Лекси-Секси - Мур Кейт. Страница 27

Она засмеялась.

Огонь и лед. Ее мешковатый свитер сбился, образовав кочку между ним и ею, но Сэм вжался бедрами в ее круглый зад, заставляя самые горячие части своего тела греть ее. Вот уже несколько дней, как он распалял эти части, подкидывая в костер все новые уголья. Он лишь надеялся, что она прямо сейчас этого не заметит.

Затем он зарылся лицом в ее волосы на затылке. Ветер успел как следует растрепать их и добавил к их природному запаху запах океана, но мягкие пряди у воротника хранили ее родной сладкий цитрусовый аромат. Единственные участки голой кожи, к которым он имел доступ, были ее запястья и шея. Он хотел большего, он хотел положить горячую ладонь ей на живот и ниже, но он был абсолютно уверен в том, что она не станет поощрять этот шаг. Он накрыл ее ледяные руки своими и стал водить большим пальцем по внутренней стороне ее запястий.

— Фло уезжает, — произнесла она.

Чтобы связать слова и потерянный тон, которыми они были сказаны, Сэму потребовалась минута.

— Я так не думаю, — ответил он наконец.

— Она там, с ними. Я едва узнала ее, когда она сегодня вышла из гостиницы.

— Показала татуировки?

— Вы знали.

— Фрипп много песен о ней написал. Она была его музой — «речная девчонка».

— Я знаю эту песню. Она о ней написана? Фло была знаменита?

Слава — не то, ради чего стоит жертвовать всем. Я думаю, она потерялась в том образе, который он для нее придумал. Когда он умер, она приехала сюда, чтобы понять, кто же она на самом деле. — Сэм обнаружил, что пальцы у Александры стали теплее и обрели подвижность. Он нажал большими пальцами на ее ладони, словно заряжая их теплом.

— Вы думаете, тому, кто познал вкус славы, Дрейкс-Пойнт не осточертеет?

— Вы хотите сказать: будет ли этому имяреку не хватать славы?

Она кивнула.

— Я не думаю, что Фло скучает по славе, — сказал он.

— Но она может уехать!

— Это от Найджела зависит.

— Я знаю. Почему он ничего ей не скажет?

— Высказать свою догадку? У него есть что скрывать, как у каждого в этом городке. — Он знал, что она не собиралась выбалтывать ему свою тайну, и все же Сэм ждал, давая ей возможность подумать об этом. Он отпустил ее ладони и положил руки ей на живот, пальцем пробегая по узкому поясу ее юбки. Он просунул руку под пояс и коснулся ее живота.

Он почувствовал, как расслабилось ее тело, как млело оно от близости, от прикосновений. Ветер стих, и можно было услышать шум волн и сонный шорох гальки, что выбрасывали волны на берег.

Она поерзала, придвигаясь к нему ближе, и в жаре расплавились все разумные мысли. Он прижался к ней еще теснее.

— Что вы делаете?

— Пытаюсь не уснуть. Я пообещала Вернону, что не дам им ничего спалить.

— Уинстон залает, если что-то случится.

Она прижалась к нему и затихла. Он понимал, что она его чувствует. Ясное дело, она знала, в каком он состоянии.

— Мне нужно уйти. — Она не шевельнулась. — Я залезла сюда, только чтобы согреться.

— Вы знаете, как сильно нас друг к другу тянет. Она этого не отрицала.

— Мы что-нибудь будем с этим делать?

— Например?

— Например, узнаем друг друга поближе.

— Вам нравятся сексуальные женщины.

— А вы не сексуальная? Докажите это мне. Может, оно мне поможет.

— Вам нравятся женщины с впечатляющим декольте.

Неправда.

— Ну что же, я знаю женщин с впечатляющим декольте, но ни с одной из них я сейчас в спальном мешке не нахожусь.

Она решила сменить тактику:

— Вам не нравятся женщины, которые отдают приказы.

— Прикажите мне раздеться догола.

— Нет!

— Смутите меня. — Если он заставит ее думать, она останется. Он это знал.

