесь?

— Моему тренеру, Роберту. Я сказала, что уезжаю, но не сказала куда. Он проницательный человек и мог догадаться, но на его счет можете не беспокоиться. Роберт никогда меня не выдаст, кроме того, он единственный по-настоящему близкий мне человек на всем белом свете.

— Почему вы уволились?

Ни Каллия, ни Беннет Крэнделл, судя по наблюдениям Дэнис, пока никак не отслеживали работу детектора лжи, датчики от которого она сжимала в руках. Это слегка обнадеживало, если только один из них не имел вживленный под кожу канал связи с Инфосетью. Последнее означало, что кто-то за пределами кабинета контролирует ход допроса.

— Я... я разочаровалась в Риппере, — ответила она, с удивлением осознав вдруг, что говорит чистую правду. — И искренне считаю, что моральное право на стороне подполья. Я не уверена, что они поступают разумно; надеюсь, вы поймете мою точку зрения, учитывая, что я работала на Дугласа Риппера. Я видела множество разработок миротворцев — Риппер заседает в Зарубежном Миротворческом комитете, уверена, что вы знаете и это, — и их организация действительно впечатляет.

— Безусловно, все это так, но сейчас поговорим о другом. Вы отдаете себе отчет в том, что ваше решение окончательно?

Что, придя к нам, вы уже никогда, никогда не сможете нас покинуть. А если попытаетесь сбежать, мы отыщем вас и казним.

— Я отдаю себе отчет. Мадемуазель Сьерран, это моя страна. Мой дом. И мне не нравится, что в нем творится. Мне не нравится, что на улицах моего родного города меня останавливают и допрашивают французы-миротворцы. И по той только причине, что я родилась американкой. Я провела четыре года на Общественных работах, и в моем сердце нет ни капли любви к Объединению.

— Вы можете рассказать мне о сомнениях, которые испытывали, вступая в наши ряды? И не бойтесь их высказать, у нас у всех здесь свои заморочки.

Дэнис надолго задумалась, потом сообразила, что Каллия ждет ее ответа, и медленно заговорила:

— Прошу прощения. Знаете, иногда так бывает: начинаешь о чем-то всерьез размышлять, только когда тебя спросят. Каллия Сьерран понимающе кивнула:

— Да. Знаю.

— Самое большое сомнение в отношении обеих ваших организаций — а у меня оно всегда присутствовало — состоит в том, что я не верю в реальность вашей победы. — С абсолютной прямотой Дэнис Кастанаверас продолжила: — Если вы сумеете убедить меня, что у грядущего вооруженного восстания есть хоть один шанс, я предамся вашему делу душой и телом. Без колебаний.