В объятиях Шамбалы - Мулдашев Эрнст Рифгатович. Страница 58

Я снова поморщился, когда ощутил, что моя лысина, как «признак ума», не может оправдать своего предназначения. Однако мне совершенно четко представилось, что человек с высокой степенью Силы Мысли способен «накачать» своей мыслью, или Энергией Свободного Времени, трехмерное Время (или Время, течение которого ограничено трехмерным искривлением пространства). Мне показалось, что как только эта «накачка» достигает определенного уровня, то происходит опять-таки щелчок, преобразующий трехмерные «рамки» течения Времени в четырехмерные; затем, уже ставшая более мощной после «накачки», энергия Времени течет уже в новом четырехмерном «коридоре», исчезая из трехмерного мира навсегда и наполняя собой новый четырехмерный мир.

Я подумал о том, что мощные (Силой Мысли!) люди более высоких параллельных миров могли бы, если бы захотели, «обесточить» наш трехмерный мир, переведя все наши родные трехмерные энергии в свои четырех, или пяти-, или шестимерный миры. Но они этого никогда не сделают, поскольку понимают, что Силу Мысли, способную переводить энергии и вещества из одного мира в другой, им дал Бог, создавший все эти миры и наделивший людей разных миров способностью мыслить, используя Энергию Свободного Времени. Да и чистота их четырехмерных или пятимерных помыслов, наверное, выше.

Лысина моя зачесалась. С противными шкрябающими звуками я почесал ее, ощущая ее трехмерную (или двумерную?!) гладкую поверхность. Мне почему-то стало жаль невидимых для нас двумерных людей, вынужденных жить на плоскости и которых нельзя было даже пожалеть, поскольку я не имел той Силы Мысли, способной перевести меня в этот неприглядный мир, похожий на ровную гладкую лысину. А еще жальче мне стало одномерных людей, вынужденных жить на линии, с которой им так трудно сойти; или… людей нулевого измерения, живущих в точке, из которой почти невозможно выбраться. Более того, мне не хотелось попадать туда, даже из интереса или в порыве жалости.

Мне померещилось, что одномерный мир — скучный и угрюмый мир жизни на линии — создан как мир наказания для тех, кто поменял чистоту и силу мысли на сверхсытый желудок или клокочущую ненависть, то есть этот мир был создан как ад. А попадать туда, естественно, не хотелось, очень не хотелось.

— Э-э-эх! — послышался натужный выдох Селиверстова.

Он пытался приподнять плиту, уложенную некогда йогом Миларепой.

— Не получится! Силенок, извините, маловато! — прокомментировал Рафаэль Юсупов.

— А у Вас, Рафаэль Гаязович, больше, что ли?! — принял в штыки слова Юсупова Селиверстов. — Я, в отличие от Вас, Рафаэль Гаязович, хотя бы попытался!

В этот момент у меня мелькнула мысль о том, что Миларепа мог пользоваться не только механизмом перевода трехмерного вещества камня в четырехмерное вещество, он мог, вполне возможно, переводить трехмерное вещество в трехмерную энергию, запуская процесс течения Времени в веществе. Говоря иными словами, Миларепа мог вызвать процесс дематериализации вещества, то есть процесс перехода вещества в энергию в пределах одного измерения, а также, видимо, обратный процесс — материализацию, когда надо было остановить течение Времени в энергии.

— Насколько же чудодейственно сильна Мысль — Энергия Свободного Времени! — с восторгом подумал я. — Если владеть Силой своей Мысли, можно делать чудеса: переходить в другие миры, дематериализовывать или материализовывать что-либо и делать многое-многое другое.

Я заерзал на скамеечке, на которой сидел в монастыре Миларепы, и вдруг с ужасом подумал о том, что человек, владеющий Силой Мысли, может быть опасен, чрезвычайно опасен. Ведь с помощью этой невероятной силы можно, например, дематериализовать противника, превратив его в клубок бурлящих энергий, или загнать его в параллельный мир, например, в мир нулевого измерения, где жизнь проходит в точке и откуда он, противник, никогда не вернется.

