Кафка на пляже - Мураками Харуки. Страница 8

А тот мальчик, Наката, – он один так и не пришел в сознание, и на следующий день его отвезли в город Кофу, в университетскую больницу, а оттуда сразу перевели в военный госпиталь. В наш городок он больше не вернулся. Что с ним стало, – мы так и не узнали.

Об этом случае ни одна газета не написала. Наверное, власти не разрешили, чтобы людей не будоражить. Шла война, и любые непроверенные слухи вызывали у военного командования страшную нервозность. Ситуация на фронтах становилась все тяжелее: на юге армия сражалась героически, но продолжала отступать, американцы все ожесточеннее бомбили города. Немудрено, что накапливавшаяся усталость от войны, распространение в народе антивоенных настроений вызывали страх у командования. Через несколько дней объезжавший округу полицейский чиновник строго предупредил, чтобы мы без нужды не распространялись о происшествии.

Этот поистине необъяснимый случай так или иначе оставил горький осадок. Честно говоря, у меня начинает щемить в груди, когда я о нем вспоминаю.

Глава 5

Я так и не увидел, как автобус проезжает по мосту через Сэто Найкай *. Проспал. А так хотелось посмотреть эту громадину, ведь я этот мост только на карте видел. Кто-то легонько тряхнул меня за плечо.

– Эй! Приехали. Просыпайся, – услышал я голос своей попутчицы.

Потянувшись в кресле, я тыльной стороной руки протер глаза и посмотрел в окно. Автобус действительно стоял на площади – видимо, привокзальной. Все вокруг было залито светом нового утра, ослепительно ярким и в то же время каким-то умиротворяющим. В Токио солнце светит немного иначе. Часы показывали 6:32.

– Ну наконец-то, – устало проговорила она. – Уж думала, никогда не доедем. Что теперь со спиной будет? И шея болит. Ни за что больше не поеду ночным автобусом. Лучше на самолете. Наплевать, что дороже. Воздушные ямы, угонщики – это все равно: только на самолете.

Я снял с верхней полки ее чемоданчик и свой рюкзак и спросил:

– Тебя как зовут?

– Меня?

– Ага.

– Сакура. А тебя?

– Кафка Тамура.

– Кафка Тамура, – повторила она. Странное какое имя. Хотя легко запомнить.

Я кивнул. Стать другим человеком непросто. Не то что имя сменить.

Выйдя из автобуса, девушка поставила чемодан на землю, села на него и достала из кармашка маленького рюкзака записную книжку. Записала что-то шариковой ручкой, вырвала листок и протянула мне. На листке были цифры, как я понял – номер телефона.

– Мой мобильник, – сказала, нахмурившись, она. – Я буду жить у подруги. Захочешь потусоваться – звони. Может, перекусим вместе. Звони, не бойся. Как говорится, «даже случайная встреча…»

– «…связана с кармой прошлой жизни», – закончил я.

– Вот-вот, – сказала Сакура. – И что же это значит?

– В мире все предопределено… Случайностей не бывает, даже в мелочах.

Сидя на своем желтом чемодане с записной книжкой в руке, она задумалась.

– О'кей. Это все философия. Можно и так думать. Может, ничего плохого в этом и нет. Хотя все эти разговоры про реинкарнацию… от них «нью-эйджем» малость отдает. Но имей в виду, дружок Кафка Тамура. Я кому попало номер мобильника не даю. Понял?

Я сказал спасибо и, сложив листок с ее телефоном, спрятал его в карман ветровки. Потом передумал и переложил в бумажник.

– Ты сколько в Такамацу пробудешь? – спросила Сакура.

– Пока не знаю. Как получится.

Слегка наклонив голову набок, Сакура пристально посмотрела на меня с таким видом, будто хотела сказать: «Ну и ладно». Потом села в такси, махнула мне рукой и укатила. Я снова остался один. Сакура… Значит, она не моя сестра. Хотя имя сменить – дело нехитрое. Особенно если человек хочет от кого-то скрыться.

Я заранее забронировал в Такамацу бизнес-отель. В Токио позвонил в Ассоциацию молодых христиан, и там мне посоветовали эту гостиницу. Через Ассоциацию получилось дешево, но скидка действовала всего трое суток. А дальше уже надо платить по полной.

