Гвардия - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 14

Пара агентов, перемазанных грязью и пылью, вызволяют из обвалившейся на глубине двадцати километров шахты пятерых столь же грязных шахтеров.

Горное озеро, равное по объему трем с половиной Байкалам, телепортируется прямо в центре огромного лесного пожара на Новой Колумбии и сбивает огонь.

Рейден, очень удачно изображенный художником, в сражении с пятью террористами освобождает заложников на Авалоне.

Четверо гвардейцев в бешеном темпе монтируют силовую установку, чтобы остановить яростный поток воды из прорвавшейся плотины, грозящий смыть с лица планеты научно-исследовательские центры на Сократе... И много чего еще. Каждые полгода, а иногда и чаще, здесь появляется новая картинка. Я тешил себя надеждой, что когда-нибудь и сам буду увековечен здесь для обозрения потомками.

Я протопал по коридору до конца, свернул налево, спустился на уровень и оказался в вотчине аналитиков. Вообще-то от моих апартаментов до этого места существует и более короткий путь, и мало кто использует для прогулок именно Коридор Славы, хотя бы из-за риска быть замеченным не тем, кем надо — например, журналистами, которые могут опознать тебя впоследствии в самый неподходящий момент. Но я любил бывать там. О Гвардии в мире известно очень мало, и это правильно, но в Коридоре Славы я мог почувствовать хоть часть значительности того дела, что мы делаем все вместе.

Просмотровый зал, адрес которого скинул мне Морган, напоминал небольшой кинотеатр, демонстрирующий фильмы, недоступные для несовершеннолетних. Маленькое и темное помещение с мягкими креслами и превосходным голоэкраном вместо одной из стен. В зале находились двое: мой закадычный приятель Джек Морган и паренек из его отдела, которого звали Мартин Рэндольф. Они оба сидели в первом ряду и о чем-то оживленно спорили. На звук открываемой двери и мое появление они не обратили никакого внимания.

Я незаметно подкрался к ним, по ходу подсчитывая, сколько раз и какими способами мог отправить бы их на тот свет, если бы был в «поле», а они были бы моими врагами и у меня был бы соответствующий приказ. Получилось около двенадцати, несмотря на то что два способа требовали определенных затрат времени.

Наши штатные умники заметили меня, лишь когда я сел сзади них во втором ряду и хлопнул по плечам. Чуть сильнее, чем надо для приветствия, так, чтобы знали. Джека огреб по левому, Мартина, соответственно, по правому.

Только тут они обратили на меня внимание, скользнув мимолетными взглядами. Беседу свою, если можно назвать беседой перепалку на повышенных тонах с чрезмерным использованием ненормативной лексики, они явно прерывать не собирались.

Мне это надоело.

— К чему такая спешка? — проорал я Джеку в ухо. — Если дело настолько серьезное, что ты вытащил меня из постели, так какого черта здесь не вьются тьмы и тьмы экспертов и столько же высших чинов? Почему вас всего двое?

Они прекратили спор. Уже кое-что.

— А, это ты, — разочарованно протянул Джек, оборачиваясь в мою сторону. Словно ожидал увидеть на моем месте принцессу Анастасию. Словно не он посылал отчаянный призыв на мой автоответчик не далее чем час назад. Но аналитики все такие. — Здесь были тьмы и тьмы экспертов и высших чинов. Они просмотрели эту проклятущую запись шестьдесят тысяч раз, переругались между собой сто двадцать тысяч раз, обозвали друг друга остолопами и разошлись. Что касается второй части твоего вопроса, то мы остались здесь вдвоем, потому что именно на нас свалили эту безнадежную до тухлости проблему, и я готов обратиться даже к фее Моргане, если она способна присоветовать мне что-нибудь разумное.

— Фея, может, и способна, — встрял Мартин. — Но никак не возьму в голову, чего ты ждешь от этого «мяса»?

— Успокойся, — сказал Джек. — Он у нас что-то вроде непризнанного эксперта по Магистрам.

— «Признанный эксперт» звучит куда как лучше, — сказал я. Когда-то я действительно увлекался Магистроведением.

— Этот? — тыча в меня пальцем, с театральным отвращением спросил Мартин. — Что-то сомневаюсь.

