Тотем - Моррелл Дэвид. Страница 29

Женщина всхлипнула, муж обнял ее за плечи. Они кивнули и отправились к своей машине.

И вот тогда все услышали. Все. И повернулись — мать, отец, Слотер, Данлоп, полицейские возле дома — и посмотрели на верхние этажи.

Где-то в глубине там наверху, непонятно на каком из этажей, что-то или кто-то начало выть. Словно койот, собака, а, может быть, голодный волк, но намного страшнее, скорбнее, хрипло и глухо, а потом голос поднялся и затявкал, затем снова завыл, и стал исчезать, и вновь на более высокой ноте завыл с новой силой.

И еще дважды это повторилось. От воя мурашки ползли по коже, а когда он замирал, где-то в пустых залах переливалось и звучало эхо. Данлоп ощутил, как по позвоночнику прокатилась холодная волна. И кто-то сдавил его горло костлявыми пальцами. Когда наконец все прекратилось, ночь опустилась мягким, заглушающим приглушенный шум моторов покрывалом на вершину холма.

— Что это за чертовня? — пробормотал кто-то справа.

— Не могу сказать, что мне очень хочется узнать, какая именно там чертовня, — отозвался другой.

Слотер с Данлопом двинулись к дверям огромного дома.

Оно схватило тело за лодыжки и потащило через кухню. На лестнице голова стукалась о ступеньки. Наконец, оно добралось до двери подвала и обрадовалось долгожданной темноте. Вдыхая запах пыли, оно подтянуло тело к остальным, валяющимся в углу — мужчины и женщины, и небрежно кинуло остывать. Поближе к женщине… Этого нового мужчину. Оно вдыхало исходящий от трупов запах крови, смотрело на истерзанные лица и шеи, на ручку ножа, все еще торчащую из живота второго мужчины. Потом без всякой надобности зарычало и отерло руки о платье. Ага, так оно было лучше. Сейчас не было надобности выходить из дома, а вскоре опустится ночь. Чувствуя сонливость, оно прикорнуло рядом со вторым мужским трупом. Обмакнув палец в сочащейся крови, оно облизнуло его, а потом безо всякой нужды стало раздирать когтями пылающую, дергающуюся руку, которую вчера покусала ее кошка.

Аккум взялся за ручку задней двери клиники и вошел в лабораторию. На операционном столе лежала собака, положенная на пластиковую подстилку. Рядом стоял Оуэнз в лабораторном халате и маске.

Ветеринар повернулся на шум. Не поздоровавшись, он только произнес:

— Собака умерла до того, как я сумел добраться до этого дома.

Аккум нахмурился.

— Черт побери, я ведь видел ее в активном состоянии. Всего два часа спустя — и смерть? От паралича она должна была бы мучиться довольно долго.

— Вполне возможно. Да, скорее всего, вы правы. Значит, заболевание другое. Маску и халат вы найдете в этом шкафчике.

Аккум пересек комнату, чтобы взять необходимое и обнаружил в ящике еще и пару резиновых перчаток. Надев их и услышав гудение люминесцентных ламп под потолком, он подошел к операционному столу.

— Давайте сначала снимем этот ошейник. — И Оуэнз расстегнул застежку, внимательно посмотрев на батарейку. — Этому бы придурку самому такую штуку нацепить. — Он отложил ошейник в сторону. — Вам бы повстречать кое-каких наших клиентов, желающих сделать из их собак безгласных бедняг. Они мечтают, чтобы мы вырезали им голосовые связки. Мне страшно хочется проделать эту операцию этим людям. По крайней мере, можно было бы отдохнуть от их проклятой болтовни. — Лицо Оуэнза покраснело над маской. Он покачал головой. — Ну, что ж, давайте смотреть. Вы у нас хирургический гений, легендарная личность. Сами сделаете разрез или мне позволите?

— Спасибо за комплимент, но здесь вы хозяин. Я обыкновенный помощник — больше ничего.

— Скальпель.

Четырьмя быстрыми разрезами Оуэнз обнажил нужное пространство на черепе и снял скальп. Взял дрель. Включил ее. Сверло завертелось, четырежды вонзилось в череп, обозначив четыре угла квадрата. Затем настала очередь пилы. Ветеринар использовал ее очень аккуратно, мотор урчал, лезвие взвизгнуло четыре раза, когда Оуэнз проходил от дырки к дырке — плавно, спокойно, не делая чересчур глубоких надрезов. Дело было сделано, и доктор поднял черепную пластинку.

