Ящер страсти из бухты грусти - Мур Кристофер. Страница 45

А тем временем на ранчо

Пещера находилась в самом низу склона холма – меньше чем в миле от хижины Тео. Узкое отверстие выходило на широкую прибрежную террасу, поросшую травой, за нею – Тихий океан. Внутри ход вел в огромный зал величиной с собор, где гулко отдавались удары прибоя. Стены были истыканы окаменевшими морскими звездами и трилобитами, а каменный пол покрыт налетом из гуано летучих мышей и кристаллов морской соли. Когда Стив заходил сюда последний раз, она располагалась под водой, и он провел в ней очень приятную осень, питаясь серыми китами, которые мигрировали вдоль побережья – в Баху выводить потомство. Сознательно он пещеру, конечно, не помнил, но когда почувствовал, что Молли ищет, где бы укрыться, карта в его мозгу, уже давно стертая до инстинкта, подсказала, куда идти.

С тех пор, как они поселились в пещере, Стива охватила черная тоска, передавшаяся Молли. Несколько раз она применяла газонокосилку, чтобы приободрить Морского Ящера, но теперь в секс-машине кончился бензин, а у нее на внутренних сторонах бедер началось раздражение от постоянных бичеваний языком. Молли не ела уже два дня, и даже Стив отказывался прикасаться к коровам (точнее, мясным бычкам породы “черный энгус”, поскольку Молли уже знала, что молоко он не переваривает).

С самого появления Морского Ящера Молли пребывала в состоянии контролируемой эйфории. Все ее беспокойство насчет собственного душевного здоровья растаяло, и она слилась со Стивом в том дзэнском мгновении, которое и есть вся жизнь животного. Но после того сна и кошмарного самоосознания, снизошедшего на Стива, понятие об их биологической несовместимости начало всплывать на поверхность разума Молли, точно форель на приманку.

– Стив, – сказала она, опираясь на палаш и глядя прямо в его баскетбольный глаз, – от твоего дыхания стервятники на говновозке дохнут.

Морской Ящер вместо того, чтобы перейти к обороне (к счастью для Молли, поскольку Стив мог придумать единственный способ обороны – откусить ей ноги), жалко заскулил и попытался засунуть голову под переднюю лапу. Молли тотчас пожалела о своей бестактности и попыталась загладить вину:

– Ох, я же знаю, что ты не виноват. Может, кто-нибудь и торгует “Тик-Таками” величиной с кресла. Ничего, переживем. – Но говорила она неискренне, и Стив это почувствовал. – Может быть, нам следует чаще появляться на людях, – добавила она.

Снаружи занялась заря, и солнечный лучик проник в пещеру, будто фонарик легавого в дымный бар.

– Может, искупаемся? – предложила Молли. – Твои жабры, кажется, заживают.

Как она узнала, что наросты у него на шее, похожие на кроны деревьев, – жабры, Молли и сама толком не понимала. Видимо, невербальная коммуникация, посредством которой так часто общаются влюбленные.

Стив поднял голову, и Молли подумала, что мысль искупаться ему понравилась, но тут она заметила, что вход в пещеру закрыла какая-то тень. Она подняла взгляд: у входа в собор стояло полдюжины человек в церковных облачениях.

– Мы пришли предложить жертву, – с трудом выговорила одна женщина.

– И среди вас наверняка нет ни одной мятной таблетки, – вздохнула Молли.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ

Тео

Кафе “Г. Ф.” было переполнено утренним старичьем, хлебавшим кофе. Тео быстро выпил три чашки, отчего его заколотило только сильнее. Вэл с Гейбом заказали одну на двоих булочку с корицей, и теперь Вэл кормила Гейба кусочками, будто здоровый мужик дожил до средних лет, получил две ученые степени, но сам есть так и не научился. Тео хотелось только одного – разбомбить кого-нибудь горькими кусками своего возмущения.

– Я надеюсь, что присутствие этой твари никак не повлияло на то, как я сейчас себя чувствую, – сказала Вэл, слизывая с пальцев помадку.

