Имперские войны - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 55

Интересно, теперь этот козел гордится, что его сына зачислили в герои?

Впрочем, этот интерес Клозе был чисто академическим и он не собирался предпринимать ровным счетом никаких действий, чтобы пролить свет на данную проблему.

Гораздо больше Клозе интересовал вопрос, по какой причине тарги так уперлись в Великий Китай. Поскольку теперь он был советником императора по вопросам безопасности, поиски ответа были его прямой обязанностью.

По роду своей службы он теперь часто контактировал с генералом Коллоджерро и адмиралом Крузом – главными людьми, помимо императора и самого Клозе входившими в военный кабинет.

В тот раз Клозе наткнулся на Винсента случайно. Он намеревался зайти к Изабелле, но был перехвачен в коридоре самим директором УИБ и препровожден в его кабинет.

– Тарги предприняли еще одну попытку на Великом Китае, – сказал Винсент.

– Я на них удивляюсь, – вздохнул Клозе. – Великий Китай – это пустой орех с очень крепкой скорлупой. Мы деремся за него только потому, что на нем живут два с половиной миллиарда людей, которых нам некуда эвакуировать. А какую ценность он может представлять для таргов?

– Там развитая промышленность, – сказал Винсент.

– На десятках имперских миров есть развитая промышленность, – сказал Клозе. – Гораздо более развитая, чем на Китае. И эти миры не так хорошо защищены! Китай находится на отшибе, вне пределов Империи, не представляет особой стратегической ценности. Почему они так жаждут им завладеть?

– Не знаю, – сказал Винсент. Этот разговор они вели уже десятки раз.

– Я не вижу в этом логики, – сказал Клозе. – Сноубол был логичен, там они могли нанести нам максимальные потери при минимальном приложении сил, и они это сделали. Сахара была логична, потому что на ней был тетрадон. А Китай? Что в нем такого особенного?

– Хорошо бы поймать одного тарга и спросить.

– Сомневаюсь, что их десантники умеют разговаривать, – сказал Клозе.

– Ты не видел у них рта, когда драпал?

– Я их в основном через прицел рассматривал, крыса ты штабная, – сказал Клозе. – Через прицел подробностей не видно.

– Тарги постепенно усиливают давление на Великий Китай. – Винсент попытался вернуть разговор в прежнее русло. – Наши аналитики утверждают, что в любой момент тарги могут предпринять решительный штурм планеты.

– Умиляюсь я на ваших аналитиков, – сказал Клозе. – Как можно анализировать поведение тех, кого не понимаешь? С таким же успехом я мог бы гадать на кофейной гуще. Сколько кораблей мы потеряли на Beликом Китае к этому моменту?

– Один крейсер и несколько истребителей, – сказал Винсент. – Частично выведены из строя три орбитальные батареи и есть небольшие потери на МКК. Пока вся идет довольно-таки неплохо.

– Пожалуй, на этот раз я соглашусь с вашими аналитиками, – сказал Клозе. – Винсент, грядет катастрофа.

– Ты пророк?

– Хуже. Я прагматик.

Третья атака таргов не обманула ожиданий Дойла. Имперцы выбили около сотни вражеских истребителей, остальные развернулись и бросились наутек, не причинив МКК никакого вреда.

Их не преследовали. Сначала предпринимались попытки пуститься за таргами в погоню, но после потери в одной из таких вылазок целого крейсера они сразу прекратились. С тех пор Империя сидела в глухой обороне.

Дойл расслабился и представил, чем он будет заниматься в своей каюте. Уснуть сразу после боя ему явно не удастся, так что остается либо что-нибудь почитать, либо заказать фильм. С фильмами на «Зевсе» была полная засада. В местном компьютере хранилось одно старье, которое Дойл видел уже по разу или по два, а свежая продукция поступала только с Китая, а смотреть их фильмы Дойл не мог физически. У него был профессиональный взгляд бомбардира, но даже он не был способен отличить одного персонажа на экране от другого. Да и сюжеты оставляли желать лучшего.

Китайцы считаются представителями одной из самых древних культур человечества. Как же они умудряются снимать такую фигню?

