Хроники Заводной Птицы - Мураками Харуки. Страница 137

Сняв куртку, Корица поставил кассету с Большим концертом Гайдна (он слушал его третий день подряд), приготовил на кухне чай и поджарил тосты для матери, которая еще не завтракала. Тосты у него получались отменные – хоть на выставку. Пока он, как обычно, наводил порядок на кухне, мы с Мускатным Орехом пили чай за маленьким столиком. Она съела всего один тост, тонко намазанный маслом. Утро было промозглое, шел снег с дождем. Мы почти не разговаривали, едва обмениваясь репликами о погоде. Хотя по ее лицу и тому, как она говорила, я видел, что ей хочется мне что-то сказать. Отламывая от тоста кусочки размером с почтовую марку, Мускатный Орех не спеша отправляла их в рот. Мы то и дело поглядывали за окно, на дождь. Казалось, и она, и я давным-давно с ним знакомы.

Когда Корица закончил свои дела на кухне и принялся за уборку комнат, Мускатный Орех повела меня в «примерочную». Она была устроена точь-в-точь, как в офисе на Акасаке, – такая же по размеру, по форме. Двойные шторы на окнах, из-за которых даже днем в комнате стоял полумрак. Корица открывал их только на десять минут, пока убирался в «примерочной». Кожаный диван, стеклянная ваза с цветами на столе, высокий торшер. Посередине – широкий рабочий стол, на котором разложены ножницы, разные лоскуты, деревянный ящичек с нитками и иголками, карандаши, альбом (несколько страниц в нем даже были заполнены эскизами), какие-то специальные штуковины, названия и назначения которых я не знал. На стене висело большое, в рост человека, зеркало, один из углов «примерочной» отгорожен ширмой, за которой можно переодеваться. Посетительниц «резиденции» приводили именно в эту комнату.

Трудно сказать, зачем Мускатному Ореху и Корице понадобилось устраивать точную копию «примерочной», что на Акасаке. В этом доме в такой маскировке нужды не было. Не иначе, они (да и клиенты тоже) так привыкли к той «примерочной», что ничего другого для украшения и обстановки комнаты придумать не сумели. А может, им такой дизайн – под «примерочную» – по вкусу пришелся. Мне лично комната нравилась. Настоящая «примерочная». В окружении разного портновского инвентаря я чувствовал себя на удивление спокойно. Интерьер слегка сюрреалистический, но не противоестественный.

Мускатный Орех усадила меня на кожаный диван и присела рядом.

– Ну, как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – ответил я.

На ней был изумрудно-зеленый костюм. Короткая юбка, большие шестигранные пуговицы на жакете застегнуты под самое горло на манер кителя, который носил Неру, накладные плечики размером с небольшую сковороду. Мне сразу вспомнился один давнишний фантастический фильм, изображавший ближайшее будущее. В нем почти все женщины в футуристическом городе щеголяли в похожих нарядах. В ушах у Мускатного Ореха красовались огромные пластмассовые клипсы такого же цвета, что и костюм, – какой-то особо яркой зелени, словно намешанной из нескольких красок специально в тон костюму. Впрочем, могло быть и наоборот: костюм сшили специально под клипсы. Бывает ведь иногда, что нишу в стене устраивают так, чтобы в нее как раз поместился холодильник. Что ж, может, так и надо, подумал я. Несмотря на дождь, Мускатный Орех была в очках – конечно же, с зелеными стеклами. Чулки тоже были зеленые. Похоже, сам день сегодня выдался зеленым.

Привычными мягкими движениями Мускатный Орех достала из сумочки сигареты и, чуть скривив губы, прикурила от зажигалки. По крайней мере хоть зажигалка оказалась не зеленой – это была ее любимая плоская золотая вещица, с виду очень дорогая, которая замечательно подходила к зеленому. Мускатный Орех положила одну ногу в плотно облегающем зеленом чулке на другую, бросила критический взгляд на свои колени и, одернув юбку, тут же перевела глаза на меня.

– Неплохо, – повторил я. – Всё так же.

Она кивнула:

– Не устал? Может, отдохнуть хочешь?

– Да нет. Привык уже. Сейчас куда легче, чем раньше.

