Гвардия - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 57

Для «умной» ракеты этого оказалось достаточно. Я отпрыгнул в сторону, еще не убрав палец со спускового крючка, но для визуального наведения выпущенного по мне снаряда подобный трюк был не более чем детской игрой. Оставляя за собой трассирующий след, ракета настигла меня в доли секунды.

Я почувствовал удар в грудь и успел увидеть ослепительный белый свет разрыва. Обжигающий жар проник сквозь ткани поврежденного ранее скафандра, и мне показалось, что я разрываюсь на тысячу частей, что мои внутренности горят, глаза закипают в глазницах, а в мозг впиваются миллионы раскаленных иголок. Боль, вспыхнувшая в груди, волнами распространилась по всему телу и обволокла его, словно коконом. Я подумал, что умираю.

Но оказалось, что я даже не потерял сознания, разве что на несколько микросекунд, так как следящий за состоянием моего здоровья компьютер так и не вывел меня из дела, что немедленно произошло бы в случае отключения рассудка.

Я полулежал у стены, отброшенный взрывной волной. Трое моссадовцев и несколько десантников ВКС выскочили в коридор и завершили начатую мной работу. В мою сторону они даже не посмотрели, потому что нормальные люди не выживают после прямого попадания из вэкаэсовских винтовок.

Когда они добили последнего пирата и удалились в сторону шлюпки, чтобы продолжить свое занятие, я с трудом поднялся на ноги и попробовал идти. В голове страшно звенело, во рту чувствовался вкус крови, в позвоночнике сидела раскаленная игла, меня шатало от стены к стене. Но идти я смог.

— Макс! — сквозь колокольный звон в ушах донесся до меня голос лейтенанта Стеклова. — Как ты? Уходи, я пошлю другого.

— Черта с два.

— Твоя телеметрия показывает черт знает что, — сообщил он. — А у твоего скафандра серьезные повреждения, в следующий раз он тебя уже не спасет.

— Я в игре.

— Это уже не игра, Полковник тебя задери!

— Отвяньте, — сказал я и двинулся дальше.

Он все продолжал что-то говорить и доказывать, и в глубине души я надеялся, что он все-таки выведет меня из игры, ставшей слишком опасной, приняв ответственность за это решение на себя. Путь отступления, при котором никто, включая и меня самого, не сможет обвинить сержанта Соболевского в трусости. Подсознательно надеясь на такой исход, я продолжал упрямо двигаться в заданном направлении.

Может быть, ему просто некого было послать. Может быть, он действительно верил в мои силы. А может быть, решил не рисковать другими агентами, посылая их в мясорубку, и понадеялся, что аппаратура выдернет меня в последний момент. Может быть, принцесса Камилла действительно имела для Лиги ценность, перевешивавшую ценность рядового гвардейца или даже сержанта. Не. знаю. Но он так ничего и не сделал.

Я прибавил шаг.

Можно сказать, что на следующем перекрестке мне повезло. Если бы выскочивший из-за угла парень, наставивший на меня винтовку и приказавший поднять руки вверх, был моссадовцем, от вашего покорного слуги осталось бы лишь мокрое место и жалкие воспоминания, так как защитные свойства костюма более не действовали.

Если бы он был матерым волком из ВКС, исход был бы тем же.

Но он принадлежал к флотским, и, судя по тому, как молодо было его лицо под шлемом и как дрожал его отдающий приказ голос, он был всего лишь салагой, прослужившим от силы пару месяцев новобранцем, волею недоброй судьбы уже угодившим в заварушку.

— Я же сказал, подними руки вверх!

— Дубина, — сказал я, слишком усталый для требуемого от меня физического упражнения.

По мере того как мой скафандр менял расцветку с черной пиратской до стандартного вэкаэсовского хаки, руки у парнишки стали дрожать под стать голосу.

— Гвардия, — представился я. — Оказывай мне содействие.

— Откуда мне знать, что ты не пират?

Я продемонстрировал ему «осу», оставшуюся при мне лишь благодаря тому, что я не мог разжать пальцы и держал ее мертвой хваткой.

— Не знаю... На черном рынке можно купить всякое.

