Изумрудная паутина - Муратова Ника. Страница 67

В этот день Полина отправила Ангелину в родителям, что бы спокойно разобрать вещи и разложить по чемоданам самое основное. Вылет был через два дня и пора уже было завершать сборы. Она свалила все в одну кучу на ковре в гостиной, раскладывая по кучкам, что взять, а что оставить. За этим занятием ее и застал звонок в дверь. На пороге стояла Зоя. Выглядела она несколько странно, казалось, она долго плакала и не спала всю ночь. От ее ухоженного и подтянутого вида не осталось и следа. Вместо этого перед Полиной стояла совершенно подавленная женщина с красными опухшими глазами, без следов макияжа на лице, с растрепанными волосами. Это было настолько нехарактерно для Зои, которую Полина видела в последнее время, что у Полины сжалось сердце. Несмотря на ее неприязнь к Зое, было жаль видеть ее такой убитой.

— Что-нибудь случилось? Что-то с Павликом? — почему-то первой мыслью явилась мысль о ребенке. Иное вряд ли могло настолько вышибить Зою из колеи.

— Можно войти? — проигнорировала Зоя Полинин вопрос.

— Проходи, конечно. У меня, правда, полный бардак.

— Вижу. — Зоя прошла в гостиную. — Вещи собираешь уже?

— Ну да. Вылет через пару дней, а у меня еще ничего не собрано.

— А почему уезжаешь?

Полина посмотрела на нее, как на умалишенную. Она что, стукнулась головой?

— Зоя, с тобой все в порядке? Мы же эту тему миллион раз обсуждали.

— Да. Слова, пустые слова. Ненавижу ложь. Не хочешь, наконец, поговорить нормально. Без всего этого притворства и бесконечного вранья? — у Зои горели глаза, словно она была под действием наркотиков.

Полина побледнела и опустилась в кресло. Что все это значит? Что она узнала?

— Я… я ничего не понимаю, Зоя. — пролепетала она, запинаясь.

— Неужто? Ладно, Полина, — тон Зои вдруг сменился с нападающего на доверительный. — чем он тебя запугал?

— Кто? — Полину хватило только на одно слово.

— Не прикидывайся. Я про Никиту говорю. Скажи, он тебя запугал, да? Ты поэтому уезжаешь? Эта сволочь испортила тебе жизнь однажды, и не только тебе, а теперь он опять тебя терроризирует?

— Эта сволочь? Так ты его называешь? Хм, это, по крайней мере, странно.

— Странно? А что ты знаешь, чтобы так говорить? — Зоя вновь стала нападать. — Что ты знаешь, чтобы судить обо мне и о моем мнении? О том, что было тогда? Или как только ты узнала, что Павлик — сын Никиты, ты сразу же поставила на меня клеймо? Ты меня хоть раз спросила о чем-нибудь? Или ты настолько привыкла считать себя во всем правой, что и сейчас доверяешь лишь своим догадкам?

— Это не догадки, Зоя. То, что Павлик — сын Никиты, это не догадки. И ты не можешь спорить с этим. Тебе нечем возразить! И я тебя сто раз спрашивала, что произошло, но ты же запретила даже говорить на эту тему! А теперь пытаешься сделать из меня дуру!

— Я не собираюсь делать из тебя дуру и я не собираюсь возражать. Только вот история эта совсем не такая простая, как тебе кажется. И грязи в ней даже больше, чем ты предполагаешь.

— Да уж куда больше? — Полина встала, смотря Зое в глаза. — Раз уж карты на стол, то, может, ты мне расскажешь, чем я заслужила твое предательство? Не думай, что мне жалко было потерять Никиту, как мужа. В конце концов, ты мне, скорее всего, даже услугу оказала, переспав с ним. Это или нет привело в итоге к разводу, я не знаю. Но все, что ни происходит, все к лучшему. Просто противно, что ты спала с ним еще до нашего развода, что обманывала меня, что вела двойную жизнь. И еще после всего этого ты пыталась мстить мне — за что? За то, что не смогла занять мое место? Что другая девка в итоге заполучила его? Так ведь это не моя вина, дорогая. Это уж ты маху дала, видимо.

— У тебя все? — спокойно прервала ее гневную речь Зоя.

— А что тут еще скажешь? Теперь твоя очередь — ты же выяснять отношения пришла, а не я. — Полина с опаской следила за Зоей, которая вытащила из сумочки маленький кассетный проигрыватель. — Что ты собираешься делать?

