Дэнс, дэнс, дэнс - Мураками Харуки. Страница 33
— Не бойся, это хороший человек, — сказала ей та.
— По крайней мере, лучше, чем выгляжу, — добавил я.
Пигалица еще раз глянула на меня. И обреченно — мол, что поделаешь? — несколько раз кивнула. Дескать, можно подумать, тут есть из чего выбирать… И я вдруг ощутил себя подлецом, замыслившим против несчастного дитя какую-то жуткую пакость. Этакий дядюшка Скрудж, [18] черт бы меня побрал…
— Да ты не волнуйся, — снова сказала моя знакомая. — Дядечка веселый, шутить любит, истории всякие рассказывает, и с девочками обходительный… К тому же мой друг. Так что все будет хорошо, слышишь?
— Дядечка? — повторил я ошарашенно. — Какой я вам дядечка? Мне всего тридцать четыре! Я протестую!..
Но меня, похоже, никто не слушал.
Она взяла пигалицу за руку и повела прямиком к лимузину, загородившему весь стеклянный портал на выходе из отеля. Носильщик в это время уже грузил ее чемодан в багажник. Делать было нечего — я поплелся за ними следом. “Дядечка”!.. С ума сойти легче.
В лимузин сели только мы с пигалицей. Погода портилась на глазах. Всю дорогу до аэропорта в окне тянулись сплошные снега да льды. Антарктика…
— Слушай, — спросил я девчонку. — А звать-то тебя как?
Она внимательно посмотрела на меня. И чуть заметно покачала головой. Мол, ну ты, дядя, даешь. Потом повернулась к окну и неторопливо, словно желая отыскать что-то определенное, обвела глазами окрестности. Везде, куда ни глянь, лежал снег.
— Юки, [19] — вдруг сказала она.
— Юки?
— Звать так, — пояснила она. — Имя. Юки.
Сказав это, она вытащила из кармана плейер — и унеслась в свою персонально-музыкальную вселенную. Так до самого аэропорта больше ни разу на меня и не взглянула.
За что? — думал я. Что я не так сказал?.. Позже-то я понял, что Юки — ее настоящее имя. Но тогда, в лимузине, я был убежден, что вместо имени она просто ляпнула первое, что в голову взбрело. И я обиделся. Время от времени она доставала из кармана жевательную резинку и нахально жевала ее в одиночестве. Мне не предложила ни разу. То есть, я вовсе не хотел ее жвачки — но хоть предложить-то можно из вежливости? И вот в результате всей этой несправедливости я наконец ощутил себя нудным состарившимся идиотом. А поскольку этого уже никак не исправить, я просто ввинтился поглубже в кресло и закрыл глаза. И погрузился в собственное прошлое. Во времена, когда мне было столько же, сколько ей сейчас. Я тогда собирал пластинки рок-музыки. Синглы-сорокапятки. Рэй Чарльз — “Hit the Road, Jack”, Рики Нельсон — “Travelin' Man”, Бренда Ли — “All Alone Am I”и все в таком духе; помню, штук сто насобирал. Каждый день их слушал и слушал — все слова тогда знал наизусть… Я попытался прокрутить в голове слова “Travelin' Man”. Сам себе не поверил — но я помнил весь текст наизусть! Совершенно бессмысленная песня, а попробуй спеть — вспоминается до последней строчки… Вот что значит молодая и крепкая память. Всякую белиберду запоминаешь на всю жизнь.
And the China doll
down in old Hongkong
waits for my return… [20]
Что тут скажешь? Конечно, это не “TALKING HEADS”. Меняются времена. Ti-i-imes, they are a-cha-a-anging… [21]
Оставив Юки в зале ожидания, я отправился к стойке авиалинии и выкупил билеты. Заплатил по своей кредитке — потом рассчитаемся. До вылета оставался еще целый час, но дежурная сообщила, что рейс, скорее всего, отложат. “Следите за объявлениями, — сказала она. — В настоящий момент видимость нулевая”.
— А улучшение, вообще, ожидается? — поинтересовался я.
— По прогнозу — ожидается, но трудно сказать, когда, — ответила дежурная голосом человека, которому все осточертело. Еще бы. Повтори одну и ту же фразу двести раз — расхочется жить на свете.