Мускатный Орех помолчала. Дым ее сигареты вертикально поднимался к потолку, напоминая веревку, которую индийский факир своими заклинаниями заставляет тянуться вверх, и вытягивался в вентиляционное отверстие. Бесшумнее и мощнее установленного там вентилятора в мире, наверное, не было.

– А у вас как дела? – поинтересовался я.

– У меня?

– Не устали?

– Что, похоже? – Мускатный Орех посмотрела на меня.

Она действительно показалась мне уставшей, когда вошла. В ответ на мои слова слабо вздохнула.

– В журнале, который сегодня утром принесли, опять про нас написано. Из серии «Тайна дома с повешенными». Как тебе заголовок? Фильм ужасов, право слово.

– Уже вторая статья? – спросил я.

– Точно, вторая, – сказала Мускатный Орех. – Хотя не так давно еще один журнал писал на ту же тему. К счастью, связи между ними никто не заметил. Во всяком случае, пока.

– Ну и как? Что-нибудь новенькое? О нас?

Она потянулась к пепельнице, аккуратно потушила сигарету и слегка покачала головой. Зеленые клипсы едва качнулись, словно крылышки бабочки ранней весной.

– Ничего особенного, – ответила она и после короткой паузы продолжала: – Кто мы, чем занимаемся – пока никто не знает. Я оставлю журнал, прочтешь потом, если интересно. Кстати, хотела тебя спросить… тут мне шепнули, что у тебя есть шурин, известный политик, из недавно выдвинувшихся. Правда?

– Правда. К сожалению. Старший брат жены.

– Той, что пропала? – уточнила Мускатный Орех.

– Той самой.

– Он в курсе, что ты здесь делаешь?

– Знает, что я каждый день сюда прихожу. Знает, что я что-то здесь делаю. У него есть человек, который меня выслеживал. Мне кажется, он очень переживает из-за того, что я здесь. Но больше ничего он пока знать не должен.

Мускатный Орех задумалась, потом подняла глаза и спросила:

– Вижу, ты не больно жалуешь своего шурина?

– Что правда, то правда.

– Он тебя тоже, наверное, недолюбливает?

– Это слабо сказано.

– И ты говоришь, он переживает из-за того, что ты делаешь здесь? Почему?

– Это же для него скандал – если окажется, что его родственник замешан в каком-нибудь сомнительном деле. Ведь он – личность влиятельная, ему положено волноваться из-за таких вещей.

– Он не может специально слить газетчикам информацию – я имею в виду то, что ему известно? Как думаешь?

– Бог знает, что у Нобору Ватая на уме. Но давайте рассуждать здраво: чего он таким образом добьется? Скорее захочет сохранить это в тайне, не привлекая внимания посторонних.

Мускатный Орех долго вертела в пальцах маленькую золотую зажигалку. Казалось, в ее руках под порывами ветерка крутится золотая мельница.

– А почему ты раньше ничего не рассказывал нам о своем шурине? – поинтересовалась она.

– Не только вам. Я вообще о нем никому не рассказываю. Между нами с самого начало как-то не заладилось, а теперь почти до ненависти дошло. Я не собирался скрывать его от вас. Просто не думал, что эта тема заслуживает внимания.

Мускатный Орех снова вздохнула, на этот раз глубже.

– Все-таки надо было о нем рассказать.

– Может быть, – согласился я.

– Надеюсь, ты понимаешь: среди наших клиентов есть люди из большой политики и бизнеса. Очень влиятельные люди. Разные знаменитости. Все, что их касается, должно быть строго конфиденциально. Вот почему мы так заботимся об этом. Понимаешь?

Я кивнул.

– Сколько времени и сил Корица потратил на эту сложную систему. Благодаря ей мы можем держать наши дела в тайне. Он все продумал самым тщательным образом: лабиринт из подставных фирм, запутанная двойная, даже тройная бухгалтерия, анонимный паркинг в отеле на Акасаке, безупречная работа с клиентурой, контроль за доходами и расходами, устройство этой «резиденции»… ведь все здесь он придумал. До сих пор система работала практически безупречно – так, как он рассчитал. Конечно, денег на нее уходит много, но дело не в деньгах. Важно, чтобы женщины, которые сюда приезжают, чувствовали себя спокойно. Они должны быть уверены, что защищены самым надежным образом.