Морские дьяволы - Локвуд Чарльз. Страница 18

Даже Малькольм Гендерсон чувствовал себя не в своей тарелке. А обо мне и говорить нечего. Пот с меня так и лил. При температуре воды около 27° это немудрено, но пот у меня был холодный и липкий, как у человека, попавшего в беду. Действительно, мог ли я доверить судьбу своих людей и безопасность кораблей прибору, который, действуя от случая к случаю, настолько ненадежен, что может отказать в самый критический момент?

Я смотрел на экран гидролокатора и слушал звуки, исходившие из динамика. В то же время я наблюдал за членами экипажа "Танни" и прислушивался к их замечаниям. В том, что я слышал и видел, было мало утешительного. Люди нервничали, на вопросы отвечали односложно, вид у всех был расстроенный, настроение подавленное. Такой атмосферы никогда еще не было на "Танни", потопившей немало судов противника и пользовавшейся доброй славой. Бедный Джордж Пирс! Он очутился между двух огней, а я выступал в незавидной роли истопника, поддававшего жару. Джордж и все подводники за глаза звали меня дядей Чарли и, как мне казалось, считали верным другом. Потерять их дружбу или упасть в их глазах было бы тяжелее всего.

Перед заходом солнца мы возвратились на "Фултон", и я спустился в свою каюту подвести некоторые итоги и поразмыслить наедине. У меня в сейфе в запечатанном конверте лежал составленный мною на Гуаме боевой приказ для "Танни". Командиру "Танни" разрешалось вскрыть конверт в открытом море после выхода с острова Сайпан на выполнение боевого задания. Приказ предписывал ему направиться в район минных заграждений, выставленных в Восточно-Китайском море, и форсировать этот минный барьер в направлении с востока на запад.

Да, это всем приказам приказ!

Составляя его, я исходил из уверенности, что гидролокатор будет давать точную и своевременную информацию о минах, которые благодаря ему станут видимыми и слышимыми. Но способен ли гидролокатор выполнить такую задачу? Если нет, то мне оставалось одно - разорвать приказ и распрощаться с мыслью о возможности преодоления минных полей.

Может быть, так и сделать?

В каюту постучали.

- Войдите, - произнес я, и в дверях выросла фигура Джорджа Пирса. Я приказал принести кофе, и мы уселись за стол, чтобы обсудить дела минувшего дня. На лице у Пирса не было заметно и тени беспокойства. Я чувствовал себя так, словно за один этот день постарел чуть ли не на десять лет, а он ходит как ни в чем не бывало! Вот что значит молодость - она никогда не унывает и находит выход из любого положения.

- Адмирал, - сказал он, - если это проклятое устройство не наладится, мы просто погрузимся поглубже и пройдем под минными полями.

Разумеется, можно было действовать и так, но тогда мы не смогли бы нанести на карту минные поля и предупредить о них наши подводные лодки и надводные корабли, а тральщики по-прежнему не знали бы, где тралить. Прорваться через минный барьер - это только полдела. Но Джордж Пирс, тот самый Джордж Пирс, который потерял брата (подводная лодка "Аргонот" под командованием капитана 3 ранга Пирса была потоплена артиллерийским огнем и глубинными бомбами) и который теперь сам отправлялся на опаснейшее боевое задание и мог не вернуться, пришел ко мне поговорить также и о фуражке! Он только что получил звание капитана 3 ранга (это событие при других обстоятельствах следовало бы отметить бутылкой шампанского), а форменной фуражки капитана 3 ранга у него не было.

- Не могли бы вы сделать мне любезность, сэр? У вас есть связь с Сан-Диего. Попросите, пожалуйста, командира базы подводных лодок Кэмпбелла достать мне фуражку капитана 3 ранга и выслать сюда. Я бы очень хотел получить ее, когда вернусь с задания.

Удивительно, как мало иной раз требуется, чтобы разрядить обстановку и вновь обрести уверенность!

- Джордж, - сказал я, - я закажу вам дюжину фуражек, если вы этого так хотите, и они будут ждать вас на Гуаме.