— Человек, владеющий Силой своей Мысли, становится чуть ли не Богом! Он может почти все! — тихо прошептал я самому себе. — И как важно, как важно в этом случае оставаться добрым и иметь только чистые помыслы! В противном случае человек, владеющий Силой Мысли, из Полубога превращается в Демона.

Мои мысли перекинули меня в современный наш мир, от которого я был сейчас очень и очень далеко. Перед моим воображением всплыли лица современных людей. И они, эти лица, были отнюдь не всегда одухотворенными и добрыми. Только выражения лиц детей были добрыми и милыми. Но, как известно, не дети «правят балом» в нашем обществе, а общество учит детей жить «по-земному». Мы заставляем детей верить не только в хорошее, но и в плохое, объясняя им, что люди по своей натуре злые и что себя нельзя давать в обиду, а надо уметь защитить себя. Мы заставляем детей думать прежде всего о себе, а не о людях, сами не понимая того, что под личиной этого вколачиваем в детей эгоизм, уводя от божественного постулата — любить прежде всего людей. А американские боевики, где тупо пропагандируется «добрый эгоист», помогают нам в этом, утверждая у детей взгляд на человеческое общество как на сборище конкурирующих, корыстных и мстительных людей, когда «святая месть» является самым «добрым деянием». Мы, воспитывая детей, уподобляем их самим себе, хотя и мы иногда, уткнувшись ночью в подушку, так хотим верить в чудеса, в те самые чудеса, в которые так искренне верят дети. От этих ночных мыслей, когда сознание отдыхает и на первый план выходит вечное подсознание, нам становится так хорошо, что у нас даже вытекает слюна, «окропляя» подушку. Подсознание нас вводит в Мир Мечты, в тот мир, в котором все люди добрые и в котором все думают прежде всего о людях, а не о самом себе, и где не надо воспитывать детей, уподобляя их самим себе, потому что этот мир, Мир Мечты, создан таким, в котором себя уверенно чувствуют люди с детскими чистыми душами.

Я привстал со скамейки и мысленно воскликнул:

— А ведь такой мир есть — Мир Мечты! Он существует! Но существует… в другом измерении, где все другое, все-все… где и люди другие. Но… и мы можем стать такими, если… начнем любить людей.

— Шеф, а Рафаэль Гаязович ерзает, — раздался голос Селиверстова.

— А чо он ерзает-то? — спросил я.

— Да так, ерзает, да и все.

— A-a-a…

Снова погрузившись в мысли, я всем своим нутром ощутил, что нашему миру ни в коем случае нельзя открывать секреты овладения Силой Мысли — если это случится, произойдет жуткая катастрофа, когда люди начнут соперничать в достижении безграничной власти, прикрываясь обликом «мстительного добряка» и, в итоге, погубят наш мир; Земля, скорее всего, снова повернется на 6666 км и «сотрет» со своего лица это заблудшее человечество, человечество, так и не осознавшее божественного постулата — «надо прежде всего любить людей!». И, кто знает, если так будет продолжаться, то Бог с помощью своей невероятной Силы Мысли возьмет да и переведет наше трехмерное человечество в двухмерный мир, в котором мы начнем жить, копошась как букашки на ровном листе бумаги, и будем представлять весь мир как плоскость, уложенную на спины трех китов, в глубине души ощущая, что каждый «кит» олицетворяет мир какого-либо измерения и туповато двухмерно скорбя по утерянному трехмерному миру, в котором, оказывается, было лучше, чем здесь… на плоскости.

Но Бог, на то он и Бог, чтобы предусмотреть в своем созидании «защиту» трехмерного человечества от соблазнительного овладения чудодейственной Силой Мысли. И мне кажется, что в основе этой «защиты» лежат тайные заклинания (или мантры). Только тот, кто знает заклинания, может овладеть Силой Мысли. Да к тому же известно, что заклинаний существует множество, огромное множество, каждое из которых рассчитано на конкретный аспект воздействия Силы Мысли. Попробуйте все познать! А их, заклинания, Бог дает людям (если дает!) по одному…