Ему пришло в голову, что этот цветочный стиль был выбран ею намеренно, как камуфляж, как маскировка от мужского внимания. Он задавался вопросом, для чего ей понадобилось маскироваться и как заставить ее проявить себя такой, какая она есть на самом деле, — настоящей женщиной. Она была симпатичной от природы. Она не была ни гламурной, ни знойной, но определенно нежной и независимой, как цветы, растущие на горных склонах, а не на клумбе.

Он понимал и то, что она не была готова в той же мере, что и он, к развитию отношений, но он мог быть терпеливым. Он знал, как обрабатывать сучки в древесине — стараться работать под него, а не против него. Трюк заключался в том, чтобы склонить ее к движению в том направлении, в котором она и сама желала двигаться. Вот прямо сейчас он хотел, чтобы она повернулась к нему лицом. Ему очень нравилась эта круглая мягкая попка, но были и другие части, с которыми он бы хотел войти в контакт. Эти губы, например.

Ее дрожь была теперь лишь едва заметна.

— Почему у вас накопилось столько бумажной работы?

— Чтобы попросить вас мне помочь. Так вы поможете?

— Все это очень странно. — Она повернулась и оказалась лицом к нему.

— Что до меня, то тут ничего странного нет. — Он обнял ее за талию и прижал к себе.

— Вы на меня давите, а я ношу…

— Свитер в два дюйма толщиной и страшно колючий. Если вам нужна помощь, чтобы от него избавиться, — я весь к вашим услугам.

— Нет, спасибо. — Ее дыхание согревало ему горло.

— Вы знаете, что у меня есть доступ всего лишь к нескольким квадратным дюймам кожи.

— Вам придется удовлетвориться тем, что есть.

«Никогда», — подумал он и стал искать губами ее губы.

Глава 7

МАКСИМУМ ИНТЕНСИВНОСТИ: ДОСТИЖЕНИЕ ПИКА

Лекси не хотела просыпаться. Прохладный воздух щекотал ей лицо, но всему остальному телу было тепло. Руки и ноги казались слишком тяжелыми, чтобы ими шевелить. Бледный свет проникал сквозь опущенные ресницы, но она не хотела их поднимать, желая продлить ощущение тепла и тяжести, которое особенно остро ощущалось в тех местах, где ее тело контактировало с телом Сэма Уорта. Сквозь сон она осознала, что они лежат, как две ложки — одна в другой. Он ровно дышал ей в плечо и одной рукой обнимал ее. Его рука, поросшая волосом, чуть щекотала ее гладкий живот.

Она просыпалась в постели с Сэмом Уортом! Ну, не совсем в постели — в спальном мешке. Но секса между ними не было. Она все еще была в одежде. Рубашка выбилась из юбки и задралась до груди, но все остальное было на месте.

Она не помнила, как уснула, но ее просыпающееся сознание четко сфокусировалось в тех точках, где их тела посылали сигналы по нервным окончаниям, и эти сигналы пробуждали в ней нечто, чему вот уже несколько месяцев не было места в ее жизни. Она узнала это томное ощущение. Она чувствовала себя сексуальной. Прикосновения Сэма Уорта заставили ее почувствовать себя сексуальной.

Она слегка потянулась, желая проверить силу ощущения, и он подвинулся во сне, чтобы не потерять контакт. На нее накатила жаркая и влажная волна возбуждения, и тут ее словно пронзил электрический разряд. Она придержала дыхание из страха разбудить его, но он не проснулся.

Тело ее начало гудеть, как металлическая конструкция, опутанная проводами, по которым только что пустили ток. Ощущение было странным — легкое покалывание и жар во всем теле. Ей казалось, что пробудь она здесь еще немного — и спальный мешок загорится от этого жара.

Она открыла глаза. Туман окутал пляж в серую пелену. От почерневшего круга на песке несло гарью и пеплом. Никого из «Гриндстон» видно не было, но Дрейкс-Пойнт все еще стоял. Она убрала мускулистую руку Сэма со своей талии, и прохладный воздух скользнул под рубашку. Она вылезла из мешка, стараясь не разбудить второго обитателя.

Носки ее намокли от росы, поэтому она запихала их в карман свитера, а ноги сунула в холодные кроссовки. Уинстон наблюдал за ней — он провел ночь на песке по другую сторону от хозяина.