— Та-ак, мозг распух и потерял цвет. Видите эти розовые пятна? Симптомы. Правда, иногда также выглядит мозг чумных собак. Мне придется вынуть мозг и рассечь его.

Аккум подал Оуэнзу скальпель, затем щипцы, и вот мозг лег в стеклянную посудину.

— Рог Аммона.

— Верно. — И Оуэнз отрезал нужную ему часть. — Срезы можете сделать сами.

— Хотите зажать их или просто сделать надрезы?

— Нет, надрезы делать чересчур долго. Сделайте вдавление. То, что мы хотим отыскать, должно выявиться сразу же.

Поэтому Аккум просто положил кусочек мозговой ткани на стекло, ровно размазал и огляделся.

— На шкафу.

Микроскоп находился в деревянном ящике, рядом стояла банка с красителем Селлера. Аккум покрыл подготовленный препарат красителем, чтобы он выглядел контрастно, подготовил срез и посмотрел в окуляры.

— Видите тельца Негри?

Аккум продолжал смотреть, не отвечая.

— В чем дело? Вы их просто обязаны увидеть.

Аккум повернул к Оуэнзу голову и покачал ею.

— Мне кажется, вам самому лучше взглянуть.

— Хотите сказать, что не увидели телец и нам придется делать дополнительные тесты?

— Хочу сказать, что вам лучше на это взглянуть.

Оуэнз нахмурился и уставился в окуляры. Они искали наличие в ткани телец Негри. Это небольшие, круглые или овальные структуры в протоплазме нервных клеток так называемого рога Аммона — части мозга. По современным теориям эти образования должны являться либо частицами вируса бешенства, либо вырождающимся веществом клеток, зараженных вирусом. А, может, и тем и другим. Но увидеть их — значило точно определить работу вируса бешенства в данном организме.

— Никак не пойму. Что-то тут не так. По идее они так не должны выглядеть.

Но Аккум знал. Он наблюдал за тем, как Оуэнз снова уставился в окуляры. Потому что увиденные им частицы не были ни круглыми, ни овальными. А продолговатыми с выемкой на одной стороне.

— Черт побери, они выглядят, как проклятые земляные орехи, — сказал Оуэнз. — Что это такое?

— Какой-нибудь родственный вирус?

— Что-что? Уж лучше вам объяснить мне…

— А я не знаю.

— Понятное дело, так же, как и я. Уж вирус бешенства я распознаю с закрытыми глазами, а вы, могу поспорить, точно знаете, что ни в каких справочниках по медицине подобных структур нет.

— Необходимо сделать проверку на антитела.

— Это займет несколько часов, а мышиный тест вообще даст результаты лишь через неделю. А мне нужно сейчас узнать, на что это я смотрю.

— На данный момент можем предположить, что это все-таки бешенство. Либо вирус, имеющий все симптомы бешенства.

— На этом мы могли бы согласиться, если бы никто не был подвержен опасности его заполучить. Но как насчет владельца этого пса? И лично вас? Если это бешенство, вам необходимо сделать серию уколов сыворотки, но теперь мы не знаем, будет ли от них какая-нибудь польза или нет.

Они посмотрели друг на друга. Аккум потрогал маску и распухшую губу под нею. Он забыл, а если быть откровенным, то старался не думать об уколах.

— В любом случае я сделаю их.

— А если они не помогут вам избавиться от вируса? А если уколы вызовут отрицательную реакцию?

— Черт, да если я подцепил бешенство, то в скором времени все равно умру. Какая разница?

Прозвучало это почти комично, но ни один из них не рассмеялся. Но если он даже притворится, будто забыл о грозящей ему опасности, все равно осталось кое-что, о чем он действительно запамятовал. То, о чем сразу же сообщил ему владелец собаки, а он в пылу драки совершенно забыл, и только сейчас в связи с разговором об уколах вспомнил.

— Он говорил о том, что собаке делали предохранительные прививки.

— Кто?

— Хозяин. Он говорил, что пес получил всю необходимую серию уколов. Я только что вспомнил.

— Как его имя, фамилия?