Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства. - Арутюнов Аким. Страница 28

Одновременно были отпечатаны листовки о заявлении Алексинского и Панкратова, которые бесплатно раздавались на каждом углу.

Корреспондент «Петроградской газеты» 9 июля опубликовал статью, в которой писал, что известие о том, что Ленин – немецкий агент, вызвало негодование у соседей дома, где в последнее время проживал Ленин на квартире у Елизарова.

6 июля с комментариями заявления Алексинского и Панкратова вышло большинство петроградских газет. Со статьей «К позорному столбу!» выступила газета ЦИК «Голос солдата». «Господа из «Правды», – писал автор статьи, – вы не могли не понимать, к чему ведет ваш призыв к «мирной демонстрации»… Вы клеймили правительство, лгали и клеветали на меньшевиков, эсеров и Советы, создавали панику, пугая призраком еще несуществующей черносотенной опасности… Теперь, по обычаю всех трусов, вы заметаете следы, скрывая правду от своих читателей и последователей» {262}.

С резкой критикой в адрес большевиков выступил центральный орган ЦИК – «Известия». В передовице подчеркивалось: «Итак, по мнению «Правды», демонстрация 3 и 4 июля достигла цели. Чего же добились демонстранты 3 и 4 июля и их признанные официальные руководители – большевики? Они добились гибели четырехсот рабочих, солдат, матросов, женщин и детей… Они добились разгрома и ограбления ряда частных магазинов, квартир… Они добились ослабления нашего на фронтах…» {263}

С гневным осуждением предательства большевиков выступил известный народник В. Л. Бурцев, опубликовав открытое письмо в печати. Касаясь агентурной деятельности Ленина и его сподвижников, он писал: «Среди большевиков всегда играли и теперь продолжают играть огромную роль и провокаторы, и немецкие агенты. О тех лидерах большевиков, по поводу которых нас спрашивают, не провокаторы ли они, мы можем ответить: они не провокаторы… Но благодаря именно им: Ленину, Зиновьеву, Троцкому и т. д. в те проклятые черные дни 3, 4 и 5 июля Вильгельм II достиг всего, о чем только мечтал… За эти дни Ленин с товарищами обошлись нам не меньше огромной чумы или холеры» {264}.

По-своему отнеслась к обвинениям Алексинского и Панкратова кадетская газета «Речь». В одной из статей ее автор задавал вопрос:

Не менее хлёстко писал обозреватель той же газеты на следующий день: «Большевизм скомпрометировал себя безнадежно… Большевизм оказался блефом, раздуваемым немецкими деньгами» {266}. Газета «Новое время» требовала от меньшевиков и эсеров «решительным образом отмежеваться от преступного большевизма и поставить себя выше подозрения в товарищеском покровительстве Ленину» {267}.

С возмущением воспринял сообщение о делах Ленина искренний патриот Родины – Георгий Валентинович Плеханов. 6 июля под его председательством состоялось заседание группы «Единство», на котором был заслушан обстоятельный доклад Г. Алексинского, Убедившись в предательстве Ленина, Плеханов написал обличительную статью. «Если его (правительства – А.А.) глава, – говорилось в статье, – не сомневается в том, что беспорядки, оросившие кровью улицы Петрограда, организованы были при участии германских правительственных агентов, то ясно, что оно не может отнестись к ним так, как должно было бы отнестись, если бы видело в них только печальный плод тактических заблуждений меньшинства нашей революционной демократии. Беспорядки на улицах столицы русского государства, очевидно, были составной частью плана, выработанного внешним врагом России в целях ее разгрома. Энергичное подавление этих беспорядков должно поэтому со своей стороны явиться составною частью плана русской национальной самозащиты… Революция должна решительно, немедленно и беспощадно давить все то, что загораживает ей дорогу» {268}.

11 июля Организационный комитет, игравший роль Центрального комитета РСДРП меньшевиков, опубликовал в «Рабочей газете» воззвание «Ко всем членам партии». В нем подчеркивалось: «Преступная авантюра, затеянная ленинским штабом, могла приобрести такие размеры и стать опасной для дела революции только потому, что за этим штабом пошли значительные слои рабочих и что социал-демократия оказалась слишком слабой, чтобы парализовать демагогию своим организованным вмешательством… Пора уже сказать громко и ясно, что «большевизм», тот большевизм, выразителем и вождем которого является Ленин, настолько далеко ушел от социал-демократии, настолько пропитался анархо-синдикалистскими идеями, что только по недоразумению, по какой-то силе инерции прикрывается еще знаменем РСДРП» {269}.

Заявление Алексинского и Панкратова в печати и возмущение общественности подтолкнули правительство к энергичным действиям. Утром 5 июля была арестована соучастница германской агентуры в России Е. М. Суменсон. Вскоре в печати появилось сообщение, что она получала немецкие товары и вырученные деньги передавала большевикам. Так, «за время с января до начала наступления русских войск Суменсон было снято с текущего счета 750 тысяч рублей» и осталось «на текущем счету в банке 180 тысяч рублей» {270}.

В то же утро юнкера захватили редакцию и типографию газеты «Правда». 6 июля в «Маленькой газете» появилась заметка, в которой сообщалось, что при обыске обнаружили письмо некоего барона из Хапаранды на немецком языке. В письме барон «приветствовал большевиков за их действия и выражал надежду, что большевики возымеют преобладание в Петрограде, что, по его мнению, вызовет большую радость в Германии». Об этом письме подробно писали многие петроградские газеты.

С сенсационным сообщением выступила газета «Речь». В статье «Дело Ленина и К°» говорилось: «Из официального источника сообщают: По сведениям из Копенгагена, германский социал-демократ Гаазе, вождь левого крыла социал-демократов, проездом в Стокгольм, в беседе в Копенгагене с русским журналистом утверждал, что известный д-р Гельфанд, он же Парвус, служит посредником между германским правительством и вашими большевиками и доставляет им деньги» {271}.

Вряд ли можно усомниться в достоверности приведенных в статье фактов: расписка Парвуса о получении денег от немецких властей для «поддержки революционного движения в России» – лучшее подтверждение тому.

Небезынтересно в связи с этим привести и несколько фактов из личного архива начальника Петроградской контрразведки Б. В. Никитина. Он располагал копиями 29-ти телеграмм, авторами которых были Ленин, Ганецкий, Коллонтай, Суменсон, Козловский, Зиновьев. Вот текст наиболее характерных: