Имперские войны - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 48

– Я не знаю…

– Такого ответа я не приемлю. – Юлий чувствовал себя последней скотиной. – Вы – ученый. Изобретатель. Срочно изобретите мне что-нибудь.

Вообще-то правильный изобретатель должен быть старым и безумным. И еще у него должна быть красавица-дочь. Но на безрыбье и юный гений сгодится.

Мне бы только уравнять силы. Боже, неужели я прошу слишком многого? Я не требую от тебя грома и молний, не требую убрать таргов из этого мира, вычеркнуть из Вселенной. Дай мне только шанс, покажи направление… Разве не сотворил ты нас по своему образу и подобию?

Или по своему образу и подобию ты сотворил таргов?

А мы тогда кто? И для чего все эти тысячелетия человеческой истории?

Боже, если ты есть, дай мне ответ. Никогда я не был религиозным человеком и слишком много грешил. Но не для себя ведь прошу. Так снизойди хотя бы до ответа! Дай мне хоть какой-нибудь знак!

А если тебя нет, или ты меня не слышишь, или, что еще хуже, слышишь, но не собираешься вмешиваться, то пошел ты к черту. Попробуй покарать меня за богохульство. Хуже, чем сейчас, ты уже не сделаешь.

Таргов над космодромом было полно, но атаки сверху они не ждали. Конечно, семь истребителей – это та еще атака, но Клозе и его парням удалось совершить немыслимое.

Вонзившись в атмосферу, они расчищали себе дорогу выстрелами и стремились к поверхности сквозь разрывы снарядов, импульсы пушек, облака газа и обломки взорванных кораблей.

Пятерым это удалось.

Орлова сбили уже над самым космодромом, при заходе на посадку. Сбили глупо, случайно, без особой необходимости. Уходя от столкновения с падающим крупным фрагментом корабля, Орлов совершил не слишком удачный маневр и оказался в досягаемости двух вражеских истребителей, преследовавших отряд Клозе с верхних слоев атмосферы. Клозе не успел прикрыть последнего пилота «Трезубца» и сшиб только один истребитель. А второй всадил в «игрек» Орлова две ракеты.

В следующую же секунду этот истребитель противника был уничтожен другим имперским пилотом.

Виталий успел катапультироваться, но Клозе даже не стал смотреть, где он приземлится. Окрестности космодрома кишели десантниками таргов.

Четверо, подумал Клозе.

На посадочной площадке таргов было просто немерено, но хватило двух длинных пулеметных очередей, чтобы полностью очистить от них территорию. Клозе посадил свой «игрек» рядом с аварийным входом в подземные шахты, вывалился из кабины вместе со штурмовой винтовкой, которая мешала ему все минуты боя, утыкаясь в спину, и огляделся.

Сели оставшиеся трое имперцев. Клозе приказал одному из них оставаться в истребителе и не давать десанту подобраться ближе, а сам набрал на замке двери код аварийного открытия. Хорошо быть полковником, подумал он. Простые пилоты таких кодов не ведают.

Клозе вызвал лифт, надеясь, что тарги еще не захватили подземные территории и не они ответят на его вызов, потом приказал последнему имперцу вылезать из истребителя и бежать к ним. Свой карабин Клозе сунул кому-то в руки и приказал прикрывать спину.

Четвертый пилот до них так и не добежал. Невесть откуда взявшийся паук сбил его с ног и пронзил насквозь двумя передними конечностями.

Врукопашную с этими штуками лучше не лезть, мысленно отметил Клозе. Пилот, державший его карабин, захлопнул дверь, и снаружи в нее тут же влепился импульс, раскаливший ее докрасна.

Пришедший лифт оказался пустым, без таргов. Пока все нормально, подумал Клозе. Лишь бы в шахтах хоть что-то стояло.

Им повезло. В трех из шести пусковых шахт стояли готовые к взлету корабли. А во вспомогательных помещениях они обнаружили шестьдесят мужчин и женщин. Техники, пехотинцы из охраны, обслуживающий персонал. Ни одного пилота.

Перед Клозе выросла очередная проблема.

У него было три корабля.

У него было три пилота.

И куча людей, которых Клозе тут бросить не мог.

Два судна были курьерами. Маленькие, невооруженные, зато очень быстрые. Клозе выбрал бы для себя именно такой корабль. Но все люди бы на него не поместились. Не больше пяти человек.