Точно, подумал Тео. То, что ты выскребла мозги и так неоднократно выпотрошенному городскому населению, а попутно совершила несколько уголовных преступлений, не должно омрачать тучками парад твоей любви. Вместе с тем, на службе Тео придерживался теории “искреннего заблуждения” и честно полагал, что она действительно хотела исправить зло, перестав выписывать своим больным лекарства. Поэтому несмотря на то, что сейчас Вэл раздражала его, как ежовый суппозиторий, он был с собой достаточно прям, чтобы признать: он просто ревнует к тому, что она обрела с Гейбом. А уже после этого осознания его начал раздражать и сам Гейб.

– Ну, что будем делать, Гейб? Усыпим эту тварь? Пристрелим? Что?

– Если допустить, что она существует…

– Допусти, – фыркнул Тео. – Боюсь, если ты станешь дожидаться еще каких-то улик, чтобы узнать все наверняка, нам придется искать для твоей задницы донора, потому что твою она откусит.

– Чего ты злишься, Тео? Я просто разумный скептик, как и любой исследователь.

– Тео, – вмешалась Вэл. – Я могу выписать вам рецепт на “валиум”. Лекарство облегчит симптомы отвыкания.

Тео презрительно хмыкнул. Презрительно хмыкал он нечасто, поэтому получилось у него хорошо: Вэл и Гейб испугались, что он сейчас отхаркнет комком волос.

– С тобой все в порядке? – спросил Гейб.

– Все превосходно. Я просто хмыкнул.

– Над чем?

– Добрый доктор хочет выписать мне рецепт на “валиум”, чтобы Уинстон Краусс отоварил меня леденцами.

– Об этом я забыла, – сказала Вэл. – Простите меня.

– Похоже, проблем у нас – в ассортименте, а у меня нет ни малейшего представления, с какой начать.

– В ассортименте? – переспросил Гейб.

– Воз говна и маленькая тележка, – пояснил Тео.

– Я знаю это слово, Тео. Я просто не могу поверить, что оно прозвучало из твоих уст.

Вэл расхохоталась над таким проявлением чувства юмора Гейба. Тео уничтожил ее взглядом.

Дженни, почти в таком же раздражении, как и Тео, от того, что ночью ей пришлось запирать ресторан, а утром – отпирать, поскольку утренняя официантка позвонила и сказалась больной, подошла с добавкой кофе.

– Это же твой босс вон там подъехал, правда, Тео? – спросила она, кивая на дверь. В окно Тео увидел, как из своего черного “эльдорадо” вылезает шериф Джон Бёртон.

– Черный ход есть? – В глазах Тео застыла мольба.

– Конечно – через кухню и кабинет Говарда.

Через секунду Тео уже летел через кухню; обернувшись он заметил, что Вэл с Гейбом, ничего не поняв, сидят, по-прежнему уставясь друг на друга. Он снова вбежал в зал и шлепнул по столу ладонью. Парочка глянула на него так, точно он стряхнул с них лохмотья прекрасного сна.

– Внимание, – сказал Тео, стараясь не повышать голос. – Сюда идет шериф, так? Мой босс? Опасный торговец наркотиками? А мы – преступники. И сейчас мы побежим отсюда через черный ход? Ну? Алло?

– Я не преступник, – ответил Гейб. – Я биолог.

Тео схватил его за рубашку и ринулся в кухню, волоча биолога за собой. Преступная психиатриса замыкала ряды.

Шериф

– Я ищу Бетси Батлер, – сказал Бёртон, распахивая бумажник с бляхой, будто кто-то в округе мог не узнать его по белому “стетсону” и костюму от Армани.

– Чего она натворила? – спросила Дженни, стратегически располагаясь между шерифом и кухонной дверью.

– Вас это не касается. Мне нужно с ней поговорить.

– Ну а я в зале работаю одна, поэтому если хотите побеседовать, бегайте за мной, а то я не успею.

– Я не с вами хочу побеседовать.

– Отлично. – Дженни повернулась к шерифу спиной и направилась к стойке ставить свежий кофейник.

Бёртон поплелся следом, подавив желание придушить ее борцовским захватом.

– Вы знаете, где она живет?

– Да, – отозвалась Дженни. – Но ее нет дома.

Она заглянула в раздаточное окно и убедилась, что Тео и его банда благополучно выбрались из кабинета Говарда. Лицо шерифа багровело.

– Прошу вас. Не могли бы вы мне сообщить, где живет Бетси Батлер?

Дженни подумала, что этого парня можно спокойно морочить еще минут десять, но, похоже, такой необходимости нет. А кроме этого, она злилась на Бетси за то, что та не вышла на работу.