Наука Управлять Людьми. Изложение Для Каждого - Мухин Юрий Игнатьевич. Страница 14
Но предположим, что мы, оценивая обстановку, просчитали этот вариант и сочли невыгодным. Как и правительство, мы принимаем решение, что Дело Целины — 20 млн тонн зерна, в данном случае — это наше Дело. Мы — управленцы, и нам надо разделить Дело между исполнителями. Металлургам мы назначаем обеспечить сталью тракторостроителей, тракторостроителям — обеспечить тракторами крестьян, химикам — обеспечить их удобрениями и так далее. Эта Дела обеспечивают выполнение главного Дела. Поэтому главную команду нужно дать непосредственным исполнителям — руководителям целинных областей. Эта команда должна содержать одно единственное — сколько кому тонн зерна надо ежегодно поставлять государству. Только это! Это их Дела, составляющие наше Дело. Руководители областей разделят Дело на Дела подчиненных. Если Дело — поставить зерно, то его необходимо не только вырастить, а и вывезти с полей, ссыпать в элеваторы, загрузить в вагоны. Поэтому и у них возникают более мелкие Дела, обеспечивающие главное Дело: строительство дорог, элеваторов, железнодорожных станций и прочего. Естественно, они разделят свое главное Дело между непосредственными исполнителями — совхозами и колхозами. Но и их Дело — получить столько-то тонн зерна. И ничего больше!
Получив свое Дело, десятки тысяч работающих на земле специалистов будут отыскивать пути решения Дела всей страны: колхозные и совхозные агрономы определят, где пахать, сколько пахать и как пахать, и каждый определит это именно для своей земли. (Заметим, что им было бы еще легче, если бы у них была более точная команда — получить не зерно, а мясо.) Здесь стоит заострить внимание на следующем моменте: в делократической системе управления команда где, когда и сколько пахать должна была поступить (даже в самом крайнем случае) только от агронома конкретного хозяйства, а лучше — если от управляющего отделением или бригадира. А что же было на самом деле? Правительство не поставило перед областями задачу ежегодно сдавать определенное количество зерна, а указало площадь земель, подлежащую вспашке, да еще и отвальным плугом, то есть «присело» на уровень колхозных агрономов, за них дало команду. Команда стала исполняться: начали пахать, причем пахать и те массивы, что прикрывали землю от эрозии, и водоразделы. Но ведь в Казахстане сеяли зерновые уже несколько веков, и теперь ,эту землю стали уничтожать. Чтобы препятствовать этому, некоторые председатели ложились под трактора, не давали пахать; их снимали с должности, как саботажников, когда они утверждали, что такая пахота погубит Дело, но… приказы не обсуждают — приказы исполняют. В первый год получили огромный урожай, но не было элеваторов, поэтому его большая часть сгнила на токах. Еще один год был урожайным и еще. А потом начались пыльные бури, начало экологической катастрофы (я видел в 60-х годах пыль казахстанского чернозема в Днепропетровске, по меньшей мере в 2000 км от Целины, а в 70-х в Павлодарской области воочию увидел «казахстанский дождичек» — пыльные бури). Впоследствии перешли на безотвальные плуги, но это потом. А в те годы отчитывались об урожаях по 3,7 центнера с гектара: 110 кг пшеницы закапывали в землю и 370 кг снимали!
Так Делу обеспечения страны продовольствием был нанесен огромный ущерб, его нанесли миллионы тех, кто бездумно изуродовал Целину. Но попытайтесь найти среди них виновных. Их нет. Кто возьмет на себя вину за точное исполнение приказа правительства? Разве правительство в Москве возьмет на себя ответственность за то, что сотни тысяч агрономов и трактористов изуродовали почву на Целине? Тем не менее, виновато только правительство. Хрущев, кстати, в первую очередь. Удивительно, но, пробыв (проболтавшись) всю войну на фронтах в качестве члена Военного совета, он так и не понял, что такое приказ и как его дают. Ведь нельзя поверить в то, что Сталин мог отдать приказ не на уничтожение немцев под Курском, а приказ всем войскам открыть огонь с плановой цифрой расстрелять 14 миллионов снарядов и 600 миллионов патронов к 1 августа. Приказ открыть огонь — Дело не маршала, для таких приказов в армии есть сержанты.
