Морские дьяволы - Локвуд Чарльз. Страница 26

"Находясь в боевой рубке, я слышал удары волн о палубу лодки, а наш единственный глубомер продолжал показывать 25-метровую глубину, - продолжал свой рассказ Грир. - Уверенный в том, что мы уже на поверхности, я приказал старшине рулевых стать у рубочного люка, а сам обхватил его обеими руками за ноги, опасаясь, как бы большое давление внутри лодки не выбросило нас за борт. Затем я приказал ему отдраить люк. Он раскрылся с треском, напоминающим хлопок пробки, вылетающей из горлышка бутылки шампанского. Нас обоих выбросило на мостик, и слава создателю, что мы не свалились в воду".

"Сихорс" пришла на Гуам вместе с "Сидог" и "Торск" в тот день, когда май появился на страничке календаря. Адмирал Браун, остававшийся за меня во время моей поездки в Сан-Диего, и капитан 3 ранга Зиглафф, возглавлявший подготовку к "операции Барни", согласились с Гриром, что его "Сихорс" не сможет выйти в море вместе с группой "морских дьяволов". Ее должна была заменить другая подводная лодка. Выбор пал на "Сидог". Она тоже только что вернулась из похода, но была готова снова выйти в море. Ее опытный боевой командир Эрл Хайдмэн вполне способен был руководить группой подводных лодок, направляемых в Японское море. Пришлось срочно переносить гидролокационное оборудование с "Сихорс" на "Сидог". Кроме того, на "Сидог" необходимо было установить кабели противоминной защиты и спешно провести необходимые тренировки офицеров и специалистов-гидроакустиков.

Эта задача была возложена на личный состав плавбаз подводных лодок, базировавшихся на Гуам, а также на младшего лейтенанта Дая и старшего техника Нигретти.

Наш последний учебный поход на "Бауфин" закончился 18 апреля в 09.38, а в 12.40 я уже находился на борту гидросамолета С-54, летевшего в Пирл-Харбор. Оттуда я должен был направиться в Сан-Диего на испытания гидролокатора, назначенные на 24-27 апреля.

На базу подводных лодок в Пирл-Харборе я прибыл в 19.30 18 апреля. Здесь я узнал, что на следующий день назначены испытания вооружения, установленного на подводной лодке "Скейт". Она должна была испробовать несколько чрезвычайно секретных "штучек", действие которых мне довелось наблюдать на полигоне близ Сан-Диего в августе 1944 года, а кроме того, выпустить несколько самонаводящихся торпед и испытать свой гидролокатор.

Пропустить подобное зрелище было выше моих сил, и несмотря на горы бумаг, ожидавших меня в кабинете, я решил непременно присутствовать на испытаниях.

На эскортном миноносце "Уитмэн" я вышел на следующий день в такую рань, когда спали даже скворцы. И вот начались захватывающие испытания. "Уитмэн" пытался обнаружить и атаковать "Скейт", а она стремилась улизнуть от нас и замести следы, выбрасывая имитационные патроны и ловушки. Гидроакустики на миноносце были отличные, и мы обнаруживали подводную лодку гораздо чаще, чем ей удавалось обмануть нас. Затем я перешел на "Скейт". С помощью некоторых приемов мы все-таки перехитрили акустиков эскортного миноносца. Всплыв, мы увидели, что "Уитмэн" в 24 кабельтовых от нас преследует выброшенную нами ловушку.

Командир "Скейт" Линч был одним из лучших командиров подводных лодок. Еще во время своего командования ветераном "Наутилус" он отдавал всего себя кораблю и его оружию. Кстати, он был энтузиастом-фотографом и своим немецким аппаратом ухитрялся делать фотоснимки даже через перископ. В этом ему, несомненно, принадлежит пальма первенства.

В конце дня морской охотник за подводными лодками снял меня со "Скейт" и доставил на десантный корабль, по которому подводная лодка должна была стрелять самонаводящимися торпедами. Их способность находить нас была поистине изумительной. И вот на втором заходе, видимо в результате неисправности прибора Обри, торпеда попала в десантный корабль и повредила ему винт правого борта. Домой нам пришлось плестись под одной машиной.