— А у меня тут есть кое-что интересное для тебя. — Зоя с некоторой издевкой посмотрела на Полину, словно хотела сказать — «просила, получай!»

— В один из прекрасных дней, — продолжила она, — когда ты была в отъезде в Париже, произошло прелюбопытнейшее событие. И, по странному стечению обстоятельств, мой диктофон оказался включен. Не хочешь послушать, что там записалось?

— Что это? — спросила Полина подозрительно. Будучи на грани нервного срыва в последние дни, она уже боялась любых неожиданностей, подозревая в них угрозу для себя и дочери.

— Садись, тебе стоит это внимательно послушать. — Зоя включила запись. Поначалу было слышно, как Зоя старательно выговаривает английские слова, читая занудный текст про времена года. Потом она замолчала, и мужской голос спросил:

— Не надоело тебе заниматься?

Полина узнала голос Никиты со знакомыми насмешливыми интонациями. Казалось, что он пьян. Запись была не очень чистой, с множеством помех, но все равно все слова были отчетливо слышны.

— У тебя же в голове одна извилина, зачем тебе тратить время на занятия, а, Зоюшка?

Ответа не последовало.

— Ты что, решила, что после работы уборщицей тебе прямая дорогая в дипломаты? — засмеялся Никита. — Это тебе моя драгоценная женушка внушила?

— Что я делаю — это мое дело. И вас оно не касается. — резко ответила Зоя.

— О! У тебя еще и голосок прорезывается? Ты на кого огрызаешься? Забыла, кто здесь тебе платит деньги и хлеб дает? И в чьей квартире живешь, тоже забыла? Тебе освежить память, а, гордая красавица из подворотни?

— Вы пьяны. Оставьте меня в покое.

— Оставлю. Как только ты уберешься отсюда к чертовой матери. Думаешь, я не знаю, что ты здесь забыла? Все выжидаешь момента, что бы из меня деньги вытянуть? А моя жена, идиотка, тебе в рот смотрит, думает, ангела пригрела!

— Я не понимаю, о чем вы.

— Ну конечно, не понимаешь! Будешь тут из себя строить. А кто следил за мной, вынюхивал обо мне все, компромат собирал? Думаешь, я ничего не знаю? Ошибаешься, сука!

Голос Никиты срывался на крик, полный агрессии, которой Полина никогда в нем не замечала.

— Выйдите, пожалуйста. — тихо сказала Зоя.

— Что? Ты, сучка, мне на дверь указываешь? Да как ты смеешь? Я сейчас покажу тебе, кто в этом доме хозяин, навсегда запомнишь. Давненько я хотел это сделать!

Послышался удар, потом звук падающего стула. Дальше были крики Зои, она звала на помощь, визжала, чтобы ее не трогали, было слышно, что они боролись, потом Никита резко вскрикнул, словно от сильной боли.

— Ах ты… Убить меня решила? Ну, сама нарвалась…

После этого крики и плач Зои слились с его грязной бранью. Потом все затихло. Было слышно лишь тяжелое дыхание Никиты и всхлипывания Зои.

— Учти, расскажешь кому-нибудь, скажу, что сама ножки раздвинула. Как ты думаешь, кому поверят? И до родни твоей доберусь. — Никита, казалось, совершенно обессилел, голос звучал тускло и вяло. — Достану из-под земли, уж можешь мне поверить. Чтобы до вечера и духу твоего здесь не было, ясно? Появишься на горизонте — прощайся с семьей. Запомни. — Никита еще раз матернулся и слышно было, как хлопнула дверь.

Потом был тихий плач Зои и на этом запись оборвалась.

Полина сидела, не шевелясь. У нее перед глазами стояла сцена произошедшего. Представить себе, что происходило за записанными звуками не составляло труда. Она ненавидела Никиту, она знала, что всегда ошибалась в нем, но чтобы настолько! Даже в самом страшном сне не могла бы она представить себе, что он способен на такое. Хуже ничего не могло и быть. Неужели возможно, чтобы нормальный с виду человек, не маньяк, не психопат мог иметь настолько черное нутро?

— Почему же ты не заявила на него тогда? — выдавила она из себя.

— Ты же слышала — он грозился убить моих родных и я ему поверила. Я ведь тогда считала, что такие, как он, правят миром, а такие, как я — моют полы. И была уверена, что никто бы мне не поверил. — Зоя была бледна, словно заново пережила весь этот ужас.