Давайте на примере Целины попытаемся подготовить делократический приказ, помня прежде всего, что Дело — это то, за что наш потребитель готов платить. Мы — правительство. Ответим на первый вопрос: кто потребитель нашего труда? Только весь народ СССР, не отдельные его части, а весь народ. Второй вопрос: согласится ли заплатить весь народ за дополнительное мясо? Да, безусловно, поскольку хлеба, крупы, макарон уже с избытком, требуется мясо. Вывод: производство дополнительного мяса — это действительно наше Дело, Дело правительства. А производство дополнительного зерна — наше Дело или нет? Нет! Ведь дополнительное зерно, даже в виде хлеба и макарон, всему народу не нужно. Поэтому за него он платить не будет. За это согласится платить только часть людей — те, кто из этого зерна производит мясо, но эти люди — часть народа, и, следовательно, производство дополнительного зерна — это уже не Дело правительства, а Дело зерновой подотрасли Минсельхоза, то есть даже не прямого нашего подчиненного — Минсельхоза, а подчиненного нашего подчиненного.
Третий вопрос: распахать целину — Дело правительства или нет? Чтобы ответить на него, надо выяснить, согласится ли народ заплатить за то, что где-то в Казахстане распахали землю? Какая польза народу от этой операции как таковой? Заметим попутно, что целинная затея — это горе от ума. Не знай правительство, как производится мясо и растет хлеб, оно бы дало более разумный приказ. Но оно, к сожалению, благодаря своим академикам-консультантам знало в общих чертах, как это делается, и заложило в приказ такие «умные» подробности, которые в итоге нанесли Делу огромные убытки.
Сформулируем делократический приказ: «Используя земельный потенциал целины, Минсельхозу в течение пяти лет увеличить объем продажи мясопродуктов в СССР на 2 млн тонн. Остальным отраслям народного хозяйства обеспечить эту задачу».
Критики воскликнут, что это не приказ, а общие фразы. Но именно это и важно, что цель поставлена в общем виде, что в ней нет конкретики, что она оставляет исполнителям максимальную свободу для своего достижения. Докажем это. То, что в приказе записано «использовать земельный потенциал», а «не поднять Целину», разрешает и пахать, и не пахать. То, что сказано "увеличить объем продажи, а не «произвести дополнительно 2 млн тонн», разрешает и производить самому, и не производить, а закупить мясо за рубежом в обмен на то, что можно вырастить, используя «земельный потенциал», если это окажется выгоднее, что весьма вероятно, так как производство практически всех продуктов питания в СССР из-за климатических условий дороже, чем, например, в США, Аргентине или Китае. И если Минсельхоз счел бы разумным не специализировать свои предприятия, то этот приказ, дробясь, должен был бы спускаться вплоть до колхоза именно в такой форме. В нем менялась бы только цифра.
Могут сказать, что составить такой приказ — пара пустяков, что Ельцин таких указов за день 200 штук подпишет. Никто в этом не сомневается, но это он сделает потому, что не знает, что каждый его неисполненный Указ — это еще одно доказательство того, что работать ему надо не руководителем, а дворником. А мы-то это знаем. Знаем, что если наш приказ (правительства) не выполнен, значит, это мы не способны свое Дело разделить между своими подчиненными. Эта короткая команда потребовала бы многих месяцев подготовки штабом правительства — Госпланом СССР. В ее подготовке участвовали бы штабы всех отраслей и, не исключено, всех предприятий СССР. Эти 20 слов приказа потребовали бы каждодневной работы правительства по его обеспечению. Но за его исполнение правительству не на кого переложить ответственность. Этот приказ не нанес бы ни малейшего ущерба стране. Более того, с течением времени его исполнение обходилось бы все дешевле и дешевле, так как в поиск путей получения этих 2 млн тонн мяса включились бы миллионы умов тех, кто исполняет этот приказ внизу в непрерывно меняющейся обстановке. Они на местах постоянно бы использовали эти изменения в свою пользу, в пользу Дела.