Активная мишень - Москвин Сергей Львович. Страница 53

В поисках брода он зашагал по берегу, но не прошел и полукилометра, как оказался на опушке. За лесополосой раскинулся широкий луг. Река причудливо петляла по нему, а вдоль ее берегов зелеными островками расползлись заросли ивы. Но самым важным наблюдением оказался еле различимый среди травы след автомобильных колес. Судя по ширине колеи, на луг заезжал грузовик. Куда, зачем, если через реку нет моста и переехать на другую сторону невозможно? Воронин уже собирался выйти из лесополосы и осмотреть автомобильный след более детально, когда заметил на берегу реки, возле густых ивовых зарослей, три человеческие фигуры.

Расстегнув «молнию» олимпийки, он вынул из-за пазухи компактный полевой бинокль и навел его на замеченных возле реки людей. Увидев в их руках удочки, Воронин даже усмехнулся. У страха, как известно, глаза велики. А он чуть было не принял обыкновенных рыбаков за террористов. Но уже следующая мысль заставила бывшего пограничника по-иному взглянуть на открывшуюся ему картину. Автомобильный след, прибрежные заросли, где легко можно укрыть тяжелый миномет, и трое людей в непосредственной близости от возможной огневой позиции, которые в равной степени могут оказаться простыми рыбаками или боевым охранением. Не опуская бинокля, Воронин отогнул расстегнутую полу олимпийки и, дважды щелкнув ногтем по микрофону рации, вызвал капитана Овчинникова.

31. ЛЕЙТЕНАНТ СВЕРКУНОВ

20-км зона вокруг Обнинской АЭС, южный сектор, 16 августа, 07.06

Поначалу задание представлялось ему простым. Обнаружить в подмосковном лесу подготовленный к стрельбе тяжелый миномет куда легче, чем отыскать в чеченских горах тщательно замаскированный тайник с оружием боевиков. Хотя в Чечне он вместе с ребятами из своего бывшего подразделения нашел десятки таких тайников, за что и получил свою первую медаль. Лейтенант Сверкунов каждую секунду готов был к схватке с врагом. Однако уже прошли час и сорок минут из тех двух часов, что дал им Овчинников на осмотр своих участков, но ни миномета, ни следов присутствия террористов Сверкунов так и не обнаружил. За это время он прошел почти пятнадцать километров. Самым тщательным образом обследовал несколько полян, встретившихся ему на пути. Даже спустился в лог, исцарапав в малиннике все руки, хотя и так было понятно, что заехать в лог на машине и выгрузить там миномет невозможно. Но на пути попадался только какой-то мусор да автомобильные следы недельной или более давности.

Овчинников, правда, и сам говорил, что они вряд ли обнаружат орудие террористов в первом же квадрате. Наверняка им еще не раз придется переезжать с места на место. Сверкунов был к этому готов. Он будет неустанно осматривать лес, луга, овраги – все, что окажется на его участке, пока не найдет миномет террористов. И это несмотря на мучающую его, вот уже в течение часа, жажду. Но жажду можно терпеть, и он вытерпит. Это ему не в новинку. Обиднее всего будет, если миномет террористов окажется на чужом участке. Чем дольше Сверкунов думал об этом, тем больше приходил к выводу, что командир поручил ему самый бесперспективный участок. Овчинников считает его новичком в отряде и самым слабым бойцом своей группы – это ясно. Вот и приказал ему охранять оставленное в машине снаряжение, в то время как сам, вместе с Вороном и взрывотехниками, осматривал место взрыва. Не случайно Овчинников поручил ему для осмотра участок, где только лес да заросшие малинником овраги. Разве стали бы террористы устраивать здесь свою огневую позицию?

От таких мыслей Сверкунову стало совсем грустно, а тут еще Ворон, выйдя в эфир, передал по рации, что обнаружил на берегу реки трех подозрительных рыбаков. Сверкунов готов был немедленно броситься на помощь своему другу, чтобы вместе с ним обезвредить охраняющих миномет террористов. Но Овчинников поручил Ворону проверить рыбаков самостоятельно. Сверкунов чуть не задохнулся от обиды. Сейчас Ворон в одиночку возьмет террористов – еще бы ему не взять с его-то опытом задержаний нарушителей границы. Овчинников и полковник Бондарев станут его поздравлять, жать руки. Генерал Углов отметит в приказе. Да и от президента наверняка будет награда. Шутка ли, предотвратить такой теракт. А о лейтенанте Сверкунове никто так и не вспомнит. Ну и пусть! Сверкунов от обиды наподдал ногой попавшуюся на пути пустую пивную банку и только тогда задумался, откуда она взялась в чаще леса.

