Игры вчетвером - Мур Джейн. Страница 44

– Ладно, дети, поехали домой, – предложила Джо, вставая. – Моего друга, наверное, послали неожиданно в командировку. Нет смысла больше сидеть и ждать его здесь.

Они вышли из кафе и побрели по дорожке к выходу из парка.

– Мамочка, смотри! – сказала Софи, показывая на соседнюю дорожку.

По ней навстречу к ним бежал мужчина и махал рукой. Это был Шон.

– Простите, простите, простите! – сказал он, задыхаясь, когда добежал до них. Наклонившись и упираясь руками в колени, он стоял, приводя дыхание в порядок.

– У тебя есть часы? – спросила Джо, бросив быстрый взгляд на Томаса.

– У меня нет никаких оправданий, кроме чистосердечного признания в том, что я проспал, – сказал Шон и поднял руки вверх. – Застрелите меня, пожалуйста. Мне очень стыдно.

Томас тут же поднял руку с воображаемым пистолетом и сделал несколько «выстрелов», сопровождая их звуками.

– Ох... все... мои... деньги... найдете... в... – сказал Шон, хватаясь за грудь с каждым «выстрелом», и в конце концов упал на траву.

Томас и Софи громко расхохотались. Джо улыбнулась, тут же забыв свое недовольство.

– Он с такой легкостью покорил детей, – рассказывала Джо Рози на следующий день, после того как они с Шоном долго в воскресенье гуляли с детьми, а потом сводили их в шикарный ресторан.

– Наверное, потому, что у всех троих умственное развитие на одном уровне, – фыркнула Рози.

Очнувшись от приятных воспоминаний, Джо посмотрела на улицу. Там разыгрывался целый спектакль. Джеф пыхтел, вытаскивая из багажника чемоданы, чтобы достать сумки детей, а Канди, взяв Томаса и Софи за руки, готовилась перевести их через дорогу. На ней была очень короткая юбка. «Красивые ноги», – вынуждена была признать Джо. Канди довела детей до середины дороги и, убедившись, что машин нет, подтолкнула их вперед к дому. Джо категорически отказывалась встречаться с ней, несмотря на то, что уже давно спокойно воспринимала ее связь с Джефом. Джо быстро спустилась в холл.

– Привет! – сказала она, распахивая дверь и крепко обнимая детей. – Хорошо провели время?

– Грандиозно! И посмотри, какая у меня прическа! – воскликнула дочь, вертя головой. У нее на голове красовались четыре хвоста, схваченные разноцветными резинками.

– Надеюсь, ты не сердишься? Их слегка укачало в самолете, поэтому они такие бледные! – крикнул Джеф, подходя к дому.

– Нет, что ты! Они прекрасно выглядят, – честно ответила Джо. – Хорошо отдохнули?

– Чудесно, но было слишком шумно, – признался Джеф. Неожиданно Джо заметила, что он выглядит старше своих тридцати семи лет. – Думаю, мне нужен еще один отпуск, чтобы отдохнуть от этого.

– Ну, у тебя впереди целый уик-энд на восстановление, – улыбнулась Джо, втайне злорадствуя, что Джефа так утомили собственные дети. Когда они жили вместе, она смотрела за ними все двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю и никогда не получала никакой помощи и благодарности от него.

– Боюсь, Софи чем-то отравилась, – попрощавшись с ней и детьми, сказал Джеф. – Она жаловалась на боль в животе, и ее вырвало сегодня утром в гостинице, так что присматривай за ней.

Через час Джо отводила волосы семилетней дочери назад, стоя рядом с ней над унитазом. Софи зверски рвало чем-то зеленым, и она плакала от страха, думая, что умирает. Джо не представляла, чем могла отравиться Софи, но кое-что она знала точно. Ее свидание с Шоном накрылось.

ГЛАВА 23

Уложив умытую Софи в постель и вызвав врача, Джо сообщила Тиму, что его услуги не понадобятся. Теперь ей надо было предупредить Шона, что она не сможет с ним встретиться в том самом баре, где у них год назад состоялось первое свидание. Джо позвонила ему на мобильный телефон и стала ждать. Ответа не последовало, и, что странно, пейджер тоже был отключен. Тогда Джо позвонила ему на квартиру и оставила сообщение.

– Привет, это Джо, – сказала она и вздохнула. – Слушай, Софи заболела, и я хочу предложить тебе вместо встречи в баре приехать к нам домой. Не знаю, заедешь ли ты домой, но твой мобильник не отвечает. Я буду все время пытаться дозвониться до тебя.