— Я показал бы тебе значок, но обронил его где-то по дороге.

— Как вы называете действующего Полковника?

Ну что за детский тест? Даже если бы мы его как-нибудь и называли, откуда этот желторотик мог знать правильный ответ? Из какого-нибудь комедийного телесериала?

— Никак не называем, идиот. Слушай, ты уж лучше или пристрели меня на месте, или отведи к каюте принцессы. Кстати, оцени вероятность того, что напавшие на вас пираты были осведомлены о ее присутствии на борту.

— Ты действительно гвардеец?

— Слушай! — теряя последнее терпение, рявкнул я. — Если бы я был пиратом, ты был бы уже трижды мертв. Как ты думаешь, сколько мне надо времени, чтобы пустить свою игрушку в ход? Ты предоставил уже бездну возможностей!

— Я...

— Где принцесса? Если нам повезет, я смогу вывести и тебя.

Насчет последнего я не лгал. На всякий пожарный случай у меня имелся в запасе второй портативный анализатор, он же «крючок», средство для наведения одноразового телепорта. Вместе с основным он был запечатан в контейнер из англиевого сплава, встроенного непосредственно в скафандр, и я мог не опасаться за его сохранность.

— Ее каюта на два уровня выше...

— Значит, ей крупно повезло, — сказал я. — Пошли.

Дело, наконец, продвинулось. Вслед за своим спутником я проковылял до аварийной лестницы в виде двух десятков скоб на расстоянии сорока сантиметров одна от другой и поднялся на нужный этаж.

Там было относительно спокойно, и, если не принимать во внимание погасшего освещения и опрокинутой от сотрясавших корабль ударов мебели, никаких признаков того, что торговец вот уже час ведет неравный бой с превосходящими силами противника. Пол был даже устлан роскошным левантийским ковром.

На этом этаже размещались не пассажирские каюты, а апартаменты владельцев корабля и наиболее состоятельных купцов, имеющих свою долю в грузе. Сейчас здесь было пусто, вся мужская часть экипажа, которой не хватило места на боевых постах, была мобилизована для устранения возникающих неполадок.

Солдатик подошел к двери одной из кают и деликатно постучал. Не дожидаясь ответа, я наплевал на светские манеры и неделикатно вышиб дверь ногой.

Обычная каюта люкс. Роскошная кровать с гравикомпенсаторами, дорогая резная мебель настоящего дерева, ковер с трехсантиметровым ворсом на полу. Принцесса, миловидная брюнетка лет двадцати, сидела в кресле, держа на коленях ноутбук Кубаяши, и что-то печатала. Если это завещание, подумал я, то кто его прочтет?

Самообладание молодой особы меня не удивило. Ее папаша железной рукой правил целой планетой, продолжая семейную династию, и в жилах ее текла королевская кровь. Монархи должны быть хладнокровными, иначе долго на троне им не продержаться.

— Гвардия, — в который уже раз представился я. — Мы выведем вас отсюда.

— А остальные? — Какая трогательная забота о простых людях, которые даже не являются ее подданными.

В последние минуты я стал что-то слишком циничен.

— Ничего сделать нельзя, — сказал я. — Надеюсь, они продержаться до прихода помощи, которая уже в пути.

Она не поверила. Неудивительно, я не верил и сам. В пути-то эта помощь в пути, но когда она прибудет, здесь останутся только гравитационные возмущения и плавающие в вакууме обломки.

И тут началось безумие.

Из смежной с каютой комнаты выбежала девушка, очевидно, горничная (как я о ней не подумал! как никто о ней не подумал!), и припала к ногам принцессы.

— Ваше высочество, не бросайте меня одну!

Проклятие! Тысячу раз проклятие!

Единственным оправданием подобному просчету может служить цейтнот, в котором мы планировали акцию, но оправдание это было довольно-таки хлипким. Мы просто должны были принять во внимание наличие сопровождающих важную персону лиц. А эти сволочи с Авалона были прекрасно осведомлены о ситуации, и тем не менее требовали спасения только одного лица, не желая заплатить больше, чем это необходимо для поддержания статус-кво в отношениях с Тагобаром!