Коллектор - Москвин Максим. Страница 52

Я задумался на секунду, но, поскольку Фурье в свое время провел два года в береговой охране и с таким оборудованием был знаком, ответил:

— Опыт определенный есть.

— Я почему-то так и думал. И вот еще что — не держи обиды на все вот это. Бывает. Когда тебе понадобится — обращайся, вахту я тебе должен. Можешь отдыхать.

— Вахту сдал.

— Вахту принял.

Спустившись в столовую, я застал там только сменившегося одновременно со мной второго механика, склонившегося над тарелкой с супом, и внимательно изучавшего ее содержимое. Разговаривать с ним не особенно хотелось, и я, быстро поев, отправился к себе в каюту, где упал в койку, добирать пропущенный ночной сон.

Корабль мерно рассекал корпусом океан, после междурейсового ремонта легко делая тридцать пять узлов на своей крейсерской скорости. По прокладке курс лежал на северо-восток, к анклаву нугенов, где предполагалось забрать суперкарго. Вахта сменялась вахтой, палубная команда на рабочем дне в сто первый раз драила свое заведование, радуя глаз покрасневшими и задубевшими от восьмичасового нахождения на свежем воздухе физиономиями. Если кто и попивал, то в глаза это не бросалось. Даже Аберкромби, сменяя меня на мостике, старательно рассасывал мятный леденец, чтобы перебить иногда имевшийся перегар.

На четвертые сутки, пройдя более двух с половиной тысяч миль, «Колхида 3», находясь в окрестностях колонии нугенов, стала подворачивать к берегу. Климат заметно поменялся, и относительно мягкая поздняя осень, еще позволявшая особо закаленным желающим прохаживаться по улице в рубашке, осталась позади. На этих широтах мелкая ледяная крупа секла лицо, не закрытое маской, до кровавых полос, а все небо до горизонта было затянуто плотной пеленой черно-зеленых грозовых облаков. Температура упала до двух градусов ниже нуля. Хотя океан и оставался чистым везде, куда только мог дотянуться человеческий взгляд, но карта погоды, передаваемая раз в сутки с немногочисленных спутников, показывала на севере, на расстоянии не более тысячи миль, отдельные льдины и айсберги, дальше к полюсу смыкающиеся в сплошные ледяные поля площадью в десятки тысяч квадратных километров.

Скоро стал виден берег, местами уже покрытый мелким сухим снегом. Но общую картину все-таки создавали темные гранитные скалы, складками собравшиеся вдоль океанского прибоя. Когда судно подошло ближе, между скал открылось небольшое пространство — залив, пологие берега которого по обеим сторонам несли на себе отчетливые следы цивилизации. Целиком скроенные из плит фотонакопителя, всасывающего из окружающего пространства все, до последней, калории солнечного света, приземистые треугольные дома в кажущемся беспорядке стояли тут и там. Приблизительно по центру на правом берегу стояла башня ретранслятора, усеянная различными дополнительными устройствами, как кактус колючками. К небольшому дебаркадеру было пришвартовано с десяток разнокалиберных плавсредств — от мощного катера до простого пластикового скутера. Особняком держался мощный траулер, чьи огромные ваерные барабаны горбами выступали на корме. Такой рыбак легко обеспечивал основным продуктом питания — рыбой — все местное население. Корабль остановился в восьми кабельтовых от устья залива, рулевка на автомате удерживала местоположение относительно берега, корректируя течение из залива и сильный отжимной ветер.

Я не понаслышке знал многое о расе нугенов, иногда встречая их на протяжении моей жизни. Нелепые, с шестью конечностями, покрытые панцирем, шатающиеся при ходьбе из стороны в сторону креветки — переростки. Эй, где мое пиво! Развившиеся в разумные существа земноводные. Однако, несмотря на внешнюю безобидность, в общении, а тем более при ведении с ними дел, необходимо было всегда находиться начеку. Социальные нормы нугенов делали их поведение во многом необъяснимым и жестоким для несведущего человека. Со мной этот номер не прошел бы ни в коем случае — я видел насквозь их твердые туловища. И готов был прозакладывать свою голову, что эти скользкие существа по самые свои верхние лопасти замешаны в раскладе, который мне еще предстояло изучить до конца. Поэтому, когда Корнегруцы, после короткого диалога с кем-то из анклава, дал команду спустить на воду катер, чтобы забрать с берега двух суперкарго, нугенов, я вызвался принять участие в поездке. Капитан согласился, но заметил:

— Что, Клаус, на чужих посмотреть решил, нугенов раньше не видел?