Если заняться экономией, думал я, то можно переночевать на скамейке у вокзала. На улице не холодно, поэтому можно и в каком-нибудь парке улечься. Спальный мешок есть. Но нарвешься в таком месте на полицейского – потребует удостоверение личности. Мне этого меньше всего хотелось. Поэтому на первые три ночи я забронировал гостиницу. А дальше посмотрим, что будет.

У вокзала я заглянул в первую попавшуюся удонья *, чтобы подкрепиться. Я родился и вырос в Токио и удон ел редко. Но такого, что подавали в той закусочной, никогда не пробовал. Лапша была что надо – упругая, свежая, бульон душистый. И на удивление дешево. Просто объедение, я две порции умял. Давно так не наедался. Много ли человеку для счастья нужно? Я вышел на привокзальную площадь, посидел на скамеечке, подняв голову к прояснившемуся небу. Вот она, свобода! Один, сам по себе, как облака в небе.

Время до вечера я решил скоротать в библиотеке. Заранее узнал, где в Такамацу и окрестностях какие библиотеки. Я с детства привык к библиотекам. А куда деваться, если домой идти не хочется? В кафе не пускают, в кинотеатр тоже. Остается библиотека. За вход платить не надо, пришел один, без взрослых – никто слова не скажет. Садись на стул и читай любимую книжку. После уроков я на велосипеде катил в ближайшую районную библиотеку. А сколько я просидел там в выходные! Читал все, что под руку попадется, – рассказы, романы, биографии, книги по истории… Разобравшись с детской литературой, переключился на книжки для взрослых. Прочитывал до конца даже те книжки, в которых ничего не понимал. Уставал читать – перебирался в кабинку с наушниками и слушал музыку. О музыке я не имел никакого понятия, поэтому слушал подряд все кассеты, что стояли на полке, начиная справа. Так познакомился с Дюком Эллингтоном, «Битлз», «Лед Зеппелин».

Библиотека стала моим вторым домом. Вернее сказать, там и был мой настоящий дом. Я приходил туда почти каждый день, знал в лицо каждую библиотекаршу. Они помнили, как меня зовут, здоровались, норовили сказать что-нибудь ласковое. А я жутко стеснялся и им не отвечал.

В пригороде Такамацу есть частная библиотека, которую устроил в своем доме один богач из старинного знатного рода. В ней были собраны редкие книги, да и сам дом с садом стоило посмотреть. Библиотеку я видел на фото в журнале «Тайё». Большое старое здание традиционной постройки, уютный читальный зал, напоминающий гостиную, люди развалились на диванах в непринужденных позах, читают книги. Эта фотография почему-то на меня так подействовала, что я подумал: будет случай – надо обязательно побывать в этой «Мемориальной библиотеке Комура».

В справочном бюро на вокзале я поинтересовался, как туда добраться. Любезная женщина средних лет за стойкой вручила мне туристическую карту, пометила крестиком место, где находилась библиотека, и объяснила, на какой электричке ехать.

– До вашей станции минут двадцать, не больше, – сказала она. Поблагодарив, я подошел к табло с расписанием. Электрички ходили каждые двадцать минут. До следующей оставалось еще немного времени, и я купил в киоске бэнто *, чтоб было чем пообедать.

В электричке оказалось всего два вагона. Пути проходили через оживленный квартал стоявших рядами зданий, рассекали мешанину мелких лавчонок и жилых домов, тянулись мимо заводов и складов. Проехали парк, строительную площадку, где подрастал многоквартирный дом. Я прилип к окну, разглядывая незнакомый пейзаж. Все было мне в новинку. Ведь до сих пор кроме Токио я других городов почти не видел. Электричка шла за город и была пуста, а напротив на платформах толпились школьники в летней форме с ранцами за плечами. Ехали в школу. В отличие от меня. Я же в гордом одиночестве направлялся совсем в другую сторону. Мы с ними ехали по разным рельсам. И в этот момент на меня что-то накатило, сильно сдавило грудь. Вдруг показалось, что не хватает воздуха. А правильно ли я делаю? От этой мысли мне стало страшно беспомощно и одиноко. И я решил больше не смотреть на школьников.