Лейтенант остановился на месте и, оглянувшись по сторонам, обнаружил, что стоит на обочине глухой лесной дороги, по которой совсем недавно, судя по поникшей, но еще зеленой траве, кто-то проезжал. Сверкунов вышел на середину дороги. По обе стороны от него на траве отпечатался свежий след автомобильных колес. От недавней обиды разом не осталось и следа. Лейтенант опустился возле следа на колени, совершенно забыв, что может зазеленить чужие джинсы, и потрогал пальцами отпечаток. Отпечаток такой длины и ширины мог оставить только тяжело груженный грузовой автомобиль. Эх, если бы он еще мог по увяданию травы определить время, когда этот грузовик здесь проехал. Но если вычислить время было трудно, то направление движения машины определялось без проблем. Наклон сломанных и примятых травинок давал на этот вопрос однозначный ответ. Грузовик проехал от шоссе. Пусть Ворон проверяет своих рыбаков, а лейтенант Сверкунов тем временем выяснит, куда и зачем проследовала эта машина. И он бодро зашагал по дороге вслед за проехавшим грузовиком.

32. КАПИТАН ОВЧИННИКОВ

20-км зона вокруг Обнинской АЭС, южный сектор, 16 августа, 07.06

– Здорово, пацаны!

– Здорово, – настороженно произнес в ответ самый старший из них.

Возможно, он только казался таким, так как был крупнее своих приятелей, сильнее и, очевидно, пользовался у них авторитетом. Остальные двое ребят не спешили открывать рот без одобрения своего лидера и лишь повернули головы в мою сторону.

– Беда у меня, – признался я, опускаясь на корточки рядом с сидящими на траве пацанами, что должно было способствовать установлению более доверительных отношений. – Подсобите… – начал я, после чего изложил сочиненную ранее историю про угнанный со стройки автокран.

– Ну а мы-то чо можем сделать? – спросил старший, выпуская через ноздри папиросный дым.

– Так вы должны были видеть. Угонщики-то как раз в вашу сторону рванули.

– Не, дядь, мы не видели, – мотнул головой пацан, который жевал травинку.

Столь уверенное заявление, к тому же сделанное вперед старшего, означало, что пацаны действительно ничего не видели. Но все же следовало расспросить ребят более подробно.

– Как не видели?! – я изобразил на лице удивление. – Вы ведь вчера здесь же стадо пасли?

– Ну? – вновь вступил в разговор старший.

– И до скольки?

– Часов до восьми.

– И что, за все это время никто не проезжал?

– Так тут и не проехать! – подал голос пацан, который прежде молчал, и для большей убедительности указал рукой на изрытый коровьими копытами брод. – Враз завязнешь. Один Гришка на своем тракторе и ездит. Утром на поле, вечером обратно.

Я озадаченно почесал в затылке.

– А вечером никого не видели?

– Почему не видели? – хихикнул пацан, жевавший травинку, вскочил на ноги и зачем-то отбежал в сторону. – Видели, как Мишкина сеструха Любка с Петькой обжималась.

– Врешь, мудель!

Отшвырнув в сторону недокуренную папиросу, старший из пастухов, очевидно, это и был Мишка, рванулся за обидчиком. Но тот был к этому готов и живо отбежал ко мне за спину, используя меня в качестве пассивной защиты. Остановившись напротив меня, Мишка сдвинул брови и грозно произнес: – Все ты брешешь, дятел, – причем, было непонятно, то ли это оскорбление, то ли прозвище. – Чо ты мог видеть, тебя мать вон еще когда в дом загоняет.

– Сам ты брешешь, – обиделся пацан. – Я домой припустил, как на станции рвануло. А чо, вы небось тоже сдрейфили, когда там такая зарница, – видимо, испугавшись, что после такого признания приятели посчитают его трусом, сейчас же добавил он. – Первый-то раз не очень громыхнуло. Я еще подумал, гроза. А уж когда во второй раз бабахнуло, да еще с заревом, все думаю, кранты, ну и побежал до дому. А там уж и по телику сказали, что на атомной станции пожар.