Обман чувств - Мортимер Кэрол. Страница 7

К несчастью, Дженнет оказалась ее единственным опекуном, и в девять лет Дивиния попала в полную зависимость от мачехи и была вынуждена поступать так, как та посчитает нужным. В момент смерти мужа Дженнет было всего лишь двадцать пять лет, и она, естественно, не хотела теперь, когда стала свободной женщиной, обременять себя заботами о девятилетнем ребенке. Чтобы нанять девочке няню, не было денег. Дженнет с трудом наскребла необходимую сумму и отправила ее обратно в частную школу. Лучше бы она этого не делала!

В школе все, включая и Дианиных подруг, уже знали, как и почему умер ее отец, и если самые близкие подружки не изменили своего отношения к ней, то остальные избегали общаться с ней, словно трагедия отца каким-то образом могла заразить и их. Следующие восемь лет ее школьной жизни оказались мучительными и тянулись бесконечно долго и однообразно, поскольку на каникулы она чаще всего оставалась в школе. Неудивительно, что после того, как Дивиния наконец-то покинула это заведение, она изменила свое имя и стала Дианой Ламб, а главное, постаралась прекратить все отношения с людьми, с которыми ее связывали школьные годы, чтобы навсегда избавиться от горечи тех лет.

Через шесть месяцев после смерти отца Дженнет снова вышла замуж за итальянского бизнесмена, которому было плевать на скандал, связанный с именем ее первого мужа; он хотел заполучить красивую женщину, а Дженнет, с ее пепельными волосами и небесно-голубыми глазами, была и в самом деле очень красива, и он удовольствием появлялся с ней в обществе, а в остальное время предоставил жене полную свободу, так что она могла спокойно предаваться другим утехам. Такой порядок вещей вполне устраивал Дженнет. Ее интересовали только она сама и те удовольствия, которые она могла себе позволить на деньги Марко.

Что бы там ни было между Дженнет и Рисом Кондором, со смертью Говарда Ламбета, отца Дианы, их связь, похоже, прекратилась, и Диана радовалась этому — да, радовалась, потому что не хотела, чтобы Дженнет обрела счастье с убийцей отца.

После того как Дженнет так удачно вышла замуж, она немного смягчилась и в отношении Дианы и стала разрешать ей на время каникул приезжать к ним в Италию. Диана относилась к мачехе с тем же презрением, но ее радовала малейшая возможность вырваться из школы, и Марко был такой милый — как и большинство итальянцев, он обожал детей.

К сожалению, Диана уже не была ребенком…

Ее мысли вдруг сделали резкий скачок, и она отвлеклась от горьких воспоминаний своей юности. Рис Кондор… «Это он во всем виноват! Только он! Если бы он не довел отца до безумного отчаяния, всего этого не случилось бы.

Вот почему после встречи с Крисом она решила, что Рис Кондор должен испытать такую же боль.

Однако сегодня, столкнувшись с этим человеком лицом к лицу, Диана поняла, что воплотить ее замысел в реальность не так-то просто.

Но она должна это сделать! Должна!

— Ну, будет тебе, Падди. — Диана негромко засмеялась, наблюдая за страданиями кота, который встал на задние лапы, цепляясь передними за ее обтянутую желто-розовыми леггинсами ногу, в надежде достать миску с приготовленной для него едой. — Пожалуйте к ланчу, сэр! — Она поставила на кафельный пол кухни миску, и кот, тут же прекратив жалобное мяуканье, набросился на еду с такой жадностью, словно не ел целый месяц.

А это совершенно не соответствовало действительности: она уезжала всего на неделю и Роджер, сосед, живший в квартире напротив и присматривавший за котом во время ее отсутствия, уверял, что Падди ест столько, что хватило бы на десять котов. Падди, черный бесхвостый кот, всегда одинаково переживал ее отъезд: казалось, он за несколько суток чувствовал, что она уезжает, и совершенно прекращал есть, но, как только за ней закрывалась дверь, он с жадностью поглощал еду, а когда она возвращалась, он сжирал все, что попадалось ему на глаза, и даже покусывал ее ноги, словно давая понять, что не одобряет ее отлучек.

