Меч наемника - Мун Элизабет Зухер. Страница 38

Пакс вдруг вспомнила предупреждения Стэммела по поводу наказаний за порчу имущества.

– Ну-ну, – сказал герцог. – А ты раньше управляла четверкой?

– Нет, сэр… мой господин… Только парой… пони.

– Ах, пони. Ну тогда все понятно…

Пакс по-прежнему ждала наказания. Заметив это, герцог воскликнул:

– Тир! Ну ты и дура, оказывается! Да пойми ты – эта телега сейчас меньше всего волнует меня. Там погибли люди, мои солдаты! Могла погибнуть и ты. А фургон… да ты все правильно сделала, молодец! Но мне нужно узнать: кто и почему напал на обоз с ранеными! Я уже столько лет ни о чем подобном не слышал. Там ведь не было ни денег, ни ценного имущества, ни важных пленников, за которых можно получить хороший выкуп. Ты даже не представляешь, какая это боль для меня… Но ничего – я еще отомщу этим мерзавцам!

В голосе Пелана было столько боли и угрозы одновременно, что Пакс невольно поежилась. Посмотрев еще раз на нее, он чуть улыбнулся:

– Это был твой первый бой и первое ранение, Пакс?

Она кивнула.

– Как мне передали, ты достойно выдержала испытание и можешь называться солдатом. Так вот, воин Пакс. Ты получила самое дорогое лечение, которое я знаю. Теперь через пару дней ты сможешь снова встать в строй. И в следующий раз, когда перед тобой окажутся красные туники с волчьей головой, ты будешь здорова и с оружием в руках. Я надеюсь, что ты сумеешь по достоинству отомстить им.

Герцог встал, придержав рукой дернувшуюся Пакс:

– Тише, тише. Не прыгай. Встанешь, когда врач разрешит. Запомни – в лазарете ты не строевой солдат, а больная или раненая. Здесь главный командир не я, а врач. Ясно?

Пакс кивнула, и герцог Пелан пошел куда-то в сторону; длинный плащ, чуть шурша, взметнулся в воздух и лег на могучие, покрытые кольчугой плечи герцога-воина.

Пакс посмотрела на свою ногу. Ни повязки, ни раны не было. Вместо глубокого зияющего разреза на коже остался лишь тонкий багровый шрам. Паксенаррион не могла взять в толк, как врачам или колдуну удалось так быстро вылечить ее и почему они не лечили так всех сразу же в полевом лазарете.

Оглядевшись, Пакс поняла, что по-прежнему находится в том месте, где на их обоз напали неизвестные разбойники. Просто за время, пока она была без сознания, вокруг вырос целый лагерь. Поодаль стоял шатер герцога, около входа в который Пелан говорил с каким-то невысоким, почти квадратным человеком в хороших стальных латах, украшенных вытравленным кислотой узором. В другой стороне несколько солдат вместе с кузнецом и подмастерьями ремонтировали один из фургонов. Там же стояли уцелевшие после нападения телеги со снятыми тентами и дугами. Солдаты герцога стояли в карауле по периметру лагеря, но в одном из углов расположился небольшой отряд в незнакомой форме, видимо сопровождавший человека в латах, собеседника герцога. Никого из раненых вокруг не было видно. Пакс вздрогнула: неужели все погибли? Нет, после атаки Каллексон был жив и выглядел неплохо; он не мог умереть от перенапряжения, как Эффа… Наконец к Пакс подошел врач, а за ним Ванза.

– Ну, как себя чувствуешь? – спросил врач.

– Хорошо. Встать можно?

– Да… Только учти, ты гораздо слабее, чем тебе кажется. Все-таки слишком много крови потеряла.

Ванза протянул Пакс руку и помог ей подняться на ноги. Сначала ее голова закружилась, но вскоре это прошло.

– Пройдись, – сказал врач.

Пакс сделала несколько шагов. Ничего не болело, но ее шатало из стороны в сторону.

– Это естественно, – успокоил ее врач. – День-другой ты будешь быстро уставать. Не переусердствуй, лучше отдохни и наберись сил. Ешь и пей сколько влезет.

Врач развернулся и пошел прочь, а Пакс, глядя в глаза Ванзе, спросила:

– Где остальные? Что с ними? Они?..

– Нет… не все, – вздохнул Ванза. – Но если бы мы хотя бы предположили, что такое может случиться, – потери были бы куда меньше. Нет, я слышал, что Волчий Принц – редкий мерзавец, но чтобы нападать на раненых…

– Волчий Принц?

