В объятиях Шамбалы - Мулдашев Эрнст Рифгатович. Страница 13

— Какие мифы, какие былины, какие легенды я слышал? — торопливо стал вспоминать я, надеясь найти какую-нибудь аналогию существованию красивой пирамиды Малого Кайласа на совершенно недоступном месте.

— Шеф, пойдем. Уже почти стемнело, — послышался голос Равиля.

— Сейчас, сейчас… Собирай вещи.

Мысли мои завертелись в бешеном хороводе. И, наконец, где-то в глубине ёкнуло.

— Малый Кайлас и есть легендарный камень Шантамани, — утвердительно, без слов «возможно» или «вероятно» сказал я. — Или… хранилище для священного камня Шантамани?!

Шагая в лагерь, я думал, что древние вряд ли установили бы на столь недоступном месте (специально сделанном недоступном месте!) что-то менее ценное и важное. Я помнил, что ламы рассказывали Николаю Рериху, что камень Шантамани был доставлен на Землю крылатым конем Лунг-Та и установлен на Башне Шамбалы и что он иногда, в какие-то периоды времени, светится, да светится так, что это свечение видно за сотни километров отсюда. У меня не было никаких оснований отрицать то, что величественный Кайлас и есть Башня Шамбалы, — все изученные легенды говорили за это.

А ведь совсем недавно немецкие паломники видели свечение. Неужели Малый Кайлас светился? — подумал я. — К чему бы это? Неужели наша экспедиция совпала с каким-то особым периодом времени, обозначенным свечением камня Шантамани?

Далее возникла мысль о том, что в случае свечения камня Шантамани на Малом Кайласе мог растопиться снег, но я тут же отогнал ее, понимая, что свечение могло и не иметь теплового эффекта, а испускание совершенно неведомых для нас видов энергии могло тоже сопровождаться эффектом свечения. Только зачем было нужно это свечение? Я этого не знал, и… вряд ли буду знать.

— Какой он — камень Шантамани? — про себя восклицал я, бодро шагая в темноте. — Неужели камень Шантамани имеет пирамидальную форму и размеры его соответствуют размерам Малого Кайласа? А что было бы, если бы удалось раскопать снег, покрывающий пирамиду Малого Кайласа, — неужели под снегом мы бы увидели сам легендарный камень? Какого, интересно, он цвета? Из какого материала он сделан? Какая сила заключена в нем? Как реализуется эта сила и на что она влияет? Неужели и в самом деле из «башенки» постоянно наблюдают за состоянием камня Шантамани? Зачем этот камень был принесен на Землю?

Я даже приостановился, помотав головой, чтобы избавиться от этой череды вопросов, носящих не просто эзотерический, но и сказочный характер. Но при всем этом я понимал, что в реальном мире существует то, что неподвластно нашему пониманию и осознанию, например… Город Богов, в пределах которого мы находились. Каким-то шестым чувством я ощущал, а вернее с высокой степенью вероятности предполагал, что камень Шантамани мог быть тем механизмом (или… какой-либо силикатной формой жизни?!), через который многоликие люди подземной Шамбалы могли читать мысли людей, живущих на поверхности Земли, то есть нас с вами, а также могли воздействовать на характер и ход этих мыслей в какой-то важный исторический период времени.

— Равиль! А ведь сейчас конец 1999 года! Скоро наступит второе тысячелетие. Переломный период, короче! И свечение Кайласа было только что… — сказал я, обернувшись и задыхаясь от быстрой ходьбы на высоте около 5000 метров .

— Неспроста все это…

— Да уж…

Совсем стемнело. Я периодически зажигал фонарик, чтобы смотреть на компас. Азимут нас должен был уже вывести к лагерю, но его все еще не было.

— Селиверстов ведь обещал светить фонариком! Что ж он, а?! — нервно произнес я.

— Слышь, шеф, впереди и слева что-то хрюкнуло. Не як ли это?

Ну почему Сергей Анатольевич не светит, а?! Неужели уже с вечера вьючить принялся? — послышался недовольный голос Равиля сзади.

— Где слева?

— Вон там, — Равиль показал рукой.

Я сделал поправку к азимуту, и мы снова пошли. Вдруг впереди явственно раздались топот и хрюканье.

— Як это, — с облегчением выдохнул я. — Но как далеко он ушел от лагеря? Давай кричать.

