Лекси-Секси - Мур Кейт. Страница 45

— Это хорошо. Ты выбросил мою одежду. Пальцем он рассеянно водил круги вокруг ее соска.

— Такие наряды рекомендовались в книге из программы защиты свидетелей, которую тебе выдали в полиции?

Она подняла глаза к потолку, к красивому высокому потолку с лепниной.

— Я же сказала тебе, что люблю цветы.

— Но в Лос-Анджелесе ты их не носила. — Пальцы его продолжали творить чудеса с ее соском. — Что ты там делала?

Все прежние сомнения обуяли ее разом. Настал момент их торжества. «Мы тебе говорили. Ты думала, что можешь притвориться, будто Лекси-Секси никогда не существовала. Что ты можешь убить ее с той же легкостью, с которой создала. Ха!»

— Что заставляет тебя думать, что в Лос-Анджелесе я была совсем другой?

Он ответил не сразу:

— Это сложный вопрос. Но… то, как ты занимаешься любовью… Так, будто для тебя все внове, словно тебя только что выпустили из клетки.

Она подавила страх разоблачения и рассмеялась:

— Прекрасно! Ты считаешь, что меня держали в сумасшедшем доме или что-то в этом роде. — Она оттолкнула руку Сэма, которая продолжала ласкать ее грудь.

Он тоже засмеялся и окинул ее пристальным взглядом.

— Я почти угадал, признайся. Ты можешь сказать мне, что привело тебя в Дрейкс-Пойнт?

Лекси понимала, что угодила в ловушку. Ее инкогнито позволило ей высвободить в себе женское начало и превратиться в ту по-настоящему сексуальную женщину, которая сейчас была перед Сэмом. Он никогда не видел ее в дурацкой роли Лекси-Секси. Здесь и сейчас Сэм видел ее настоящую. Если она скажет правду ему прямо сейчас, то та обнаженная, ранимая женщина в его постели, та самая женщина, которой она и была на самом деле, покажется ему подделкой. Она хотела, чтобы этот момент длился подольше, она хотела, чтобы он продолжал думать о ней, как об Александре Кларк — женщине, которая ему со всей очевидностью нравилась.

— Я не могу.

Он немного поерзал рядом, убрал руку. Глаза у него закрылись, и между ними повисло молчание. Нет, не сердитое молчание, просто они несколько отдалились друг от друга, из общего пространства вернулись в свои отдельные сферы.

У Лекси заболело горло, и она зажмурила глаза от краткой сдавленной боли.

Некоторое время спустя она поняла, что успела задремать, что пот высох и в доме стало холодно. Она проголодалась, и ей захотелось что-нибудь на себя накинуть. Может, его футболку. Она натянула одеяло до подбородка, и он пошевелился рядом с ней.

— Если хочешь что-то надеть, поищи в комнате матери дальше по коридору. Но только никаких длинных юбок и толстых свитеров.

Он хочет ее проверить? Лекси усмехнулась. По крайней мере он не так уж разозлился на нее за отказ рассказать правду. Она подумала о его предложении. Это означало, что она должна была пройтись перед ним голой. Разумеется, он решил, что она этого не сделает! Ха! Она откинула одеяло и встала. Его глаза широко распахнулись, он попытался ее поймать, но она увернулась. В этом было что-то развратно-смелое, быть вот такой голой и позволить ему смотреть, как она идет по коридору. Она чувствовала его взгляд на колышущихся бедрах и на вздрагивающей при контакте пяток с толстым ковром груди.

— Какая комната? — оглянувшись, спросила она.

— Последняя с того конца. — Ей нравился этот слегка сдавленный звук его голоса. «Вот как я тебя зацепила!» — подумала она.

В коридоре было по-настоящему холодно, так что медлить она не стала. Она ощупью пробиралась по коридору, гадая, где могут быть выключатели. Свет мог бы прогнать кое-кого из призраков и развеять страх.

Она распахнула последнюю дверь, нащупала рукой выключатель, и, словно по волшебству, комнату залило светом. То была симпатичная комната, вся в бледно-розовых и сливочных тонах, с подушками из жатого ситца, с воланами и рюшами в таком количестве, что любимый дизайнер Лекси пришла бы в восторг. Мама Сэма явно любила свет, цветы и книги. На бледно-розовых стенах расцветали целые ботанические сады, цветы были на кремовых портьерах, на коврах, на покрывале. Белые резные книжные шкафы с карнизами, как и вся обстановка, вполне гармонировали с образом той милой женщины, что увидела Лекси на портрете в гостиной.

