Конан идет по следу - Мур Шон. Страница 6

– Слушаюсь и повинуюсь, мой полководец!

Сальворас отсалютовал, повернулся и быстро вышел из комнаты. Какое облегчение – оказаться вне досягаемости ядовитого красноречия Вальтреско! Правду говорят люди – этот тип своим языком может ранить человека больней, чем мечом!

Шагая каменными коридорами дворца, капитан размышлял о событиях последнего месяца. Незадолго перед этим он успешно разгромил войско немедийского барона, вздумавшего наложить лапу на порядочный кусок бритунийской земли в излучине Желтой реки. Он был тогда всего лишь старшиной. Его капитана убили при первой же стычке, и Сальворас волей-неволей остался во главе отряда стражей границы, численностью пятьсот человек. Враги в три раза превосходили их числом, но Сальворас удерживал берег в течение целой недели, пока наконец не прибыло подкрепление. Вот этим мечом он отправил в мир иной не менее сорока немедийцев. А сам почти не получил ран. Мудрено ли, что стражи границы равнялись на своего командира, черпая мужество в его славных деяниях!

Пока длилась заваруха, Сальворас был слишком озабочен тем, как бы сберечь своих людей и отбить очередную атаку. Ему некогда было задуматься, что будет с ним самим, когда все отгремит. Однако потом немедийский монарх торжественно заявил, будто не имеет ничего общего со случившимся на границе (врал, конечно), и прислал караван с богатыми подарками для умиротворения соседней державы.

Вот когда Сальворас попал в герои!.. Приятно вспомнить. Сам король Эльдран лично поблагодарил его и задал пир в его честь.

Когда Вальтреско предложил ему завидную должность капитана городской стражи Пайрогии, он, дурак, с радостью согласился. А теперь все больше жалел о тогдашнем своем торопливом решении. Он сам понимал, что место ему было в действующем войске. Эх, граница!.. Только постоянные тяготы и опасности, которыми изобиловала жизнь на неспокойном порубежье Бритунии, давали ему настоящее ощущение полноты жизни. Здесь, в городе, тоже хватало опасностей, только были они особого свойства. Совсем не такие, как те, к которым он привык. И методов требовали опять-таки непривычных. Верно, риска здесь было вроде поменьше, а платили не в пример больше. Однако Сальворас никак не мог себя убедить, что нынешний пост был как раз по нему. Все-таки сюда лучше подошел бы человек, может, не столь искусный с мечом, но более сведущий в политике…

Он, правда, еще не собирался отказываться. Вальтреско, между прочим, начинал в том же самом пограничном гарнизоне, что и он, Сальворас. И наверняка в свое время преодолевал те же самые трудности. А посмотрите-ка, чего достиг!.. К тому же Сальворас был обижен и намеревался доказать, что годился кое на что. Может, однажды он еще и заменит Вальтреско в должности верховного полководца бритунийского войска. Конечно, войско это было не бог весть как велико, если сравнивать с такими великими королевствами, как Аквилония, Офир или Шем. Но титул есть титул: звание «Полководец Бритунии» уходило во глубину веков, и всегда ему сопутствовала аура чести и славы…

Раны, нанесенные Сальворасу киммерийцем, немилосердно саднили, но он решил, что займется ими попозже. Он уже разослал все наличные патрули, строго приказав не спускать глаз со всех возможных выходов из города. Старшинам же было велено собраться и стражницкой. Сальворас уже приготовил план, как захватить киммерийца. Капитан не намеревался отдыхать, пока не запустит этот план в действие.

Сальвораса ни разу еще не побеждали в схватке один на один. Он был слишком силен и слишком искусен в обращении с оружием. Да. Его ни разу еще не побеждали. До сегодняшнего дня… Капитан осторожно пощупал перебитый, облепленный кровавыми корками нос. И подумал: как бы не оказался этот самый Конан труднейшим испытанием всей его жизни…

…В это же время полководец Вальтреско расхаживал взад и вперед по комнате, из которой только что вышел Сальворас. Он расхаживал, склонив голову, и то и дело скреб бороду, по-видимому пребывая в очень глубокой задумчивости. Спустя некоторое время он остановился и выпрямился. А потом подошел к полированному дубовому столу, занимавшему угол комнаты. На столе стоял небольшой гонг. Вальтреско взял лежавший подле него молоточек и с силой ударил в гонг.

Через несколько минут в дверь негромко, но настойчиво постучали.

– Не заперто. Входи! – нетерпеливо отозвался Вальтреско.

Дверь тихо отворилась. Вошел светлокожий, тонкий в кости старик, облаченный в голубые шелковые одежды. Он слегка поклонился полководцу и прикрыл за собой Дверь.

