Повелители мечей - Муркок Майкл Джон. Страница 63

Дни текли один за другим.

На западном побережье Бро-ан-Вадага, где стоял замок Эрорн, было не очень жарко летом и не слишком холодно зимой. В этих местах обычно снимали два-три урожая в год, не слыхивали о заморозках, а снег видели только в самом холодном месяце, да и то не всегда.

Но той зимой, когда закончилась постройка замка Эрорн, снег шел, не переставая, пока ветви дубов, сосен и вязов не согнулись под его тяжестью, а стволы не занесло сугробами. Снег не таял и, несмотря на яркое дневное солнце, был настолько глубоким, что в него с головой проваливались всадники.

Плохую погоду Корум воспринял как дурное предзнаменование. У него испортилось настроение, хотя в замке жарко топились камины, хватало продовольствия, да и соседи-вадаги часто навещали его, прилетая в гости на воздушных кораблях. И тем не менее Корум все время хмурился, вызывая тем самым изумление у Джерри и озабоченность у Ралины, которая старалась вести себя тише воды, ниже травы и ничем не раздражать мужа, полагая, что он озабочен думами о Гландит-а-Крае.

Однажды утром Корум и Джерри стояли на балконе высокой башни и смотрели на страну, словно покрытую белым покрывалом.

— Почему я стал так подозрителен, Джерри? — спросил Корум. — Идет снег, а я виню в этом Богов. Зачем Богам портить погоду? Джерри пожал плечами.

— При Повелителях Хаоса наша земля была сплюснутой. Может, Боги Закона вновь сделали ее круглой, и поэтому изменился климат.

Корум покачал головой. Он не слышал того, что сказал ему Джерри.

Облокотившись о засыпанные снегом перила балкона, Принц в Алой Мантии прищурившись смотрел на далекие холмы, ослепительно сверкавшие под лучами солнца.

— Когда Бвудит-а-Горн прилетал к нам на прошлой неделе, он говорил, что снегом засыпан весь Бро-ан-Вадаг. По-моему, это неспроста. — Он вдохнул холодный свежий воздух полной грудью. — Никак не пойму, для чего Хаосу насылать на нас мороз, — ведь он никому не причиняет вреда.

— Кроме крестьян Лайвм-ан-Эша, — иронически ответил Джерри.

— Верно… но в Лайвм-ан-Эше погода куда лучше, чем здесь. Такое ощущенье, что кто-то хочет… парализовать все наши мысли.

— Думаю, Хаос избрал бы более эффективные методы для достижения этой цели.

— А может, он на большее не способен. Не забывай, сейчас десятью измерениями правит Закон.

— Ты меня не убедил. Скорее, Закон преобразует климат планеты, чтобы устранить последствия изменений, вызванных Хаосом.

Корум кивнул.

— Я согласен. Твое рассуждение — логично.

— А я вообще не понимаю, о чем тут рассуждать.

— Наверное, ты прав. Скорее всего мои подозрения необоснованны.

Корум повернулся, намереваясь вернуться в замок, и в это время Джерри схватил его за плечо.

— В чем дело?

— Посмотри на холм, — сказал спутник героев странным голосом.

— На холм? — Корум уставился вдаль, прищурился и вздрогнул, как от удара.

По холму двигался чей-то силуэт, возможно, зверя — например, лисы, преследующего добычу. Впрочем, нет. Силуэт был слишком большим, ростом выше медведя, вставшего на задние лапы, и показался Коруму очень знакомым. Силуэт то вспыхивал, то гас, словно перемещаясь из этого измерения на другое и обратно.

Затем он медленно пошел северу, остановился, обернулся, и Коруму показалось, что кто-то заглянул ему в глаза. Вадагский принц невольно поднял руку Кулла, усыпанную драгоценными камнями, к глазу Ринна из драгоценных камней. С большим трудом справился он с искушением поднять черную повязку, хотя в нем крепла уверенность, что этот силуэт как-то связан с потусторонним миром. А может. Хаос прислал одного из своих слуг, чтобы уничтожить замок Эрорн?

— Кто бы это мог быть? — спросил Джерри. — Зверь или человек?

— Ни то и ни другое, — задумчиво ответил Корум. Странное существо сделало несколько шагов и скрылось из виду.

— Может, слетаем на холм на воздушном корабле? предложил Джерри.

— Нет.

— Ты узнал его, Корум?