— А-а-а-а… — разнеслось по тибетским ущельям, нарушая покой Города Богов.

— Оу! Оу! Оу! — послышался ответный крик, в нотках которого я узнал грудной голос Селиверстова.

Когда мы подошли к лагерю, я раздраженно спросил:

— Чё не светили-то, ё-к-л-м-н?!

— Да мы все время светили! Что мы, не соображаем, что ли! — ответил Селиверстов.

— Не видно было!

— Ну, как не видно, как не видно… — смущенно пробормотал Селиверстов, выглядывая из-за яка.

— А вы наш фонарик видели?

— Нет.

— Ну, как так?! Мы ведь все время светили? — изумился я.

— Да не было никакого света, я все это время мерз на улице, — тоже изумился Селиверстов.

— Странно, очень странно… Хорошо, что хоть диких собак не было! — сказал я.

В палатке горела газовая горелка. Сергей Анатольевич с Рафаэлем Юсуповым налили нам с Равилем немного спирта и приготовили горячий суп из китайских пакетиков.

— Вкусно? — спросил Рафаэль Гаязович.

— Не очень… — пробурчал Равиль.

— Много интересного видели? — подал голос Селиверстов.

— Очень! — коротко бросил я.

На спальнике рядом с газовой горелкой лежал наш проводник и дремал. Подсев поближе, я осторожно, чтобы не облить китайским супом, толкнул Тату в плечо и сказал:

— Тату! Извини, пожалуйста! Та маленькая пирамидка на трех столбах западного отрога Кайласа и есть Малый Кайлас?

— Какая-какая?! — встрепенулся Тату.

— Равиль! Покажи-ка ее на видеокамере!

Несколько минут Равиль и Тату просматривали отснятые видеоматериалы на откидном дисплее камеры.

— Да! Это Малый Кайлас! — твердо произнес Тату.

— Скажи, а он всегда покрыт снегом? — спросил я. — Удивительно, что по уровню Малый Кайлас находится там, где снег лежит пятнами, а он покрыт плотным слоем, как на значительно больших высотах.

— Малый Кайлас всегда покрыт снегом, — с достоинством подтвердил Тату. — Даже в те годы, когда бывает очень жаркое лето и даже на Большом Кайласе остается мало снега, снег на Малом Кайласе сохраняется таким же, как и всегда. Вокруг черные камни, а на Малом Кайласе белая шапка снега.

— А почему так? Самоохлаждается, что ли, Малый Кайлас?

— Не знаю.

— Тату, а ты про камень Шантамани слышал? — я взглянул ему в глаза.

— Да, а что? — Тату насупился.

— Не является ли Малый Кайлас легендарным камнем Шантамани? Или… может, этот камень внутри пирамиды Малого Кайласа спрятан?

— Я маленький человек. Мне не дано этого знать, — опустив глаза, ответил Тату. — Но я знаю точно, что по значимости Малый Кайлас не уступает Большому Кайласу.

— С Шамбалой это, наверное, связано, — проговорил я себе под нос.

В тот момент я еще не знал, что вскоре наши рассуждения приведут к пониманию того, что внутри Малого Кайласа и вправду сокрыта главная каменная программа Жизни на Земле, реализованная… в Городе Богов.

Утром нас встретила ясная морозная погода. Мы сфотографировались на фоне Кайласа с российским флагом.

После окончания сборов я собрал группу и сказал:

— Вчера я вроде бы видел на одной из скал изображение лица человека. Присматривайтесь внимательнее, ладно?

Глава 6. Кто строил Город Богов?

Караван яков и погонщики ушли вперед. Мы шли по дну красивого каньона. Отсутствие «родного» яка, вечно закрывавшего обзор, казалось, радовало всех. И только Сергей Анатольевич выглядел слегка озабоченным.

Медленно шагая, я вглядывался в окружающие скалы. Но изображения лица все не было. Я вчера приметил место, где его видел, но точно не помнил.

— Вон там, вроде как, должно быть… Нет, вон там… — приговаривал я. — А может, мне померещилось? Темновато ведь было.

Наконец я издал победный крик:

— Вон оно, лицо!

— Где? — спросил Селиверстов.

— Да вон же! Видишь гряду, то ли останцев, то ли давным — давно сделанных фигур, которые сейчас разрушились. На верхней части невысокого каменного столба видно полуразрушенное лицо человека. Видишь, Сергей Анатольевич?