Гвардия - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 44

— Вы предполагаете у него образ мыслей, сходный с логическим мышлением человека, — сказал Зимин. — Но он не человек.

— Он разумен, и с этим, я надеюсь, никто спорить не будет, — сказал Джек. — А логика — она и есть логика.

— Можем ли мы по траектории корабля рассчитать, собирался ли Магистр садиться на планету и не справился с управлением незнакомого ему аппарата, или же в его планы входило просто приблизиться к планете и устроить взрыв? — спросил Зимин.

Меня удивило, как быстро капитан освоился с новой линией расследования. Аналитики... у них мозги повернуты не в ту сторону, что у обычных людей, и они готовы согласиться с любой версией, пусть даже самой фантастической, лишь бы она не противоречила фактам. Зимин же был оперативником до мозга костей, а опера обычно верят только в то, что могут потрогать собственными руками, вдохнуть собственными легкими и проверить на прочность собственными кулаками. Зимин же не испытывал с этим никаких затруднений.

— Пока это из области догадок, — сказал Джек. — Тут свое слово должны сказать баллистики.

— Можем ли мы допустить мысль, что, если имела место случайная катастрофа, Магистр мог погибнуть при взрыве? — спросил Доцент.

Я отметил, что мы с Джеком стали признанными авторитетами нового направления, и взгляды аудитории прикованы к нам. Умнейшие люди корпуса задавали нам вопросы, как первокурсники задают вопросы профессорам в надежде получить полный, исчерпывающий и, главное, абсолютно верный ответ. У нас таких ответов не было.

— Не знаю, — сказал Джек. — Нам ничего не известно об их анатомии и запасе прочности их организмов.

— Вы считаете данную версию расследования перспективной? — спросил Зимин.

— Идея сама по себе фантастична, — ответил Доцент. — Но это единственная теория, которая дает ответы на большинство вопросов.

— Тогда мы должны исходить из худшего, — сказал Зимин. — Магистр жив, пока вы не докажете обратного.

— Это дело пахнет Нобелевской премией Лиги, — заметил Доцент. — Если мы его раскрутим, то... Это же революция в дочеловеческой истории!

— О премиях думать рано, — прервал его капитан. — Лучше подумайте о том, как устранить угрозу.

— Но с чего вы вообще взяли, что существует какая-то угроза? — спросил Доцент.

— Шестнадцать трупов на поверхности планеты, — сказал Мартин, отрываясь от расчетов. — Тридцать два человека на корабле. Неизвестно, сколько еще в дальнейшем. Что это еще, если не угроза?

— На планете он мог просто растеряться... А со «Святым Георгом» произошел несчастный случай. Нам нельзя априори записывать Магистра во врага человечества. Возможно, он хочет что-то нам сообщить, о чем-то предупредить, чему-то научить... Он может стремиться к диалогу.

— Пока парень не показал себя склонным к каким бы то ни было диалогам, — заметил Дампье.

— Корабль взорван, — сказал Джек, — и мы не можем взглянуть на трупы и определить, как именно погибли люди, присутствовала ли там та же ярость, что и на планете. Других вспышек необъяснимого насилия на Таурисе не зафиксировано — ни в космопорте, откуда стартовал «Георг», ни где-либо еще. Либо Магистр не так агрессивен, во что я, коллеги, не верю, либо он просто перестал оставлять за собой кровавый след.

— Почему он отправился на Кальдерон? — спросил Коули.

Труд ответить на этот вопрос взял на себя Дампье.

— Все просто. Кальдерон — цивилизованный мир с многомиллиардным населением, опорная торговая точка с Пограничными мирами сектора 86-ЗЕТ. Корабли оттуда уходят по десятку в минуту, и Магистр сможет добраться до любой точки Лиги в качестве незваного пассажира, не вмешиваясь в управление кораблем, а следовательно, не оставляя следов. А потом он просто сойдет с корабля; таможня, сами понимаете, его не остановит. И мы никогда его не найдем.

— Какова вероятность, что он все еще на Кальдероне? — спросил Зимин.

— Небольшая, — сказал Джек. — Скорее всего, он использовал планету как перевалочный пункт.

— Надо принять меры, — сказал Зимин.