– Похоже, Ламици, у нас неприятности, – приглушенным голосом сказал ему Вальтреско. – Я, помнится, дал тебе строжайшие указания относительно того, как следовало избавиться от тела. Как вышло, что безделушка принцессы оказалась в руках у западного проходимца?..

– Уверяю тебя, я все сделал в полной тайне и с надлежащей осторожностью, – своим тихим мелодичным голосом отвечал главный евнух. – Не меня же ты подозреваешь в ограблении мертвой?

– Нет, конечно, но кто-то же это сделал! Браслеты и ожерелье были подарены принцессе еще в детстве. Она никогда не снимала их, так что, когда она выросла, это стало просто невозможным. Таков обычай всех знатных бритуниек. Вору пришлось отрубить мертвой и руки, и голову, чтобы добраться до побрякушек. Ничего удивительного, что тело нашли в таком отвратительном состоянии! Если бы я был вчера в городе, я бы сумел как-нибудь загладить дело, не поднимая по тревоге всю городскую стражу. Но королю уже донесли, и за поимку или хотя бы выдачу местонахождения преступника объявили награду…

– Я послал за тобой сразу, как только прослышал, что стражники обнаружили тело. Удивительно, как быстро дошло мое послание!

– Быстро!.. – фыркнул Вальтреско. – На наше счастье, доверчивый простак Сальворас поверил, будто варвар вправду виновен. Кроме нас, истину знает еще один человек. По словам Сальвораса, о том, где и у кого находится браслет, он проведал от некоего заморийца по имени Хассим. Наш бравый капитан сейчас же помчался туда, точно пес, спешащий угодить хозяину. Если бы ему еще и удалось убить киммерийца!..

– Ах, мой полководец, – вздохнул Ламици. – Я слыхал об этом Хассиме. Это же заморийский вор, крыса, живущая в нужнике, и совести у него ни на грош. Такие люди бывают очень полезны, но доверять им ни в коем случае не следует. Получил ли он уже награду за то, что навел на преступника стражу? Насколько я помню, за это было обещано две сотни золотых. Уж, верно, Хассим не пройдет мимо золота. Быть может, ты пошлешь за бродягой Сальвораса? Мы бы с тобой по достоинству наградили его…

– Предоставь мне разбираться с ним, евнух, и ни о чем не волнуйся. Значит, вздумал приторговывать краденым?.. Ну, получит он у меня награду. Да такую, о которой и мечтать не смел. Уж я вызнаю, что там у него за свидетельства виновности киммерийца…

– М-м-м… Я почему-то не сомневаюсь: мерзавец знает намного больше того, что рассказал капитану. Вероятно, при соответствующем убеждении можно будет добиться от него и всей правды?

Лицо Вальтреско ожесточилось, глаза холодно заблестели, как два мокрых сапфира. Он палачески усмехнулся и многозначительно сжал кольчужный кулак.

– Если он хоть что-нибудь знает, он мне это расскажет. А теперь оставь меня, Ламици. Держи глаза и уши открытыми. Я должен знать все, что говорят королю!.. – И добавил, перейдя на едва слышный шепот: – Азора знает об этом?..

Старый евнух опустил глаза, глядя в пол.

– Лично я, – сказал он, – ничего ей не сообщал. Я не виделся с ней с тех пор, как… со времени ритуала две ночи назад. Однако ты сам знаешь, ей ведомо многое из того, о чем не говорят вслух. Если бы это дело касалось ее, она бы не замедлила меня вызвать.

– Мы должны быть уверены, что она не вызовет тебя по этому делу. Я не боюсь ни единого человека, но совсем не хотел бы, чтобы ее магия оказалась направлена против меня. Итак, я позабочусь о нашем друге Хассиме. А потом мы обсудим, что получилось.

Ламици вновь поклонился и вышел так же тихо, как и вошел. Несмотря на внешнее спокойствие, с которым он держался в присутствии полководца, в голове евнуха вихрем проносились крайне беспокойные мысли. В частности, ему не хотелось даже гадать, какая судьба ожидала его, если бы выяснилась его причастность к гибели принцессы. Какая жалость, что тело все-таки нашли. Ламици не мог понять, как же это все-таки произошло. Сам он, конечно, отнюдь не грабил покойницу, но Вальтреско его, по-видимому, в чем-то подозревал. Ламици всегда восхищался Вальтреско. Он сам наблюдал за тем, как тот превращался из честолюбивого, наделенного сильной волей юнца в справного и весьма тяжелого на руку предводителя воинов. Вальтреско представлял собой идеального бритунийского вельможу, каким тот виделся евнуху. Он был сыном барона и потомком многих поколений чистокровных бритунийцев. Вот кого следовало бы избрать королем, когда предыдущий монарх умер, не оставив наследника!