Человек семьи - Мур Робин. Страница 59

Семья, к этому времени самая большая Семья – Семья Дженовезе тоже претерпевала некоторые изменения. Вито укреплял хватку, в то время как Костелло ее терял.

Расписание Пата было нерегулярным, поэтому он все меньше времени проводил с Конни. В нерабочее время он занимался своей сверхурочной деятельностью. Иногда они с Конни ездили отдыхать в Майами, Лас-Вегас, Лос-Анджелес, на Багамы, но она ненавидела большие курорты и места азартных игр.

Единственная поездка, когда Конни была счастлива, – двухнедельное путешествие в Италию и Швейцарию во время отпуска Пата. В кармане у Пата лежал пакет для мистера Лукания – Чарли Лаки. В Неаполе они с Конни пробыли только два дня, затем поехали на машине на север и провели четыре дня в Риме, где Конни попала на аудиенцию с Папой Римским, устроенную Сэмом Мэсси.

Потом они поехали во Флоренцию, в Милан и дальше направились через Доломиты в Швейцарию. В Цюрихе, где у Пата было дело в банке "Креди Сюисс", они остановились в отеле "Идеи Сюр Лак". Пребывание в Цюрихе оказалось их вторым медовым месяцем.

Однажды вечером после фантастического обеда в отеле, в течение которого они прикончили две бутылки Доуля и завершили еду персиками, плавающими в Киршвассере, Конни воспламенилась. И Пат тоже, видя, как она выбирается из черного платья, ощутил нежность и возбудился. Ее тело все еще было крепким и красивым: груди высокие и выдающиеся вперед, живот гладкий и без морщин, под пушком между ногами просвечивает, розовая кожа. Он начал целовать ее тело, которое горело, как в лихорадке. Когда Пат коснулся пушистого треугольника между ее ног, она застонала от страсти. Никогда Конни не была такой готовой ответить на его желание. Изогнувшись под прикосновением Пата, она решительно потянулась к его твердому органу. Внутри у нее было скользко и очень горячо. Он двигался длинными медленными толчками, и она во второй раз со времени их женитьбы вслух забормотала: "О, Господи, о, Господи, как хорошо. О, Господи, еще еще".

Пат с Конни заснули в объятиях друг друга – впервые за последние три года. На следующее утро они остались в постели и заказали в номер американский завтрак – яйца, ветчину, апельсиновый сок.

– Господи, как мне надоел этот континентальный дерьмовый завтрак, – сказал Пат, когда они стояли на балконе и смотрели на прогулочные лодки, двигавшиеся по поверхности озера Цюрих.

– Знаешь, – лениво заметил Пат, – давно у меня не было такого чувства умиротворенности. Нью-Йорк отсюда кажется таким далеким. Здесь теряется ощущение времени. Едва ли я вспомню, какой сегодня день недели или месяц.

– Я тоже не смогу, – мечтательно ответила Конни. – Я оставила календарь дома и термометр тоже.

Пат ощутил мгновенную панику, но потом улыбнулся. Почему бы и нет? У них теперь были деньги. У них было благополучие, и они планировали переехать из квартиры в дом, расположенный кварталах в пяти от Сэма, – приятный кирпичный дом, похожий на те, которые стоят вокруг озера здесь, в Швейцарии, с задним двориком и деревьями спереди. Дом принадлежал "Поставщикам провизии Бергоффа", но Бергофф разорился и был готов на хорошую сделку, особенно с другом Ала Сантини.

Внезапно Конни вспомнила, что это был за день – воскресенье. Они нарядно оделись и пошли на мессу в Гросс-Мюнстерский собор, построенный Шарлеманом.

Позже Конни сказала:

– Я молилась Святой Терезе. Я просила у нее, чтобы у нас был красивый мальчик. Мы назовем его Патриком, как и тебя.

– Ты несколько торопишься, – кисло заметил Пат. – Кроме того, меня зовут Паскуале.

Глава 11

Через два месяца после возвращения из Швейцарии Конни второй раз сходила к молодому доктору Пиледжи и обнаружила, что Святая Тереза откликнулась на ее молитвы. Прямо от врача она пошла в собор Святого Адриана и поставила свечку святому.

В тот день Пат дежурил в Семнадцатом участке с двенадцати до восьми утра. Когда он выходил в ночную смену, он обычно покупал пакет печенья. Конни старалась встать, когда он возвращался, чтобы помочь ему сделать завтрак, но если она спала, он просто ел печенье со сливочным сыром и кофе и прыгал в кровать. Из-за беспорядочного расписания у них были отдельные, но смежные спальни.