— Какие, сэр? Объявить военное положение на основании бездоказательных догадок и мобилизовать все силы? Объявить карантин на локальном пространстве Кальдерона, настроив против себя Гильдию Торговцев и спровоцировав сотню дипломатических конфликтов, и отслеживать все взлетевшие с Кальдерона корабли? Как вообще можно выследить что-то, находящееся в ином временном потоке? — забросал его риторическими вопросами Дампье.

— Его скорость передвижения в межпланетном пространстве ограничена скоростью наших собственных кораблей, — сказал Коули.

— Ну и что? — спросил Джек. — Ты, может быть, предложишь нам торпедировать все взлетающие с Кальдерона суда? Блестящая мысль, но пойдут разговоры.

Мысль на самом деле не такая уж абсурдная. Конечно, я говорю не о тотальном уничтожении кораблей, но, обладай мы хотя бы пятидесятипроцентной уверенностью, что искомый субчик скрывается на каком-то конкретном судне, приказ на уничтожение последовал бы немедленно и без колебаний. «Черная операция», такие Гвардией уже проводились. Их последствия, после соответствующих объяснений с Советом Лиги, списываются на технические неполадки или несчастный случай, и дело просто хоронится в архивах.

Но в данном случае подобной информацией мы не располагали. В потоке кораблей с Кальдерона могли уйти сотни Магистров, и мы бы об этом ничего не узнали.

Возможно, вам может показаться, что я слишком легко говорю о ликвидации Магистра, попутным ущербом которой могут стать сотни человеческих жизней, но попытайтесь задуматься над альтернативой, и вы поймете, что я не сгущаю краски.

Имеется массовый убийца. Солдат другой расы, канувшей в небытие, пришедший к нам через миллионы лет. Солдат народа, имевшего несравненные технологии и уничтожившего миллиарды живых существ в Галактике. Солдат, обладающий богатым боевым опытом и навыками, о которых мы даже не подозреваем. За первые сутки его деятельности мы потеряли больше четырех десятков человек, последствия же могут стать неконтролируемыми.

Мы — Гвардия, последняя линия обороны. И мы всегда предполагаем самое худшее. В таких случаях лучше с самого начала заблуждаться, чем оказаться правым слишком поздно.

— Как мы можем отслеживать его передвижения? — Зимина всегда интересовали только практические вопросы. Он не знал такого понятия, как «академический интерес».

— Если он перестанет взрывать за собой корабли? Никак.

— Джентльмены, попытайтесь поставить себя на его место, — сказал я. — Если бы это именно вы провели в статис-поле сорок миллионов лет, то что бы вы возжелали сразу же по выходе из него?

— Пива.

— Сигарету.

— Блондинку, — произнес Дампье. — Лучше двух.

— Сходил бы в Диснейленд.

— С вами все ясно, — сказал я. — Я некорректно сформулировал вопрос. Куда бы вы в первую очередь направились? Что бы сделали?

— В абсолютно чуждом мире? — задумался Морган. — Вряд ли даже за сутки можно подобрать определенную модель поведения. Затеряться в толпе, залечь на дно, поразмыслить.

— Судя по всему, этим он сейчас и должен заниматься. Размышлять.

— Меня беспокоит другое, — сказал Джек. — Зачем ему вообще понадобилось убивать людей Голубева? С равным успехом он мог просто уйти до включения экранов, оставив их ломать головы перед пустым артефактом. Тогда не было бы никакого расследования, и его никто бы не искал. Так к чему рисковать?

— Дело темное, — сказал я. — Похоже, придется нам возрождать ксенопсихологию [6]. Кто желает возглавить отдел?

— Скорее уж ксенопсихопатологию, — отозвался Дампье. — Парень, похоже, невменяем.

— Вот именно, — вмешался Доцент. — Он был невменяем в момент убийства, пораженный тем фактом, что остался последним Магистром в Галактике. В припадке бешенства он крушил все вокруг себя. Но в дальнейшем он может и поостыть, поменять свою точку зрения и попытаться войти с нами в контакт.

— Я бы на это не рассчитывал, — сказал Джек. — Для него с момента убийства уже прошла чертова уйма времени, но я не вижу никаких симптомов его остывания, переосмысления и попытки войти в контакт.