На следующий день Линч провел "Скейт", на борту которой я находился, между минами Виргинской банки в районе Браунс-Кэмп. Работа гидролокатора вызвала общее восхищение, и я. собирая свой багаж перед вылетом в Сан-Диего, чувствовал себя, словно боксер, одержавший победу в жестокой схватке на первенство мира.

В Сан-Диего мы прилетели в воскресенье 22 апреля. "Флайинг Фиш" с капитаном 3 ранга Бобом Риссером и "Редфин" с капитаном 3 ранга Миллером были уже готовы к выходу в море. Здесь собрались такие крупные специалисты по электронике, как Харнуэлл, Гендерсон и Кюри из военно-морской научно-исследовательской лаборатории в Сан-Диего, доктор Хэйс и Ричарде из научно-исследовательской лаборатории в Анакостии, а также представители управления кораблестроения, командующий подводными силами Атлантического флота контр-адмирал Стайер и офицеры его штаба.

Испытания в море начались 24 апреля и продолжались три дня. Они проводились на двух учебных минных полях вне гавани Сан-Диего. Одно из них располагалось на глубинах до 50, а другое - до 90 метров. Вода здесь была не так изотермична, как на Гуаме. Ее температура колебалась от 13° С на 48-метровой глубине до 9° С на 137-метровой. Подобный температурный градиент крайне невыгоден для работы гидролокатора, но с ним мы могли встретиться в Корейском проливе.

"Флайинг Фиш" имела два гидролокационных излучателя - один на палубе, а другой в килевой части. Подобным же образом располагались излучатели гидролокатора для обнаружения малых целей. "Редфин" тоже была снабжена двумя гидроакустическими станциями.

Когда я возвратился на Гуам, Барни Зиглафф уже отчеканил девиз: "С гидролокатором - хоть к чорту в пасть!".

13. Тень русского медведя

Во время одного из плаваний на "Флайинг Фиш" я сам сидел у гидролокатора и вел поиск. Мне удалось установить контакт с очень далеким, слабо звучащим предметом. Я решил, что это мина, ибо на поверхности в направлений поиска не наблюдалось ни одного корабля. Специалисты, однако, не согласились со мной и утверждали, что это всего-навсего пучок водорослей. Звук, считали они, был слишком груб для мины. В конечном счете мы прошли под этим предметом, и, когда всплыли, "пучок водорослей", повисший на правом пере носового горизонтального руля, оказался большой учебной миной. С тех пор я еще долго припоминал акустикам этот "пучок водорослей".

В ходе испытаний мы переходили с корабля на корабль и тщательно проверяли работу всевозможных образцов гидроакустической аппаратуры в одинаковых условиях. Каждая заинтересованная группа восхваляла свое творение. Все видели, что дальность обнаружения цели у гидролокаторов была различной. Иными были световые выбросы и звуки при обнаружении цели. Кроме того, избранный нами гидролокатор работал на частотах, значительно отличающихся от частот, на которых работал противник, в то время как другие установки использовали частоты, близкие к частотам вражеских гидролокаторов, и это представляло для наших подводных лодок значительную опасность обнаружения.

По-моему, тот гидролокатор, на котором мы остановились, вполне отвечал предъявленным к нему требованиям.

Твердо убежденный в этом, я вылетел в Вашингтон вместе с адмиралом Джином Стайером и моими экспертами. Здесь я и Джин потратили пять дней на совещания, по сути дела, со всем морским министерством, включая морского министра, управление кораблестроения, управление вооружения и совет офицеров подводного плавания, который в 1937-1938 годах разработал проект подводной лодки, хорошо зарекомендовавшей себя во время второй мировой войны.

Я представил Беннету из отдела электронной техники и начальнику управления кораблестроения Хохрэйну все материалы, касающиеся гидролокатора, и получил обещание, что выпуск гидролокационной аппаратуры будет продолжен и ускорен. Кроме того, капитан 3 ранга Беннет обещал мне 24 надводных радиолокатора для обнаружения воздушных целей. Эти радиолокаторы предназначались для подводных лодок, выделенных в радиолокационный дозор. Подводные лодки должны были облегчить боевую деятельность малых надводных кораблей, которые несли дозорную службу у острова Окинава. Предполагалось, что радиолокационные установки прибудут своевременно, чтобы успеть поставить их на 24 подводных лодках перед вторжением на остров Кюсю ("операция Олимпик"), намеченным на 1 ноября 1945 года.