— Да, — сказал я. — Плохи дела у Гвардии, если «мозги в бутылке» нисходят до общения с «мясом» и даже просят у него совета.

— Плохи, — сказал Джек, и голос его на этот раз прозвучал серьезно.

На этом наша шутливая пикировка, возникающая каждый раз и ставшая своего рода ритуалом при встрече полевых практиков со штабными теоретиками, закончилась. Дело есть дело, и оно превыше всего.

Джек выудил из-под кресла пульт управления, и в зале стало совсем темно. Пока Морган настраивал экран для воспроизведения записи, из-за которой, как я понял, и разгорелся этот сыр-бор, я поинтересовался:

— Что мы имеем?

— Увидишь, — сказал Джек. А Мартин пояснил:

— Шестнадцать трупов. Полностью вырезанная археологическая экспедиция с Авалона.

Я присвистнул. Авалон был одной из самых влиятельных планет Лиги, и происшествия, случавшиеся с его гражданами, рассматривались всегда очень тщательно. Я не хочу сказать, что если бы погибшие прилетели с самой окраины Пограничных миров, мы не уделили бы делу столь же пристального внимания, но в нашем случае всплывали еще и политические аспекты, что на практике означало лишнюю головную боль.

Правда, до сих пор еще не было ни одной удачной попытки надавить на Гвардию при помощи политического влияния, однако портить отношения с сильными мира сего никто не хотел.

Джек настроил экран, и сцена трагедии развернулась перед нашими глазами.

Дело происходит на небольшой, судя по линии горизонта, планете, не имеющей своей атмосферы, что видно по дифракции солнечных лучей, проникающих сквозь полупрозрачный купол защитного силового поля. Посреди красновато-бурой глинистой пустыни, протянувшейся от одного края горизонта до другого, высится небольшой холм или курган, над которым возведен защитный купол. Под ним погребена горстка людей, несколько пустынных вездеходов, скиммеров и прочий экспедиционный хлам.

— Таурис, — пояснил Джек, уловив мой вопросительный взгляд. — Планета класса Д в системе Пурпурной Змеи. Окраина, разумеется.

В поле зрения камеры появляются двое: среднего роста и возраста подтянутый крепыш, облаченный в полевую форму майора ВКС, с обветренным и красным лицом, и высокий худощавый старик, хиппующий в залатанных джинсах, клетчатой рубашке, с длинными волосами, затянутыми наподобие конского хвоста. Оба в солнцезащитных очках, несмотря на то что купол над их головами, помимо прочего, гасит ультрафиолетовые лучи и снижает яркость света до оптимального восприятия человеческим глазом.

— Майор Дэвис, представитель ВКС в экспедиции, и профессор Голубев, возглавляющий эту самую экспедицию, — представил их Джек.

После печального инцидента на Шестой Дракона, повлекшего за собой гибель двух партий геологов, было решено в обязательном порядке включать в составы экспедиций представителей наших бравых вояк, отвечающих за безопасность научного корпуса. Когда, то ли вследствие этого указа, то ли по каким-то другим причинам, волна несчастных случаев с летальными исходами сошла на нет, военных отозвать забыли. Теперь они присутствовали в подобных группах в роли свадебных генералов, включенных в штат исключительно для показухи и отчетности и не имеющих никакой власти над ситуацией. Военных видели, но не замечали, слышали, но не слушали, с их мнением не считались. Абсолютный контроль над подобными исследованиями захватили ученые. Они заправляли всем, что ввиду последних событий было, на мой взгляд, не очень разумно.

Я далек от идеализации образа вэкаэсовцев, но они все-таки нужны. В данном случае хотя бы в виде сдерживающего фактора. Их разумность и хладнокровие могут хоть как-то компенсировать излишнюю научную прыть и исследовательский азарт ученой братии.

«На мой взгляд, принятое вами решение, профессор, слишком поспешно и необдуманно», — говорит Дэвис. Судя по тому, как майор подбирает выражения, он находится у крайнего предела, за которым уже нет слов. А есть только ярость и агрессия, а также извержения ненормативной лексики. В принципе, теперь мы знаем, что майор Дэвис был прав, вот только реального шанса изменить ситуацию у него не было. «Я уверен, есть и другие способы открыть саркофаг».