Напротив стены с книжными шкафами она обнаружила две пары двойных дверей. Лекси в раздумье смотрела на них, когда услышала позади себя шаги Сэма. Она раскрыла первую дверь и застыла. Ее захлестнула волна озноба. Ум ее отказывался соотнести то, что она увидела, с элегантной обстановкой спальни.

Сумеречное пространство заполняло трюмо. Зеркало было мутным и надтреснутым, вокруг него на раме было много лампочек, затянутых паутиной. Лекси увидела себя в зеркале, но отражение было размытым, нечетким. В воздухе стоял затхлый запах сигаретного дыма, плесени и просроченной парфюмерии. С одной стороны трюмо висела белая униформа и кепка. С другой к нему была придвинута старомодная тележка, в которой когда-то развозили мороженое. Сбоку на тележке карамельными буквами было выведено: «Здесь все, что ты хотел получить у Черри Попп».

Лекси не двигалась. Все обрывки мозаики встали на место, и внезапно Сэм Уорт стал ей понятен, стала понятна его отстраненность, его молчание. Здесь хранился маленький грязный секрет Черри Попп. Это была ее маленькая красная книжка. Прошлое не было вбито в ее кожу татуировками, как у Фло, но оно было неразрывно связано с ее жизнью в Дрейкс-Пойнт. Как и Лекси, Черри пыталась убежать, но прошлое оставалось с ней на протяжении всей ее красивой жизни, и стоило отворить эту дверь, как оно оказывалось здесь.

— Шокирована? — Голос Сэма у нее за спиной был тих и мрачен.

Лекси поежилась.

— Не в том смысле, как ты думаешь.

— Ты замерзла, — сказал он и обнял ее со спины, сомкнув руки у нее на животе и зарывшись лицом в волосах. Он был наг, и его теплая кожа согревала ее.

— Зачем она это хранила? — спросила Лекси. Она должна была знать. Это было бессмыслицей. На месте Черри Лекси оставила бы весь этот реквизит в том театре, где она выступала, или даже сожгла бы все это. Зачем Черри Попп хранила память о том, кем она когда-то была?

Смех Сэма был отрывистым и горьким.

— Мой отец увидел ее выступление и захотел, чтобы она выступала исключительно для него — эксклюзивно. У него на этот счет была просто мания, впрочем, как и насчет многого в жизни. Он выкупил ее контракт, выкупил ее реквизит, даже неоновую вывеску с ее именем выкупил. Затем он привез ее сюда. Она заставила его убрать вывеску в сарай.

Лекси выскользнула из объятий Сэма и прикрыла дверь, ведущую в прошлое его матери. Она повернулась к нему лицом и прижалась всем телом, на этот раз согревая его своим теплом. Он опустил подбородок на ее макушку. Глубоко внутри ее всю трясло. Пусть думает, что это от холода. Момент, когда она могла рассказать ему о себе, был упущен. Сын Черри Попп и Лекси-Секси не могли быть вместе. Она могла бы сказать ему правду о себе в любой момент до этого самого мига. А теперь она не могла. У их отношений был срок истечения, как у визы. Как у купонов или пачек с кукурузными хлопьями. Лучше использовать до первого ноября.

Вторую дверь в стене напротив книжных шкафов открыл Сэм. Там было полно вещей для богатой красивой женщины с портрета в столовой. Ряды туфель и свитеров, сшитые на заказ блузы и юбки, брюки, и каждая вещь на своей вешалке, подобранная в ряду по цвету. Пластиковые пакеты с молниями на вечерних платьях. Кашемировые пальто и меха. Тонкое нижнее белье кремовых оттенков.

Эти две кладовые были как две стороны волшебной монеты. Одна — приличная и понятная, а другая — как клеймо, багряное клеймо, которое носила Деми Мур в фильме, запрещенном к показу детям. Лекси выбрала халат с умеренным количеством кружев и цветов и повернулась к Сэму:

— Расскажи мне о ней.

Они вернулись в спальню, и Лекси устроилась у него на коленях. Она чувствовала, что ему нравится, по его прикосновениям, но лица его она видеть не могла. Ох уж эти тайны! Она взяла его красивые, с четким рисунком вен, руки в свои и играла с ними все время, пока он вел свой рассказ.