Дойл посмотрел на часы, до отбоя боевой тревоги оставалось меньше десяти минут.

Но вместо этого через десять минут поступил сигнал о повышенной опасности, а прицельный дисплей заполнился мишенями. Очень большими мишенями.

После разговора с Винсентом Клозе направился было в местный кафетерий, где он должен был пообедать с Изабеллой, но директор УИБ нагнал его в коридоре.

– Только что получили по гиперсвязи с «Зевса», – сказал он. – Тарги нанесли массированный удар.

– Ненавижу оказываться правым, – пробормотал Клозе. – Ну почему я так редко предсказываю что-нибудь хорошее?

Сто двадцать больших кораблей, из них около сорока дредноутов. Плюс «комариный флот» – несколько тысяч истребителей. На этот раз тарги взялись за МКК всерьез.

Думать Дойл уже не успевал, в дело включились реакция и рефлексы. Целеуказания сменялись на мониторе одно за другим.

Батарея Дойла отрабатывала конкретный квадрат, в котором находились два линкора противника и несколько сот истребителей.

Дойл работал в прерывистом режиме. Три залпа по истребителям, потом резкое повышение мощности импульса, два залпа по крупным кораблям, резкое понижение, и снова огонь по истребителям. Он уже не успевал замечать, попадают ли его выстрелы в цель.

Истребители мельтешили на экране, как мухи. То и дело какой-то из них взрывался, но Дойл уже не мог сказать, его рук это дело или трофей принадлежит кому-то еще. Как это обычно и происходит, бой превратился в хаос.

Линкоры таргов имели хорошую степень защиты, пробить которую с помощью импульсной пушки было достаточно проблематично. Дойл старался направлять импульсы в одни и те же области для создания «накопительного эффекта», но не видел, насколько это хорошо у него получается. Корабли таргов, огромные серебристые шары, постоянно вращались и сложно было дважды попасть в одно и то же место.

Краем глаза Дойл заметил летящие к линкорам торпеды, которым тоже не удалось пробиться сквозь щит заградительного огня.

В соседнем секторе скопление из четырех линкоров приближалось к МКК на достаточно опасное расстояние. На какое-то мгновение все орудия «Зевса» потеряли мощность, а потом три из четырех линкоров исчезли во вспышке взрыва. Это вступил в дело главный калибр.

Четвертый корабль, описав замысловатую петлю, избежал попадания и влетел в зону ответственности Дойла. Дойл мгновенно переключил мощность на максимум и долбанул по нему шесть раз подряд. Судя по всему, вся его батарея поступила таким же образом, и шар разнесло в клочья.

Это словно послужило сигналом к атаке.

Истребители таргов перестали кружить вокруг своих кораблей-«маток» и разом бросились на МКК, как мотыльки на пламя свечи. Их скорость резко возросла, словно они одновременно включили форсаж.

– Вашу мать! – заорал Дойл и принялся сбивать их один за другим.

На все про все у имперцев было около четырех секунд. Этого времени хватило им, чтобы поразить семьдесят процентов целей, но больше сотни истребителей прошли сквозь заградительный огонь и в разных местах поразили поверхность МКК.

– Коллективный таран, – прошептал Винсент, вытирая со лба холодный пот.

Они получали информацию с задержкой на двадцать секунд. Восемнадцать секунд требовалось гиперсвязи, чтобы данные попали с МКК в генеральный штаб ВКС на Марсе, секунда уходила на обработку и еще одна – пока информация достигала Земли. Можно было сказать, что директор УИБ и советник императора по вопросам безопасности смотрели драму в прямом эфире.

– Не лишенный смысла маневр, – сказал Клозе. – При условии, что тебе наплевать на потери собственных войск.

– Им, похоже, на потери плевать.

– Это хорошо, – сказал Клозе. – Флот-то у них не безразмерный. Рано или поздно, но корабли у них закончатся. Вот тогда мы и спляшем на их могилах.

Если нас не похоронят раньше, подумал он про себя. У нас тоже флот не безразмерный. И подкрепление из шести тысяч кораблей летит не к нам.