Берега смерти - Муркок Майкл Джон. Страница 24

— Но я хотел бы выяснить все до конца. Мне кажется, Аллодий, замечательный поэт, артист, художник, тоже должен быть здесь, и человек по имени Тейк…

— А-а, ты уже колеблешься. Я предупреждал Аллодия и предупреждаю тебя: ничего хорошего из этого не выйдет.

— Орландо не любит посетителей?

— Напротив. Он очень рад им. Будет рад и тебе, особенно когда ты скажешь, чего хочешь. Ты ведь тоже чего-то хочешь от него?

— Может быть. Ну, вообще-то я прибыл сюда не для встречи с Шарвисом. Я даже не знаю теперь, зачем я пришел. Но раз уж я здесь, мне хотелось бы, по крайней мере, повидать Аллодия. Я хорошо его знал.

— Если ты его знал, тебе лучше с ним не встречаться.

— Где он?

Дамьяго огорченно развел руками, но все-таки показал:

— Аллодий живет направо от тех высоких утесов. Шарвиса ищи в горах: его лаборатории пронизывают горы насквозь. Добравшись до жилища Аллодия, ты увидишь высокий столб из полированного камня. Он отмечает вход в обиталище Шарвиса.

— Я же сказал, не думаю, что мне захочется теперь его видеть.

Дамьяго неопределенно кивнул:

— Твое дело.

Кловис Марка стоял на краю скалы, освещенной лучами искусственного солнца. Рядом, в кресле с высокой спинкой, сидел мертвенно-неподвижный Аллодий.

Уже второй раз Марка спрашивал:

— Аллодий, я тебе не помешал?

Тот не отвечал и даже не шевелился. Нервничая, Марка подошел ближе.

— Аллодий, я Кловис Марка, — он осторожно обогнул кресло, стоявшее на самом краю.

Аллодий продолжал отрешенно смотреть в пространство. Солнце, бившее прямо в глаза, казалось, не мешало ему. Марка уже было подумал, не мертв ли он?

— Аллодий?

Во всем облике старика чувствовался недюжинный характер. Он был крупным мужчиной, с могучими мускулами, широкой грудью. Голову, массивную, тяжелую, украшала грива густых вьющихся волос. Его полные губы скривились в гримасе, одновременно жестокой, чувственной и сардонической. Но все это было заморожено, неподвижно, словно Аллодий превратился в статую, и только глаза жили на омертвевшем лице.

Марка наклонился, заглянул Аллодию прямо в глаза и в ужасе отпрянул, чуть не сорвавшись в пропасть. В глазах старика, так и не узнавшего его, Кловис прочитал невыразимую муку. Точно немой, ничего не понимающий зверь бился и метался в клетке черепа.

Аллодий уже явно был не способен мыслить. Он только чувствовал. Марка не мог выдержать этого взгляда, взгляда страдающего животного. Он отвернулся.

Аллодий был гением, его интеллект и творческий потенциал не имели себе равных. Он создавал величайшие произведения искусства — причудливые сочетания поэзии, прозы, живописи, скульптуры, музыки и драмы, поражавшие и восхищавшие всех без исключения. Теперь же словно что-то разрушило его сознание, оставив чувства нетронутыми. Он воспринимал окружающее, но как?

Марка решил избавить Аллодия от страданий. Он взялся за спинку кресла и принялся толкать его к краю скалы. Сзади вдруг послышался голос:

— Это не выход, Кловис Марка, — голос принадлежал Тейку.

Марка повернулся. Тейк стоял, сложив на груди руки и привычно наклонив голову.

— Почему?

— У него есть то, что хотел ты.

— Это? Я хотел вовсе не этого.

— Он — бессмертен! Попросил Орландо Шарвиса, и тот сыграл с ним шутку. Аллодий обрел бессмертие, но потерял ощущение времени.

— Шутку? — Марка едва мог говорить. — Аллодий был величайшим…

— Да, Шарвис знал, кем он был. В этом, видишь ли, и заключалась шутка.

Помолчав, Марка спросил:

— Есть ли какой-нибудь способ убить Аллодия?

— Боюсь, что он неуязвим, как и я.

— Ты тоже бессмертен, мистер Тейк? Я так и думал.

