Смысл жизни - Мухин Юрий Игнатьевич. Страница 4

Наш читатель прислал мне работу раввина Дижь-ракель’я по истории еврейства. Свою статью раввин Дижь-ракель написал в конце прошлого века, судя по всему, он был отступником в иудейской среде или, точнее, диссидентом. Он оставался иудеем, но иудеем, переживающим за то, что евреев ненавидят во всем мире, и за несправедливости в среде самих евреев. Выход он видел в возвращении иудейства к законам Моисея, к исправлению основанных на религии обычаев евреев. Хотя он вообще не упоминает Христа и, судя по всему, ни в коем случае не собирался менять веру отцов, но из текста невольно следует, что он хотел сделать иудейство более терпимым, более похожим на христианство. Однако в данном случае не это главное.

Дижь-ракель достаточно подробно описал гражданскую и социальную суть законов Моисея, и становится понятным, почему массы народа пошли за апостолами христианства, несшими им эти законы, усиленные авторитетом богочеловека Иисуса Христа, становится ясно, как выглядело «Царство Божие» на земле в те времена.

Предлагаю отрывок из этой статьи, выделения сделаны мной.

Евреи, подобно большинству первобытных народов, составляли вначале простые неустроенные общества «диких варваров» (моргай), скитающихся по степям и пустыням Азии, причём главным источником их существования была охота. В этот отдалённый период образ жизни их был вполне патриархальным: семья сосредоточивалась около женщины-матери, и родство считалось по женской линии. Так, Сарра и Авраам хотя и были детьми одного отца, но это не мешало им быть супругами, так как происходили они от разных матерей.

Прошли сотни лет, наступил период пастушеский, когда стада стали составлять собственность, а для хранения их потребовалась взаимная помощь. Крупные владельцы должны были приглашать к себе на помощь лиц, не имеющих скота. Семьи расширялись вступившими в них новыми членами; устанавливались новые отношения между полами с преобладанием родства по мужской линии. Каждая пастушеская группа, представляя из себя несколько разнородных семей, начинает постепенно интегрировать — сливаться. Кровные дети собственника стад считаются первыми между равными; в соединённых семьях выделяется понятие о родоначальнике; несколько семей составляют колено.

На этой степени социального развития евреи, вследствие неурожаев в Ханаанской земле, оставили её и, перекочёвывая с одного места на другое, пришли в Египет. Здесь они сначала заняли землю Гесем, а впоследствии Рамсед с городом Гереполисом — самую плодороднейшую страну Египта.

На берегу великой плодоносной реки, вблизи культурною мира с развитым земледелием, промышленностью и торговлей евреи более трёхсот лет плодились и множились, но жили обособленной пастушеской жизнью. Теперь строго патриархальный характер управления не был достаточен; он устарел и заменился правлением «представительным». Племя еврейское разделилось на 12 колен, колена — на поколения, а поколения — на дома отцов, дома отцов — на группы, группы — на семьи. Народ стал управляться выборными от колен, или «старейшинами», которые являются теперь не представителями родового начала, как прежде, а избранниками народа — выразителями его воли. Как скотоводы евреи получили между египтянами самую широкую известность: не только многие богатые люди, но даже фараоны доверяли им свои стада. Они проникли благодаря знакомствам с влиятельными лицами во все сферы египетской общественной жизни, достигли высоких постов как в войске, так и в различных административных учреждениях, и многие из них, по свидетельству Талмуда, нажили огромные состояния. Когда евреи внедрились в общественный организм и стали обнаруживать всем известные наклонности и качества, египтяне не могли не увидеть в них опасную силу, против которой нужно было принять репрессивные меры. Правительство фараона, заметив в евреях уклонение от земледельческого труда и развивающееся тунеядство, стало возлагать на них тяжёлые земляные работы, к которым они, как все кочевые народы, относились с презрением. Племя застонало под тяжёлым игом, тесно сплотилось и стало жить идеей освобождения в политическом значении этого слова. Представительный образ управления создал в евреях понятие о народности, способной образовать самостоятельное государство.

Долго, но безуспешно старейшины работали над этим вопросом, пока не явился «величайший пророк Моисей», задумавший основать еврейское государство, сильное своей энергией и могущественное своим союзом с Иеговой. Между тем народ за истекшее трёхсотлетие близко познакомился и, так сказать, приобщился к благам культурной жизни, достаточно растлил себя идолопоклонством, приспособился к условиям окружающей жизни, но условий для того, чтобы пользоваться этими благами в единстве труда с египетским народом, не выработал; короче, по духовному складу он оставался тем же кочевником, каким вышел из земли Ханаанской. В нём ясно выразился антагонизм между так называемыми законами, которыми создаётся государственная жизнь, с одной стороны, и между приспособлениями к результатам и удобствам этой жизни — с другой. Моисею предстояла трудная задача: во-первых, возвратить еврейское племя к единобожию, а во-вторых, перевести всю пастушескую орду к земледельческой культуре, чтобы создать оседлый государственный строй жизни.

Под влиянием такой великой задачи Моисей приходит к глубокому убеждению, что только во вновь закреплённом союзе с Творцом Вселенной народ достигнет возможного совершенства. И вот Иегова, Творец всего мира, с вершины Синайских гор объявляет израильскому народу Свою всемогущую волю, берёт его под Своё особое покровительство и обещает управлять им по особым, ради его созданным, законам. Но при этом обязывает евреев добровольно признать Его Единым Истинным Богом, чтобы не было других богов, кроме Него. Этот союз с Иеговой лег в основу теократического принципа идеальных законов Моисея в смысле равенства всех израильтян друг перед другом как равноправных слуг Божьих. Для детальной разработки законодательства Моисей воспользовался историческим прошлым еврейского народа и его обычным правом, освященным сотнями лет. Своим вдохновлённым гением он хотел создать идеальнейшее государство на таких началах, которым едва ли когда-нибудь придёт черёд осуществиться. Над этой идеей Моисей работал многие годы и создал, наконец, то колоссальное, чудное законодательное здание, котороевследствие своей чистоты и высокой идеальности просуществовало благодаря еврейской косности лишь одно мгновение и было разрушено почти до основания.

Главная основа этого великого здания заключалась в том, чтобы каждый еврей принадлежал бы одинаково как самому себе, так и обществу; пользуясь свободой сам, согласовал бы её в то же время со свободой всех; чтобы каждый старался создать такие условия деятельности, которые, давая средства для достижения личных целей, в то же время приводили бы эти цели в согласие с целями всего общества, так, чтобы достижение первых было удовлетворением последних и наоборот. Словом, Моисей, с одной стороны, стремился вывести народ из традиции кочевой жизни, где семья, род и даже личность живёт своими эгоистическими интересами, идёт своею собственною дорогой; с другой стороны, подчинив личность государственным интересам, подобно египетскому строю жизни, он опасался, чтобы государство не поглотило семьи и чтобы личность не была принесена в жертву обществу.

Стремясь уравновесить эти два принципа, Моисей создает прежде всего идею экономического равенства и экономической справедливости на вполне теократических началах. Земля принадлежит Иегове, принадлежит Ему как Творцу её, а в силу этого Он, сохраняя за Собой право собственности, уступает её лишь в пользование еврейскому народу за принятие им известных обязательств. Но так как в принятии Синайского законодательства равномерно участвовали все члены еврейского народа и приняли равные обязательства, то, естественно, они должны были пользоваться равномерно землёй. На основании этого закона совершенно устранялась возможность узаконенных земельных преимуществ одних пред другими, устранялись самовольные захваты земли со стороны сильнейших. Законодатель предполагал разделить землю между всеми израильтянами поровну; участки делились на пахотные и луговые, причём первые дробились между отдельными лицами, а последние состояли в общем пользовании всех членов общества.