Было абсолютно непонятно, каким образом кот узнает, что она собирается уезжать. Он начинал беспокоиться заранее, даже если Диана собирала вещи в самый последний момент. После двухлетнего наблюдения за этой необычной формой кошачьего протеста Диана пришла к выводу, что все объясняется породой Падди — он принадлежал к редкой породе кошек, у которых совершенно отсутствовал хвост. Кот был необычайно умен, обладал невероятным чутьем и не выносил дураков. Лучшего компаньона для себя Диана и не желала, они жили вдвоем с Падди в квартире, которую она купила и отделала по своему вкусу.

Здесь было две спальни, одну из которых она превратила в студию, где предавалась излюбленному своему занятию — рисовала. Полы в квартире были либо кафельные, либо паркетные, но по всем комнатам разбросаны без определенного порядка разноцветные коврики; мебель в квартире, так же как и стены, была белого цвета. Когда Диана, оставив Падди на кухне доедать свой завтрак, направилась в комнату, в своей ярко-желтой тенниске и пестрых леггинсах она казалась ярким пятном на белоснежном фоне квартиры.

Диана опустилась на один из белых бин-бэгов, разбросанных по всей комнате, и, удобно откинувшись, стала пить крепкий кофе. Она почувствовала, что напряжение последних дней постепенно уходит.

Утренний перелет из Парижа обошелся без приключений. Мало кто из пассажиров узнал в высокой девушке с волосами, собранными на затылке в тугой пучок, одетой в строгий белый костюм с белой блузкой, очаровательную Дивную. А именно это-то ей и было нужно.

Диана обожала свою работу. Она совсем не преувеличивала, когда сказала Рису Кондору, что, если бы ей не» нравилось демонстрировать одежду, она оставила бы эту работу. Диана трепетала, когда чувствовала восхищение зрителей при виде моделей, которые она показывала. Но это была профессиональная сторона ее жизни, и супермодель Дивная вовсю наслаждалась ее радостями, что же касается Дианы Ламб, то она предпочитала не афишировать свою частную жизнь.

Даже если кое-кто из пассажиров и узнал ее, они держались корректно и не докучали ей. Еще задолго до того, как отправиться в аэропорт, она так нанервничалась, что голова раскалывалась от невыносимой боли. После бессонной ночи и недели нервного напряжения, после нахлынувших воспоминаний о прошлом она была не в состоянии расслабиться и хотя бы немного вздремнуть. Приезд Риса Кондора в Париж окончательно выбил ее из колеи. Вот почему она собралась и уехала из отеля задолго до рейса и, пока ждала в аэропорту, все время озиралась, боясь, как бы Рис Кондор не разгадал ее планы и не явился сюда.

Разумеется, он не приехал. Диана дошла до такого нервного состояния, что, когда в самолете подошедшая сзади стюардесса спросила, не хочет ли она чего-нибудь выпить, едва не свалилась с кресла.

А теперь, удобно расположившись на бин-бэге с чашкой кофе в руке, она закрыла глаза и лениво подумала, что впервые за последние двенадцать часов ей наконец-то удастся отдохнуть. Впервые с тех пор, как она увидела Риса Кондора, она могла даже… заснуть.

И тут раздался звонок в дверь. Все ее существо запротестовало против этого вторжения, но Диана была так измучена, что лишь жалобно застонала.

Она абсолютно не сомневалась, кто там, за дверью. Кристофер намеревался провести эту неделю с ней в Париже, но отец отправил его — умышленно, как она поняла, — в Америку, с деловым поручением. Накануне Диана сказала Крису, что будет очень занята подготовкой к показу и не сможет уделять ему много времени. В конце концов, он нехотя согласился лететь за океан, откуда посылал ей каждый день красные розы. Сегодня утром Крис должен был вернуться в Англию. Наверняка он поспешит сюда и снова заведет разговор о женитьбе.

Как-то так получилось, что этот юноша ей понравился. Она и сама этого не ожидала, ибо до встречи с ним считала, что сын Риса Кондора является таким же ее врагом, как и его отец. Но Крис оказался совсем не похожим на Риса Кондора. Это был добродушный веселый парень, а наружностью он пошел в свою мать-американку: высокий, светловолосый, атлетически сложенный. И тем не менее Диана не собиралась за него замуж…