Когда мы пришли в кают-компанию поужинать вместе с Петерсоном и офицерами плавбазы, я уже считал, что утро вечера мудренее и что завтрашнее утро будет лучше хотя бы потому, что оно не может быть хуже.

Малькольм Гендерсон не ужинал с нами. Он и его помощники решили перекусить на "Танни", где они выворачивали наизнанку внутренности гидролокатора.

Едва перевалило за полночь, как в дверь каюты постучали. Вошел Гендерсон. Он сообщил, что неисправность удалось обнаружить и устранить.

- На рассвете можно снова отправляться на испытания, - сказал он. Теперь гидролокатор должен действовать безотказно.

Перед рассветом, когда небо только начало светлеть, мы снова встретились на борту "Танни" и вышли в район учений. На этот раз дело пошло иначе. Гидролокатор действовал безукоризненно. Гендерсон и его помощники сотворили чудо. При среднем волнении моря на экране гидролокатора неизменно возникали четкие выбросы, а репродуктор давал звуковой сигнал о минах, обнаруженных на достаточно далеких дистанциях. Время от времени мысли мои возвращались к сейфу на "Фултон", в котором лежал приказ для "Танни", и с каждым разом я все более убеждался, что рвать его не стоит. Но я не спешил с окончательными выводами.

Безупречная работа гидролокатора значительно улучшила отношение к нему со стороны личного состава "Танни". Все члены экипажа, где бы они ни находились, будь то в боевой рубке, в носовом или кормовом торпедных отсеках, с напряженным вниманием следили за работой гидролокационной установки. День клонился к вечеру, и я с интересом замечал, как у команды враждебность к гидролокатору сменяется уважением, а сомнения уступают место доверию. На лицах, еще недавно таких угрюмых, заиграли улыбки, в глазах заискрились огоньки, и вместо подозрительного шепота стали раздаваться оживленные замечания. На "Танни" снова воцарилась атмосфера благополучия.

Ночью я вынул из сейфа конверт с приказом для "Танни", но рвать его я уже не собирался. Теперь я вручу его Джорджу Пирсу. Гендерсон заверил меня, что гидролокатор на "Танни" больше не откажет.

- Все в порядке, - сказал он. - С гидролокатором больше ничего не случится, нужно только следить за подачей тока и не допускать перегревания. Но я совершенно уверен, что, проработав с нами два дня, операторы не допустят этого.

Итак, я не разорвал приказ на мелкие клочки, а вручил его Пирсу и, как это принято у подводников, пожелал ему "удачной охоты". Одновременно я послал на остров Гуам радиограмму адмиралу Нимицу, который знал о моих намерениях относительно "Танни", и доложил, что она готова к выходу в море. В радиограмме я просил также разрешить мне лично участвовать в походе. Свою просьбу я мотивировал тем, что весь поход займет не более 12-14 дней.

В 02.00 меня разбудил дежурный офицер по связи и доложил ответ адмирала Нимица: "Весьма сожалею, что должен ответить отрицательно".

Обращаясь за разрешением на участие в боевом походе, я вовсе не собирался освободиться от выполнения своих основных обязанностей. Дело в том, что многие офицеры и матросы все еще сомневались в эффективности нового, недостаточно проверенного устройства, а я был знаком с ним больше, чем кто-либо другой из подводников, и потому очень хотел увидеть, как он будет действовать в боевой обстановке... "Ничего не поделаешь, - подумал я, выключая свет, - в армии поступают так же".

9. Гидролокатор на "Танни" дает хорошие результаты

Следующей подводной лодкой, оснащенной гидролокатором, была "Тиноса". В декабре и январе она совершила три боевых похода и успешно справилась с задачей обнаружения минных полей около Окинавы и у северной оконечности Формозы. Я хотел во что бы то ни стало получить доклад о ее действиях из первоисточника. Узнав о прибытии "Тиноса", а вслед за ней и "Спейдфиш", я взобрался в свой верный маленький "Бичкрафт" и вылетел на остров Сайпан, где мы предполагали провести испытания гидролокационной аппаратуры перед новым выходом этих двух подводных лодок на разведку минной обстановки.