Дьявол в синем - Мосли Уолтер. Страница 21

– Из-за чего вы поссорились?

– Ее пытались шантажировать. Она пришла ко мне и все рассказала. Ее хотели использовать, чтобы добраться до меня. Она решила уехать и тем самым меня спасти.

– Чем они шантажировали ее?

– Я не хотел бы об этом говорить.

Я не настаивал.

– Олбрайт знает про деньги?

– Да. Я ответил на ваши вопросы. Расскажите мне о ней. Она жива и здорова?

– Когда я ее видел, она была в полном порядке. Разыскивала своего приятеля Фрэнка Грина.

Я думал, что это имя потрясет его, но Тодд Картер пропустил его мимо ушей.

– Что вы сказали о трупе?

– Мы поехали к другому ее приятелю по имени Ричард и обнаружили, что он убит.

– Ричард Мак-Ги? – В голосе Картера прозвучал холод.

– Может быть. Знаю только, что звали его Ричард.

– Он жил на Лоурел-Кэньон-роуд?

– Да.

– Хорошо. Я рад, что он мертв. Я рад. Это был ужасный человек. Говорила ли она вам, что он торговал мальчиками?

– Сказала только, что он был ее приятелем.

– Ничего себе приятель. Шантажист и сутенер у гомосексуалистов, обслуживал богачей с извращенными наклонностями.

– Но он мертв, и Дафна взяла его машину. Это было позапрошлой ночью. Она собиралась уехать из города. С тех пор я о ней не слышал.

– А как она была одета? – Его глаза загорелись от нетерпения.

– На ней было голубое платье и голубые туфли.

– Она была в чулках?

– Кажется, да. – Я не хотел, чтобы ему показалось, будто я слишком внимательно ее разглядывал.

– Какого цвета?

– Кажется, тоже голубые.

Он широко улыбнулся, обнажив все свои зубы.

– Это она. Скажите, а брошь на груди у нее была? Вот на этом месте?

– Была, только с другой стороны. Красная с зелеными точечками.

– Хотите еще выпить, мистер Роулинз?

– Не откажусь.

Он наполнил мой бокал.

– Она красивая женщина, правда?

– Если бы это было не так, вы не стали бы ее разыскивать.

– Я никогда не встречал женщину, от которой исходил бы такой неуловимый и чудесный аромат. Единственным моим желанием всегда было приблизиться к ней, чтобы еще раз его ощутить.

Мыло "Айвори", подумал я.

Он расспрашивал меня о ее косметике и о прическе. Поведал, что она родом из Нового Орлеана, из старинной французской семьи, ведущей свою родословную от Наполеона. О ее глазах мы говорили целых полчаса. Но потом он заговорил о таких вещах, о которых мужчине лучше умолчать. Нет, речь шла не о сексе, а о том, как она прижимала его к груди, когда он был испуган, или как она вступалась за него, когда продавец или официант пытались его обсчитать.

У меня осталось странное впечатление от разговора с мистером Картером. Я, негр, в кабинете богатого белого человека разговаривал с ним так, словно мы лучшие друзья, и даже больше. Ни страха, ни презрения к себе я не почувствовал. Не скажу, что я не встречался с подобным отношением к себе раньше. Мистер Тодд Картер был так богат, что даже не мерил меня обычной человеческой меркой. Он мог рассказать мне все. Я был для него чем-то вроде собаки-медалиста, которую он приласкал, когда ему было плохо.

Это была худшая разновидность расизма. Он даже не видел разницы между нами, и это доказывало, что я для него попросту не существую. Но у меня не было времени переживать по этому поводу. Просто я смотрел, как шевелятся его губы, когда он вспоминал о потерянной любви. В конце концов он стал казаться мне каким-то странным существом. Ребенком, выросшим до размеров взрослого человека, который терроризирует несчастных родителей своей физической силой и своей тупостью.

– Я люблю ее, мистер Роулинз. Я пойду на все, чтобы вернуть ее.

– Желаю вам удачи. Но для ее же безопасности, избавьтесь от Олбрайта. Он охотится за этими деньгами.

– Вы найдете ее для меня? Я дам вам тысячу долларов.

– А как с Олбрайтом?

– Я велю своим людям отказаться от его услуг. Против нас он не пойдет.