– Скорее всего это он. Ты же сама видела эту эмблему у них на груди.

– Да, но я не видела всего остального…

– Поэтому герцог и приказал всех раненых излечить таким же способом, как и тебя. Ему была нужна вся информация, все-все мелочи. Так что тебе, считай, повезло. Еще пара дней – и ты здорова. Только сегодня не налегай на работу. Если можешь – помоги на кухне. И никаких пока что скачек – ни верхом, ни в повозке. Ясно? – Ванза улыбнулся.

– Но… а что сделал этот маэстро Вертифьюджи? И почему этим средством не лечат всех, если оно так хорошо помогает?

Ванза удивленно посмотрел на нее:

– Ты что, не знаешь про лекарей-колдунов и их врачевания?

– Нет. Эффа говорила что-то про святого Геда, но…

– Это совсем другое дело. Во-первых, маэстро Вертифьюджи – волшебник. Или колдун, как их называют на севере. Слышала про таких?

– Да, но…

– Подожди. Слушай дальше: есть разные виды магии и колдовства. Врачеванием занимаются далеко не все колдуны. Как они лечат, я, сама понимаешь, не в курсе. Это целая наука. Или искусство – называй как хочешь. Одни колдуны могут лечить почти все, другие – только свежие и невоспаленные раны, некоторые лечат раны, но не знают, как справляться с болезнями. Но в любом случае это дело стоит больших денег. Ни один колдун даром не работает.

– А лекарство?

– Тебя и снадобьем поили? Повезло. Говорят, что по рецептам колдунов составляют какие-то отвары, но в полную силу они действуют только в том случае, если сам волшебник произнесет над ними заклинание и подержит в руках сосуд. Только это стоит еще дороже. Почему? Не знаю. Но пользуются этим крайне редко.

Пакс нахмурилась:

– Но почему? Ведь если можно лечить так быстро…

– Из-за цены! Пойми, Пакс. Герцог потратит всю прибыль за кампанию, вылечив нескольких раненых таким способом. Ни один король не может позволить себе лечить так даже всех своих офицеров. Дешевле завербовать и выучить новых воинов. Насколько я знаю, наш герцог – один из немногих, кто вообще, бывает, тратит такие деньги на лечение обычных солдат.

Пакс задумалась. Как глоток-другой самой редкой жидкости может стоить дороже человеческой жизни?

– Слушай, – спросила она, – а что тогда имела в виду Эффа?

– Ты про Геда? Ну, боги лечат, когда хотят. Те, кто им служит – маршалы Геда, капитаны Фалька, жрецы и другие, – имеют право и власть просить богов об этом снисхождении. Раньше в отряде у герцога был один из маршалов Геда, и я знаю людей, которых этот жрец вылечил.

– А это стоит так же дорого?

– Не знаю. Но не забывай – они обычно лечат только своих, кто поклоняется их богам. Думаю, что стоит такое лечение немало, хотя, быть может, оплачивается и не золотом. С чего это боги будут лечить задаром?

– Солнце, дождь и ветер они дают, ничего не требуя взамен.

– Как это – ничего? А жертвы?

Пакс вспомнила каменные алтари с жертвенниками у своего дома и по углам владений отца. На этих камнях приносились в жертву ягнята, сжигались колосья пшеницы и венки из трав.

– Да, ты прав, – поспешно согласилась она, боясь прогневать богов нечестивыми мыслями. – Я просто хотела сказать, что они сами решают, что дать нам за наши дары. Ни торговаться, ни требовать у них чего бы то ни было нам не дано.

Ванза кивнул:

– Да, нам остается лишь надеяться на их великодушие и милость.

С этими словами он пошел куда-то вглубь лагеря. Пакс рассеянно глядела ему в спину и думала о своем. Колдуны… волшебное врачевание… таинственные снадобья… Обо всем этом она слышала в легендах и песнях раньше. Но ей и в голову не приходило, что это можно измерять и оплачивать золотом. Или жизнями…

11

На следующий день к лагерю подошла часть когорты Кракольния, и с этим эскортом раненые и сам герцог отправились в Вальдайр. К удивлению Пакс, большая часть отряда не возвращалась к основным квартирам.

Каллексон тоже недоумевал:

– Я думал, что кзардийцы разбиты. Что случилось?