Третьим был крейсер. Вооруженный, относительно неплохо защищенный, но не слишком быстрый и маневренный для атмосферного боя и прорыва на орбиту.

– Берем крейсер, – сказал Клозе.

– Как скажете, – сказал пилот, у которого был знакомый Клозе голос. А вот лицо оказалось не слишком знакомым. Может, Клозе и видел его пару раз в офицерском клубе или где-то еще. Но имени этого парня он точно не знал.

– Вот уж нет, – сказал другой пилот. – Крейсер, может, и вооружен и отстреливаться может, но снаружи их столько, что всех не перестреляешь. Лучше попытаться уйти на скорости.

В принципе Клозе был с ним согласен. Так было бы лучше. Но неправильно. Впрочем, сейчас как раз та ситуация, когда каждый решает за себя сам.

– Бери курьера, – разрешил Клозе. – Я иду на крейсере. Как вас зовут, пилот?

– Зовите меня Бигменом, полковник, – сказал тот, что согласился лететь с ним. Рост у него был около метра шестидесяти.

– Организуй погрузку людей, – сказал Клозе. – Проследи, чтобы все пристегнулись и так далее, потому как нас очень даже может потрясти. Теперь ты, офицер.

– Стилсон, сэр.

– Полетишь первым или вторым, Стилсон?

– Вторым, если вы не против.

– Хочешь, чтобы я отвлек внимание на себя? А эффект внезапности тебя не устраивает?

– Крейсер слишком медленный. Пусть у вас будет хоть какое-то преимущество.

– Хорошо, – сказал Клозе. – Можешь идти на судно. Старт по желанию.

– Есть, сэр.

– Не передумаешь?

– Я по натуре одиночка. И сам люблю рулить. Вы же меня за джойстики не пустите?

– Не лучший момент проявлять свои принципы, – заметил Клозе. – Но ты прав, за джойстики я тебя не пущу. Видишь ли, я тоже люблю рулить.

– Сэр… Вообще-то я восхищен вами. Если мы выживем, это будет исключительно ваша заслуга.

– Хватит трепаться, – сказал Клозе. – Иди на корабль. Доберешься до орбиты, меня не жди. Курс… сам решишь. Ты знаешь, с какой стороны наши.

– Да, сэр.

– Удачи.

– И вам.

Крейсер назывался «Скользящий». Клозе надеялся, это символ того, что им удастся ускользнуть.

Бигмен проследил, чтобы пассажиры разместились со всей возможной безопасностью, и присоединился к Клозе в пилотской кабине.

– Летаешь ты неплохо, – сказал Клозе. – Иначе бы тебя здесь просто не было. Но на этот раз поведу я. Без обид?

– Какие обиды? Я – не «Омега», полковник. Я на этих штуковинах сроду не летал.

– Стрелять хоть умеешь?

– Умею.

– Отлично. Ты обо мне слышал, Бигмен?

– Полковник Клозе, о вас все слышали. Все пилоты уж точно. Вы – легенда.

– Хотелось бы остаться легендой при жизни, – сказал Клозе. – Итак, ты обо мне слышал. Верь мне. Делай все, что я тебе говорю, и мы выберемся.

– Умереть в вашей компании – честь для меня, как и для любого другого пилота наших доблестных ВКС.

– Не язви, а то на самом деле умрешь, – сказал Клозе. – Возьми на себя главный калибр и пали строго по курсу, расчищай дорогу. По сторонам не смотри, укачает. – Клозе включил общую связь. – Стилсон?

– Все еще здесь.

– Я стартую.

Интересно, подумал Клозе в последнюю секунду перед стартом, если я выберусь на орбиту и уйду в гипер, передатчик-то они мне все-таки выбьют? Исключительно следуя традиции?

Бо Вайсберг убрел обдумывать задание императора, оставив Юлия в одиночестве. Пару раз заходила Пенелопа и молча меняла Юлию полную пепельницу на пустую или приносила кофе с бутербродами. Кофе Юлий пил, а бутерброды оставались нетронутыми. Потом пришел Круз с какой-то мелочью, и Юлий на него наорал. Не потому, что с мелочью приперся, сейчас каждая мелочь важна, а просто потому, что император сорвался.

Юлий опять плохо спал. Оставшись в одиночестве в своей спальне, он плакал ночами. От злости, от досады на самого себя и от несправедливости, с которой судьба обрушилась на человечество.