Тейк сухо рассмеялся:

— Я — бессмертен, я — супермен, мои рефлексы в десять раз быстрее, сила в десять раз больше, чем были раньше. Меня нельзя убить. Я даже не могу покончить с собой. Только Шарвис, сделавший меня таким, может меня уничтожить. А он отказывается, ведь я — его первый бессмертный. Когда-то я был солдатом и сбежал вместе с Шарвисом по окончании Последней Войны. Я был его помощником, когда он формировал свою экспедицию на Титан. К тому времени он уже провел эксперименты на мне и других. Они умерли, а я выжил. Парадокс — я готов был рискнуть жизнью ради бессмертия. После того, как он прооперировал себя, мы отправились на Титан и именно благодаря нашему отличию от других выжили.

— А другие?

— Несмотря на все новые и новые операции, они погибли один за другим. Тогда Шарвис и я вернулись на ночную сторону Земли, на Луну.

— Как вам удалось создать этот мир?

— Мы начали работу еще до отлета. Здесь был построен звездолет на Титан. У Шарвиса множество машин, они способны делать все, что угодно. А материалов здесь хватает.

— А теперь ты находишь свое бессмертие невыносимым, почему?

— Он дал мне бессмертие, но отнял мою жизнь.

— Шарвис дал, Шарвис взял, — пробормотал Марка. — Это слова Дамьяго. Знаешь Дамьяго?

— Я знаю всех. Это я присматриваю за ними. Шарвису некогда.

Марка взглянул на горы.

— Дамьяго сказал, что лаборатория Шарвиса там. Тейк, очевидно, он способен сделать все, что угодно. Даже оживить наши гены, дать надежду нашему миру… Если бы мне удалось повидаться с Шарвисом…

Тейк прыгнул, и прежде чем Марка успел что-то сообразить, столкнул его со скалы.

Падая, Марка едва ли не с радостью осознал, что сейчас погибнет: убивая, Тейк избавлял его от всякой ответственности. Но потом почти автоматически Кловис нащупал пульт гравипояса, и начал медленно планировать вниз. Еще одно нажатие, и он стал подниматься.

Тейк ждал, сложив руки на груди.

— Видишь, Кловис Марка, я не шучу. Я, скорее, убью тебя, чем позволю встретиться с Шарвисом. Ты просто не представляешь, чем это может для тебя кончиться.

Марка опустился на скалу. Под ногами он увидел камень, нагнулся и подобрал его.

— Единственное, в чем ты смог меня убедить, Тейк, так это в собственном безумии. Ну, как я теперь могу верить, что твоя оценка Шарвиса справедлива? Ты ненавидишь его за то, что он исполнил твое желание, но разве можно его винить за это?

— Вот видишь, — сказал Тейк. — Ты уже начинаешь искать Шарвису оправдания. Если ты будешь настаивать, если не вернешься со мной к башне, я лучше убью тебя. Это будет милосердным поступком.

— Я по-прежнему хочу решить сам.

— Я тебе не позволю.

Марка швырнул камень в Тейка. Тот перехватил камень на лету и двинулся к Марка, занеся руку для удара.

Марка надавил клавишу и стал подниматься в воздух, но Тейк схватил его за ногу, подтащил к земле и ударил камнем по голове. Марка ничего не почувствовал, но понял, что мертв.

IV. ВОСКРЕШЕНИЕ

В последний миг жизни Кловис Марка осознал, как сильно хочет жить, и в то же время примирился с тем, что уже мертв. Однако теперь он вновь ощущал себя живым, и это бесконечно радовало его.

Он открыл глаза, но ничего не увидел. Испугавшись, он поспешил закрыть глаза. Так, может быть, он все-таки мертв? Казалось, он парит в невесомости, не чувствуя собственного тела.

Он пролежал несколько часов неподвижно, прежде чем отважился вновь открыть глаза.

Теперь прямо перед ним мигал и мерцал огромный кристалл. За кристаллом двигалась неясная тень. Он повернул голову и увидел то же кристаллическое сияние с какими-то смутными очертаниями позади. Он попытался пошевелиться, но так и не понял, удалось ему это или нет. Кловис медленно передвигался, поворачиваясь. Спустя некоторое время он убедился, что со всех сторон окружен одинаковыми кристаллами. Посмотрев вниз, он вдруг увидел свое отражение. Изо рта его торчал пучок гибких трубок. С некоторым усилием он смог дотянуться до поверхности кристалла. Пальцы слегка кольнуло. Он попытался заговорить, но трубки мешали ему, и у него вырвался лишь полузадушенный стон. Осознание того, что к нему вернулись зрение, осязание и слух, успокоило его. Он закрыл глаза и попытался поднести руку к голове. Откуда-то издалека донесся тихий голос.