Тем утром Конни проснулась со звоном будильника, который она поставила, чтобы проснуться, когда Пат вернется. Как только она услышала звук подъезжающей машины, она стала выжимать сок из апельсинов. Это для Пата. Она смолола и поставила кофе. Когда он завтракал один, то всегда пользовался быстрорастворимым.

Пат, как только вошел, сразу же учуял запах молотого кофе.

– Конни, ты встала? – крикнул он.

– Я здесь, в кухне, – ответила она.

Кухня была большой и солнечной, с окнами с трех сторон. Позади был выход к гаражу. Пат вошел через него. Коснувшись губами лба Конни, он взял стакан с соком.

– Великолепно. Это мне пригодится, – заметил он и одним глотком отхлебнул половину.

Повесив китель на стул, он сел с утренним выпуском "Дейли ньюс", чтобы просмотреть результаты матчей.

Конни так и не смогла привыкнуть к виду Пата, сидящего на кухне без пиджака с торчащим из-за пояса пистолетом, но она была счастлива. Поджарив яйца с маслом и свежим зеленым перцем, как любил Пат, она взяла у него пакет с печеньем, сломала одно и положила на тостер для подогрева.

– Восхитительно, – пробормотал Пат, переходя к следующей странице спортивных новостей.

Конни принесла ему кофе и бутылочку сахарина, который он стал употреблять, чтобы не толстела талия. Фигура Пата все еще была стройной и атлетической, но когда он сидел, над ремнем показывалось подобие брюшка.

Конни села напротив за желтый кухонный столик и стала смотреть, как он пьет кофе и листает газету. Через некоторое время Пат почувствовал, что она на него смотрит, и с вопросительным видом опустил газету.

– Пат, – сказала она, – У меня есть чудесная новость.

Такое заявление Конни обычно означало, что или собор Святого Адриана раздобыл восемьсот долларов для азиатских детей-сирот, или она договорилась покрасить ванную по знакомству всего за двадцать пять, или еще какую-нибудь малозначительную новость. Он поднял глаза, делая вид, что ему интересно:

– Да?

– Пат, – сказала Конни, потянувшись, чтобы взять его руку, – Святая Тереза услышала мои молитвы.

– Очень приятно.

– У нас будет ребенок.

Секунд десять он смотрел на нее, не понимая, затем до него дошло. Он широко улыбнулся, не в силах скрыть восторг:

– Это восхитительно, Конни! Серьезно, это восхитительно! Когда ты узнала?

Она рассказала ему все в деталях, и он показался ей ближе и более заинтересованным в ней, чем за два последних месяца, прошедших после поездки. Потянув вокруг стола, Пат посадил ее на колени, осторожно держа за талию.

– Я рад. Это то, что мы ждали. А как ты считаешь? – спросил он.

– Сейчас все хорошо. У нас есть дом. Достаточно денег. Здесь хороший район для ребенка.

– Ты уже говорила Сэму?

– Собиралась позвонить попозже.

– Давай вместе ему позвоним, – предложил Пат.

Сэм был вне себя от восторга:

– Господи, я буду дедушкой! Я уж думал, что это никогда не случится! Давайте, я устрою приятную семейную вечеринку.

– Нет, это мы ее устроим. Но я хотел бы подождать несколько месяцев, пока мы не удостоверимся, что все будет в порядке.

Конни сияла от счастья.

Пат выбрал время для вечеринки в июне. Поскольку Конни была уже на седьмом месяце, он настоял на том, чтобы все блюда для стола были привозными. Сэм порекомендовал поставщика Чарли Найтингейла, который работал на Вилли Мура в округе Берген. Чарли должен был разжечь на заднем дворе древесный уголь, чтобы приготовить огромный филей чистого, выдержанного говяжьего мяса.

Звонок Ала Сантини в "Ройял" обеспечил нужное количество высококачественного мяса. Конни настояла на том, чтобы самой сделать лазанью в качестве добавочного блюда, и Пат не возражал, так как Эсперанца должна была помогать. Льюис, черный дворецкий и подручный Сэма, должен был встречать гостей и принимать у них одежду. Приглашено было более пятидесяти человек, включая университетских друзей Пата – Арти Уинберга и Джима Бэйли – и нескольких других приятелей из старой команды с улицы Малбери – Ала Сантини, Поли Федеричи и Поля Ганчи.