— Да вот, не доводилось пока, вживую.

— Эти хоть не воняют, а то я, помню, по молодости служил в экипаже, где было двое монолов. Ближе трех метров к ним никто не подходил — а то сразу смычку за борт!

Пока кэп предавался воспоминаниям, на правом борту боцман и один из матросов уже полезли в катер, и я, быстро одевшись в гидрокомбинезон, взятый из рундука в каюте, побежал туда.

Рукав шлюпбалки аккуратно приводнил катер, и в ту же секунду боцман, голова которого выступала за обводы корпуса, следя за обстановкой, придал плавсредству максимально возможное ускорение. Катер резво встал на дыбы — так, что Анатолиу чуть было не приложило еще не успевшим убраться прицепным устройством по темечку. Постояв свечкой доли секунды, катер выровнялся, и рванул к берегу. По моим ощущениям, поездка заняла не более минуты — за это время нас несколько раз так ударило о волну, что только пристегнутые ремни безопасности помогли мне избежать переломов — вождение явно не было сильной стороной боцмана. Заложив лихой вираж, катер подплыл вплотную к дебаркадеру. Матрос перепрыгнул на причал, и закрепил швартовый конец. На дебаркадере царила пустота. Я поинтересовался у Анатолиу:

— А где суперкарго? Они что, не знают, что мы приехали?

— Знают. Но вовремя еще ни разу не подошли. У нас есть полчаса, прогуляться, — скупо ответил боцман, и сам перелез на причал.

Прогулка оказалась вполне познавательной. Побродив всего минут пять на сбивающем с ног ветру по пустынным проселкам, играющим роль здесь улиц, на окраине селения я неожиданно наткнулся на медленно идущего человека, явно не из нашей команды. Встречный поднял голову, почувствовав мое приближение, и остановился, заговорив первый:

— С «Колхиды 3»?

— Да, с нее.

— А почему тебя раньше не видел? Новенький, что ли? Недавно на борту? Ты кто?

Я был погребен под непрестанно сыпавшимися из одетого в длиннополое пальто невысокого субъекта вопросами. Когда он, наконец, умолк и стал в ожидании ответа поглаживать рукой свою голову, прикрытую тонкой эластичной шапкой, я объяснил, что к чему, и кто я такой есть. Объяснения собеседника полностью удовлетворили, и уже он получил от меня порцию вопросов:

— А вот вы то кто? Что здесь делаете, в анклаве нугенов?

— Ты не знаешь, кто я? Ну, ты даешь! Что, Корнегруцы ничего не говорил? Я — штурмовой пилот. У меня здесь небольшой такой штурмовик, и я с напарником тут по полгода на рыбном рационе. Вас прикрываю. Пойдем, покажу. Кстати, зовут меня Фазиль.

Я сообщил свое имя, и мы пошли в сторону от поселка. Рядом с ровной прямоугольной площадкой стояло вполне земного вида одноэтажное строение, внутри которого находились несколько комнат и угрюмый немногословный напарник Фазиля. Не спрашивая ни слова, он налил всем чаю и я сел вместе с ними за стол в крохотной кухне. В моем распоряжении оставалось еще минут пятнадцать, и Фазиль как будто об этом знал. Одним глотком опустошив чашку на половину, при этом умудрившись не поперхнуться свежим кипятком, он быстро подмигнул мне своим черным глазом, и спросил:

— У тебя с собой есть?

Не требовалось никакого дополнительного объяснения, чтобы понять, о чем идет речь.

— На судне, в каюте. Литров семь найду, чистого.

Оба летчика заметно оживились.

— А сейчас сможешь привезти?

— Нет, никак. Если суперкарго повезем обратно — только тогда. А что у вас, проблемы с этим?

— По правде сказать — катастрофа. Нугенам это не нужно, нам — запрещено. Так что заказать в завозе невозможно. Только вот вы, с «Колхиды», помогаете. Хочешь, нашу птицу покажу?