Два дня в Венеции - Мур Агата. Страница 9

Все эти ее душевные метания не остались незамеченными для Манфреди, который один мог догадываться, чего ей стоили вежливая участливость и беззаботный веселый вид. Ему вдруг бросилась в глаза ее хрупкость. Сейчас Паула казалась слабой и беззащитной. Он разглядел темные круги, ясно обозначившиеся под глазами. Неудивительно, если вспомнить, что сам не давал ей спать большую часть ночи, а утром бедняге пришлось немало потрудиться в магазине. Грегорио допил кофе и, повернувшись к ней, заботливо поинтересовался:

– Ты готова уйти?

– Да, – ответила она с поспешностью, говорившей, что ей не терпится выбраться отсюда, как можно быстрее.

Довольно с нее на сегодня. Паула так устала, что в голове у нее было единственное желание лечь в постель и заснуть. Только не рядом с Грегорио, который своим присутствием порождал в ней столько противоречивых ощущений, что просто опустошал душу. При одном только взгляде на него Паула моментально погружалась в живые воспоминания о прошедшей ночи. Его губы, нежное прикосновение рук – все это вызывало трепетное волнение в сердце и рождало противоречивые мысли. Лучше бы он оказался никудышным любовником, заботящимся только о своем удовольствии.

Минутами позже они уже благодарили хозяев и прощались с другими гостями. В машине Паула со вздохом облегчения откинулась на спинку сиденья.

– Ты хорошо играла.

Она повернулась к Грегорио.

– Имеешь в виду теннис или роль любящей жены?

– И то, милая, и другое.

– О, это комплимент, – протянула она насмешливо. – Как я сразу не догадалась.

Поездка до дома показалась ей слишком короткой. Было такое впечатление, что прошло всего несколько минут, а Грегорио уже въезжал в ворота и заводил машину в гараж. Все, чего ей хотелось сейчас, это – скинуть одежду, принять душ, завалиться в кровать и мгновенно уснуть. Но, похоже, что эти мечты были так же несбыточны, как мечты о полете на Луну. Муж не желал оставлять ее ни на минуту и появился в душе почти сразу же, как только она вошла туда.

– Не слишком ли далеко зашла общность наших желаний?

Никак не отреагировав на колкость, он осторожно провел пальцами по ее плечам.

– А ты загорела.

Опять его сильное тело было совсем рядом. Мускулистые плечи и грудь подчеркивали общую мужественность фигуры, которая как магнит притягивала к себе взгляд и засасывала чувства, словно бездонная трясина. Всем своим видом она старалась изображать равнодушие, а внутренний голос насмехался над ее тщетными ухищрениями. «Лучше отвернуться от него, предусмотрительно подсказывала интуиция, пока ты еще в состоянии управлять собой».

В этот момент она заметила тонкий белый шрам, идущий по диагонали через весь его левый бок. Рубец был грубый и неровный, явно не от хирургического скальпеля, а больше походил на след от пореза лезвием ножа. Подняв глаза выше, она разглядела еще один шрам, как раз под ключицей, который подозрительно походил на след от пулевого ранения. Затем ее внимание переключилось на необычную татуировку на правом предплечье. Удивительно, почему он оставил ее, а не удалил, воспользовавшись услугами косметологов?

– Боевые шрамы? – поинтересовалась Паула, встретив его пристальный взгляд.

– В моем прошлом было мало чего полезного для здоровья.

– Что именно ты хочешь сказать?

– Тебя, в самом деле, это интересует? Она стояла на своем.

– Это часть твоей жизни, часть тебя, а значит, мне хотелось бы об этом услышать.

Да, в его юности были те еще годы, но рассказывать об этом он никому не собирался. Отчужденная улыбка тронула его губы.

– Как… проникновенно.

– Понятно, я не настаиваю.

Она взяла мыло, делая вид, что не замечает попыток Грегорио забрать его у нее из рук. Но он стоял так близко, а душевая кабина была такой маленькой, что секунду спустя мыло оказалось изъято. Паула раздраженно посмотрела на него.

– Тебе это так необходимо или происходит очередная сцена соблазнения?

– Почему бы просто не закрыть глаза и ни наслаждаться?

Если она послушается, то все пропало. Его прикосновения и так уже начали оказывать свое колдовское воздействие. Все, как обычно. Пульс участился, жар заструился по телу, усиливаясь в животе.