Я вернулся к Юки, сообщил ей о снегопаде и возможной задержке рейса. Она поглядела на меня с таким видом, будто хотела сказать: “ну-ну”. Но ничего не сказала.
— Как все будет — непонятно, так что давай пока багаж не сдавать, — предложил я. — Если что — обратно получать замучаемся.
“Да как угодно”, — было написано на ее лице, но она опять ничего не сказала. — Какое-то время придется здесь просидеть. Не самое интересное место, конечно… — продолжал я. — Ты, кстати, обедала?
Она кивнула.
— Ну, тогда, может, хоть в кафе посидим? Попьешь чего-нибудь. Кофе там, какао, чай, сок — что захочешь. А?
“Ну, не знаю…” — нарисовалось у нее на лице. Не лицо, а палитра визуальных эмоций.
— Тогда пойдем! — сказал я и поднялся с кресла. И, толкая перед собой чемодан на колесиках, прошел с ней в кофейню. В кофейне оказалось людно. Все рейсы задерживались, у всех вокруг были изможденные лица. Лишь бы заказать хоть что-нибудь, я попросил себе бутербродов и кофе, а Юки взяла какао.
— И сколько ты в отеле жила? — спросил я.
— Десять дней, — сказала она, немного подумав.
— А мать когда уехала?
Она поразглядывала снег за окном, потом ответила:
— Три дня назад.
Прямо не разговор, а урок английского начальной ступени.
— А в школе, что — всю дорогу каникулы?
— А в школу я не хожу. Всю дорогу. Так что отстань, — сказала она. И, достав из кармана плейер, нацепила наушники.
Я допил кофе, почитал газету. Что-то я в последнее время слишком часто раздражаю собой девчонок. С чего бы это? Не везет — или причина серьезнее?
Наверное, просто не везет, решил я. Потом, дочитав газету, достал из сумки карманного Фолкнера — “Шум и ярость” — и раскрыл на первой странице. Почему-то именно Фолкнера (и еще Филиппа Дика) я особенно хорошо воспринимаю, когда сдают нервы. Стоит вымотаться эмоционально — и я стараюсь читать кого-нибудь из этих двоих. Ни в каких других ситуациях я их не читаю… Чуть погодя Юки сходила в туалет. Потом заменила батарейки у плейера. А еще через полчаса мы услышали объявление. Рейс на Ханэда вылетает через четыре часа. Ожидайте улучшения погодных условий. Я глубоко вздохнул. Черт бы меня побрал. Киснуть здесь еще четыре часа?
Ладно, делать нечего. В конце концов, меня предупреждали. Чем сидеть сокрушаться, лучше уж подумать о том, как убить столько времени. Power of positive thinking… [22] После пяти минут “позитивного размышления” у меня наконец проклюнулась одна идейка. Удачная или нет — это мы поглядим. Но уж всяко интереснее, чем перспектива убить кусок жизни в гвалте прокуренного кафе. Бросив Юки “сейчас вернусь”, я отправился к стойке “Прокат автомобилей”. И попросил у них машину. Девица за стойкой оформила все почти мгновенно. Мне досталась “королла-спринтер” со встроенным стерео. Меня посадили в микроавтобус, довезли до стоянки и вручили ключи. От аэропорта до стоянки было минут десять езды. “Королла” оказалась белого цвета, с новенькими зимними покрышками. Я сел в нее и вернулся в аэропорт. Вошел в кофейню и сказал Юки:
— Собирайся. За эти три часа мы с тобой неплохо прокатимся по окрестностям.
— Но там же все снегом завалено… Чего кататься, когда ни черта не видно? — проговорила она, совершенно сбитая с толку. — И куда это ты, интересно, собрался?
— Да никуда я не собрался. Сядем в машину и покатаемся, вот и все, — ответил я. — Зато можно музыку громко включать. Ты ведь не можешь без своей музыки? Ну, вот и будешь крутить на всю катушку. Если слушать один только плейер — уши испортятся, так и знай!
Она покачала головой. “Ври больше!” — прочитал я на ее мордашке. И тем не менее, когда я бросил ей не глядя “ну все, пошли!” и поднялся со стула — она тут же вскочила и зашагала за мной.