– А если пойдет?

– Я богатый человек, мистер Роулинз. Мэр и начальник полиции нередко обедают за моим столом.

– Тогда почему вы не обратитесь к ним?

Он отвернулся от меня, когда я задал этот вопрос.

– Найдите ее для меня, – повторил он.

– Если вы дадите мне задаток, скажем, в двести долларов, я попытаюсь. Не уверен, что у меня что-нибудь получится. Она вполне может быть сейчас в Новом Орлеане.

Он встал с улыбкой на лице, сжал мою руку своей безвольной кистью:

– Я попрошу мистера Бакстера выписать вам чек.

– Извините, но мне нужны наличные.

Он вынул бумажник и покопался в купюрах.

– У меня здесь сотня и семьдесят пять с мелочью. Вам могут выписать чек на остальное.

– Я возьму полторы сотни, – сказал я.

Он вывалил все деньги из бумажника и протянул их мне, бормоча:

– Берите все, берите все.

И я взял. Еще во время нашей беседы у меня мелькнуло опасение, что я не переживу авантюру, в которую ввязался. Но отступать было некуда, да и нельзя. Я решил хотя бы выудить у этих белых побольше денег.

Деньги всесильны. Они оплачивают ренту и кормят котенка. Из-за денег убили Коретту, и Де-Витт Олбрайт, не задумываясь, убьет меня. Мне пришло в голову, что если я раздобуду достаточно денег, то, может быть, смогу откупиться.

Глава 18

Итак, я пустился на поиски Фрэнка Грина, надеясь найти у него ответы на все мои вопросы. Он знал, где находится Дафна, если вообще кто-либо знал об этом. Он знал, кто убил Коретту. В этом я не сомневался. Ричард Мак-Ги тоже был убит, но эта смерть меня не волновала, потому что полиция едва ли могла заподозрить меня в этом убийстве. Сие вовсе не значило, что я был равнодушен к убийствам и насилию. Убить человека – преступление, и в более совершенном мире убийца непременно должен предстать перед законом.

Но я уже разуверился в том, что по отношению к неграм существует справедливость. По опыту знаю, что справедливость иной раз торжествует, если у чернокожего окажутся деньги, чтобы подмазать там, где надо. Но у меня денег не было. Я был нищий негр, готовый кандидат в обитатели тюрьмы, если только не найду Фрэнка, чтобы отгородиться им от Де-Витта Олбрайта и от полиции. И я пустился на поиски.

Сначала я направился в бильярдную в Слаусоне. Заведение Рикардо походило на пролом в стене без окон и с одной дверью. Снаружи не было никакой вывески, потому что либо вы знали, где находится заведение Рикардо, либо были чужаком. Джоппи несколько раз водил меня к Рикардо после того, как закрывал свой бар. Это серьезное заведение посещали темные личности со злобным взглядом. Они курили и напивались до бесчувствия перед очередным делом. В таком месте вас могли запросто убить, и только рядом с таким крутым парнем, как Джоппи Шэг, я чувствовал себя в безопасности. Но стоило ему отлучиться в туалет, и я тотчас же начинал почти физически ощущать, как в темноте бьется пульс насилия.

Фрэнка Грина только в таких местах и можно было отыскать. Потому что Фрэнк сам был темной личностью. Когда кто-то не возвращал долг или увивался за его девушкой, Фрэнк отправлялся к Рикардо и подыскивал человека с "пушкой", который помогал ему расправиться с обидчиком. А иногда ему просто нужна была подмога для захвата партии сигарет. У Рикардо собирались отчаянные ребята, они постоянно жили не в ладах с законом.

В большой комнате стояли четыре бильярдных стола, над каждым столом висела лампа с зеленым абажуром. Вдоль стен на стульях с прямыми спинками посиживали завсегдатаи. Они пили из коричневых бумажных стаканчиков и курили. Тусклый свет слабо озарял эту комнату. Игрой заправлял тощий парень по имени Микки, сын Розетты. С тех пор как Рикардо, заболев диабетом, потерял обе ноги, заведением управляла Розетта. Рикардо лежал где-то наверху в своей постели, пил виски и глазел на стены. Когда я услышал про болезнь Рикардо, я выразил свое сочувствие: "Мне очень жаль, Рози".