Джо повесила трубку и задумалась. Она никогда не интересовалась рабочим телефоном Шона, потому что всегда заставала его по мобильному. Но она вдруг вспомнила его слова, что до свидания он будет заканчивать в студии монтаж репортажа о жизни Берлина после разрушения стены. Вряд ли он успеет заехать домой. Джо позвонила в справочное бюро и узнала номер его телестудии и записала в блокнот.

– Алло, будьте любезны, вы не могли бы соединить меня с Шонклером Гудом из редакции «Горячих новостей»? Я буду вам очень благодарна, пожалуйста, – попросила Джо, дозвонившись. Она долго ждала ответа, наблюдая за двумя птичками на дереве за окном.

– Простите, но такого имени в моем списке нет. Чем он занимается? – ответили ей наконец.

– Он оператор.

– Да? Тогда это все объясняет. Их обычно не вносят в списки, так как операторы редко бывают в студии. Я соединю вас с редакцией его программы, возможно, кто-нибудь сможет вам помочь, пожалуйста, подождите секундочку.

—Спасибо, – ответила Джо и услышала начальные такты Сороковой симфонии Моцарта вместо звонка.

– Алло? – услышала она женский голос после второго сигнала.

– Здравствуйте, простите за беспокойство, – зачастила Джо, – я пытаюсь найти или передать сообщение Шонклеру Гуду.

– Он был здесь сегодня утром, но прямо сейчас я его не видела. А вы пробовали дозвониться на его мобильный телефон? – более любезно ответила женщина.

– Да, он не отвечает. Понимаете, мы должны были с ним встретиться и выпить в баре, но у меня заболел ребенок и я не смогу прийти.

– Подождите секундочку, – ответила женщина, и Джо услышала звук, как будто трубку положили на стол. Затем женщина крикнула громко: «Боб! Ты не видел Шона?» Потом трубку опять подняли. – Да. Вы слушаете? Простите, Шон ушел подписывать документы в главный корпус. Я передам ему, что вы звонили, и сообщу о ребенке. Энн, это вы?

– Нет, меня зовут Джо, – сказала Джо, думая, что пора познакомиться с коллегами Шона, чтобы они знали ее голос.

В разговоре возникла небольшая пауза.

– Простите, пожалуйста, я просто подумала, что звонит его жена, простите.

– Его жена? – тупо переспросила Джо не своим голосом, чувствуя, что падает в темный бездонный колодец.

– Да, его жена Энн. Я перепутала вас с нею, – объяснила женщина, при этом голос ее явно зазвучал настороженно.

Джо мгновенно взяла себя в руки.

– Понятно, – быстро сказала она. – Неудивительно, что вы ошиблись. У нас с Энн очень похожи голоса. Нас всегда путают. Я старый друг их семьи. У нас дети ровесники. Мы просто хотели пропустить с Шоном по рюмочке после работы, но это у меня заболела дочь, а не у них. Не пугайте его, ради бога.

– Ясно, – ответила женщина. – Я передам Шону, что звонила Джо и что вы не можете с ним встретиться вечером, – произнесла она поскучневшим голосом. – Всего хорошего.

– Все правильно, спасибо, – выдавила из себя Джо и положила трубку. Руки у нее тряслись, а кожа покрылась пупырышками от нервного озноба.

Джо села за кухонный стол и тупо смотрела на хлебницу, пытаясь осмыслить и проанализировать разговор. У нее не осталось никаких сомнений: Шон женат, и у него есть дети. Возможно, двое, а может быть, и больше. Как ни пыталась она усомниться в этом, у нее ничего не получалось. Только она могла быть такой наивной и доверчивой дурочкой, допустившей, что ее водили за нос целый год. Неожиданно все встало на свои места, как в мозаике. Нелюбовь Шона к вопросам о себе и родственниках, его частые командировки, которыми так легко было прикрываться. И его безжизненная квартира, похожая на номер отеля.

Это было его «любовное гнездышко», а где-то еще был настоящий дом, где жила ничего не подозревающая жена и скучавшие по отцу дети. Такие же невинные крошки, как Томас и Софи, ничем не заслужившие такого пренебрежения со стороны отцов. Джо села прямо, сжала руками голову и стала раскачиваться из стороны в сторону при мысли о том, что произошло. Она, сама того не ведая, причинила этой женщине такое же зло, как некогда ей Канди! Джо хотела провалиться под землю от отвращения и стыда. Более того, она целый год не только бесстыдно занималась с ним сексом, но еще и познакомила с ним своих детей. При мысли об этом у Джо непроизвольно вырвался всхлип.