– Я не хочу этого. Во всяком случае, сегодня. Он уловил в ее голосе просительные нотки, почувствовал, что жена действительно очень ослабла, и обхватил руками ее плечи.

– Совсем плохо, да?

Ей было не просто плохо, а ужасно плохо. Казалось, что ныла каждая косточка, каждый мускул болезненно реагировал на малейшее движение. Когда она последний раз разминалась?

Лет сто назад, и тогда же последний раз играла в теннис. Как только стало паршиво с деньгами, первым в списке того, от чего ей пришлось отказаться, стал тренажерный зал вместе с карточкой члена спортивного клуба.

Пока она думала об этом, Грегорио стал осторожно разминать ее уставшие мышцы. Казалось, его пальцы творят чудеса, разглаживая зажатые мускулы, снимая судороги. Предложение закрыть глаза и расслабиться было слишком сильным искушением, чтобы отказаться от него.

Какое наслаждение оказаться в его объятиях, чувствовать, как горячие ладони скользят по коже, убирая напряжение тяжелого дня. Так хотелось поверить в это человеческое участие, и заботу. Но у расчетливого бизнесмена Грегорио Манфреди, помнится, была лишь одна цель – удовлетворить свое половое влечение и стать отцом ребенка. О других отношениях не было ни слова в их брачном договоре.

Со стоном Паула вырвалась из его рук, выбежала из душа, и, обвязавшись полотенцем, прошла в спальню. Грегорио появился как раз в тот момент, когда она собиралась надеть пижаму. В глаза ему бросились небольшие кровоподтеки на ее коже, от вида которых его передернуло. Конечно, не в его правилах причинять боль слабому, но почему же ему стало не по себе при виде следов своих прикосновений на нежной коже этой своенравной женщины?

У нее была пропорциональная гибкая фигура, стройные, с небольшими четкими мускулами, ноги. И какая-то неуловимая грация чувствовалась во всех ее движениях.

– Почему сегодня ты выбрала эту простую хлопковую пижаму, а не надела шелковую или атласную, кружевную рубашку?

Паула посмотрела в его глаза с вызовом.

– Может, я специально не хотела привлекать твоего внимания.

– Вряд ли это имеет значение, поскольку любая одежда все равно не останется надолго на твоем теле, – невозмутимо парировал он.

Не желая больше продолжать разговор, Паула молча легла в кровать. Грегорио пересек комнату и выключил свет. Все погрузилось в темноту. Она ощутила, как прогнулись матрасы под тяжестью его тела, и напряглась, ожидая прикосновений. Но тянулись минуты, ее глаза закрылись, и усталость погрузила женщину в глубокий спокойный сон.

В ранние утренние часы, в то время как солнце чуть позолотило края небосвода и природа с благодарностью принимала нежные прикосновения его лучей, Паула не желала просыпаться. Но горячие мужские руки начали ласкать ее тело, затем осторожно стянули пижаму. Она брыкалась и толкалась спросонья, когда Грегорио придвинул ее к себе, зарываясь лицом в ее волосы, вдыхая их пьянящий аромат, целуя впадинку за мочкой уха, шею. Потом его губы добрались до груди и постепенно стали опускаться ниже. Бархатная кожа была пряной на вкус, и он смаковал ее долго и упоительно, пока оба не потеряли контроль над собой.

И снова был сон, сладкий утренний сон, пробудившись от которого, оба почувствовали себя свежими и отдохнувшими.

Приняв душ и одевшись, Грегорио и Паула отправились завтракать.

Глава 5

Завтрак протекал неторопливо. Сидя на террасе за небольшим столиком Паула с интересом читала газетную статью, посвященную новинкам моды, а Грегорио изучал финансовые страницы. Оба налили себе по второй чашке кофе.

Она заметила, как муж со звериной грацией откинулся на спинку стула и замер, расслабленный и спокойный. Его черные волосы были гладко зачесаны, лицо тщательно выбрито. Две верхние пуговицы светлой рубашки небрежно расстегнуты, а пиджак и галстук висят рядом, на спинке стула. Кейс с деловыми бумагами стоял тут же на полу. Успешный самоуверенный делец! – искоса наблюдая за ним, лениво размышляла Паула. Вот он, хладнокровный предприниматель, безжалостно использующий силу ума и власть денег. И эту возможность он заслужил по праву.