— Мне кажется, я встречался с ним раньше… не помню, при каких обстоятельствах. Скажи, Джерри… оно посмотрело на меня… или я совсем свихнулся?

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. У меня тоже возникло такое чувство, что мне заглянули прямо в душу.

— Вот-вот, ты верно подметил.

— Интересно, что ему надо? Может, его появление как-то связано с резким похолоданием?

— Навряд ли. Этот образ не ассоциируется у меня со снегом. Скорее, наоборот, с огнем… Вспомнил! Точно такое же ощущенье я испытал, когда убил… когда рука Кулла убила Ганофакса. Я рассказывал тебе эту историю;

Задрожав, Корум вспомнил громко кричащего Ганофакса; руку Кулла, нанесшую смертельный удар; стену пламени; слепую королеву Урезе с бесстрастным лицом; каменную голову льва, с вершины которой кто-то бросил на него пронизывающий взгляд.

— Наверное, я схожу с ума, — прошептал он. — У меня начались галлюцинации, потому что душа невинно убиенного Ганофакса не дает мне покоя.

— Теория хоть куда, — саркастически заметил Джерри. — Но, ты забыл, что я первым увидел это существо, хотя не имею к убийству ни малейшего отношения и никогда не мучаюсь, подобно вам, людям, угрызениями совести.

— Да… Прости…

Корум отвернулся и прошел в замок. На лестничной площадке он остановился и посмотрел на своего друга.

— Неужели ты ничего о нем не знаешь, Джерри?

— Нет.

— Но ведь ты так много странствовал по свету!

— И почти ничего не помню. Я ведь не герой, а спутник героев. Я восхищаюсь. Я поражаюсь. Я даю мудрые советы, которым, как правило, герои не следуют. Я сочувствую. Я нередко спасаю жизни. Я страшусь, потому что герой не может себе это позволить. Я осторожничаю…

— Прекрати, Джерри. Надеюсь, ты шутишь?

— Надейся. Я тоже устал, друг мой. Мне надоело общество мрачных героев, обреченных на вечную борьбу и начисто лишенных чувства юмора. Как бы мне хотелось хоть изредка посидеть с простыми нормальными людьми, напиться в каком-нибудь кабаке, переспать с парой красивых женщин, влюбиться…

— Джерри! Ты говоришь серьезно! Почему?

— Отстань от меня в кон… — вечный странник нахмурился. -А действительно, почему я несу эту чушь, да еще таким истеричным голосом? Такое поведение мне несвойственно.

— Вот именно. — Корум насупил брови. — Твой голос просто омерзителен. Если ты ищешь со мной ссоры, Джерри, я к твоим…

— Подожди! — Джерри-а-Конель потер лоб. — Подожди, Корум! Я ощущаю какое-то давление на свой мозг, словно кто-то пытается восстановить меня против моих друзей. Попробуй сконцентрироваться. Скажи, ты ничего такого не чувствуешь?

Несколько мгновений Корум смотрел на Джерри, сжимая и разжимая кулаки; затем он расслабился, и на лице его появилось удивленное выражение.

— Ты прав. Как будто черное пятно затмило сознание и заставило меня злобствовать и кипеть от ненависти. Неужели существо на холме оказало на нас такое влияние? Джерри недоуменно покачал головой.

— Не знаю. Прости, что я так с тобой разговаривал. Впрочем, это был не я.

Не будем считаться, ведь и мне надо просить у тебя прощения. Надеюсь, такого больше не повторится.

Они молча спустились по лестнице на нижние этажи замка.

Движущиеся стены, ставшие серебристыми, говорили о том, что вновь пошел снег.

Ралина встретила их на одной из галерей. Она сидела у фонтана, слушая любовную песню, которую отец Корума сочинил когда-то для его матери. Тихие хрустальные звуки убаюкивали, успокаивали. Корум заставил себя улыбнуться.

— Любимый! — сказала Ралина. — Несколько минут назад мною почему-то овладела нелепая ярость. Сама не пойму, что со мной произошло, но внезапно мне захотелось ударить одного из наших слуг… Корум обнял ее, прижал к себе.

— Я знаю. Мы с Джерри только что испытали подобные чувства. Боюсь, Хаос пытается проникнуть в наш мир, воздействовать на наши умы, заставить нас ненавидеть друг друга. Мы должны сопротивляться темным силам, Ралина, и одновременно попытаться найти их источник. Нам нельзя поддаваться панике. В глазах Ралины внезапно появился ужас.