Дождь будет - Можаев Борис Андреевич. Страница 7

– Все ясно! – сказал он, сумрачно глядя на Николая Ивановича. – Сработано с умыслом. Но мы выясним, чьих рук это дело. Завтра же пошлю сюда следователя и участкового…

Не попрощавшись, сел в машину и крикнул на ходу:

– Не забудьте на бюро!

Николай Иванович достал из широкого кармана широких серых брюк платок и стал деловито, сосредоточенно обтирать голову. Севка осмотрел след от снятого колеса и сказал:

– Сам Тюрин с Брякиным и снимали.

– Почему?

– Рубах побоялись замарать, потому и катили колесо по земле.

– Дураки! – устало выдохнул Николай Иванович.

– Куда теперь? – спросил Севка в машине.

– Крой домой! Только не мимо правления, а с нашего конца въезжай в село. Не то меня еще кто-нибудь подцепит.

Но и на «собственном» конце села Николаю Ивановичу не удалось проскочить беспрепятственно. Неподалеку от крайнего дома Панки-почтальонши, обочь дороги в колхозной картошке паслась здоровенная свинья. Со двора, из-за приотворенной калитки выглядывала тетка Вера, Панкина мать.

– Останови машину!

Николай Иванович растворил дверцу и поманил тетку Веру:

– Ну, ты чего выглядываешь? Иль в прятки с кем играешь? Иди сюда!

Тетка Вера, позабыв бросить прут, умильно улыбаясь, пошла по картошке. На ногах у нее были короткие валеные коты. Зацепившись за высокую ботву, один кот спал с ноги. Тетка Вера нагнулась за ним и только тут заметила в руке прут. Она присела, украдкой поглядывая на председателя, незаметно положила прут в борозду, а коты взяла в руки и, босая, легкой рысцой потрусила к машине. Так, прижимая коты к груди, остановилась между свиньей и председательской машиной. Поздоровалась, слегка поклонившись:

– Здравствуйте, Николай Иванович!

– Чья свинья? – спросил председатель.

– А кто ж ее знает! – бойко ответила тетка Вера. – Сама вот гляжу… Дай-ка, думаю, выгоню с картошки. А тут вот и ты как раз подоспел.

– Значит, не твоя свинья?

– Ни, ни! Моя же ма-а-хонькая. Вот такая, – тетка Вера присела, показывая ладонью на вершок от земли. – А эта ж вон какая зверина. Черт-те знает откелева!

– А не врешь?

– Ей-богу, правда! Не моя… Знала бы – и сказала. Я ж тебя люблю, как сына. А вот Тюрина терпеть не могу. Это ж не человек, а самый что ни на есть боров. Своих свиней на колхозную картошку выгоняет, а моего поросенка и на траву не велит.

– Последний раз спрашиваю – чья свинья?

– Аж честное слово, не ведаю.

Севка ткнул Николая Ивановича в бок:

– А вот мы определим.

Он вынул из-под сиденья ружье, вылез из машины:

– Сейчас застрелю ее к чертовой бабушке… тогда и хозяин найдется!

Севка остервенело крутнул на себе кепку, сбил козырек на затылок и приложился, наведя ружье на свинью.

– Ой, стойте!.. Сто-ойте!.. – тетка Вера бросила коты и, раскинув руки, побежала было к свинье, но обернулась и так же, с раскинутыми в стороны руками, пошла на Севку. – Стойте!

Севка опустил ружье. Тетка Вера повернулась к избе:

– Па-анка! Па-а-анка!

В избе открылось окно, высунулась взлохмаченная Панкина голова.

– Чего тебе? – но, увидев председателя, снова скрылась.

– Да кто ж это свинью со двора выпустил? Ты, что ли?

– Нету-у! – отозвалось из дома.

– Ох, окаянные! Это все те, кто за письмами к нам ходит. Я ж тебе говорю, брось ты эту почтовую работу! Только один грех от нее. И свинья пропадет задаром. Как есть пропадет. Говорю тебе, ступай работать в колхоз. Не то Тюрин со свету нас сживет.

– Ну, хватит! – остановил ее Николай Иванович. – За представление тебе спасибо. А за потраву Тюрину уплатишь.

– Да какая там потрава? Она и со двора не успела выйти как следует. Схватилась я в разу-то – нет свиньи. Гляжу – вон она. И ты как раз едешь… Ты погоди-ко, погоди!

Но Николай Иванович махнул рукой, и «Волга» покатила.

– Приготовь «газик». Кабы дождь не пошел… – сказал Николай Иванович. – Прямо тошно… От жары, что ли, или так от чего.

1965