Атомный поезд - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 12

— Не знаю. Спорил по глупости с философом: что первично, что вторично… А надо было тарабанить по учебнику, и всё было бы в порядке. Когда обозначаешь свою позицию, преподов это почему-то раздражает. Кивнул, согласился, прогнулся — тогда, может, и на красный диплом бы вышел. Больше баллов — на хорошее место больше шансов…

— Да брось, глупенький! Думаешь, в баллах дело? Дело совсем в другом: в умении «решать вопросы». Сейчас так и говорят: «Цена вопроса». Можно добиться всего, чего угодно, надо только заплатить нужную цену. Не обязательно деньгами, можно услугами, вниманием, чем угодно. Если ты расплатился, а другой нет, то у тебя все шансы, а ему «не хватит баллов».

— Ничего себе, — поморщился Александр. — Где ты научилась такой мудрости?

Девушка снова засмеялась и лёгким движением поправила причёску.

— Я же изучаю психологию, а там есть раздел о правилах ведения бизнеса.

— Я бизнесом не занимаюсь. А эта твоя психология — для «новых русских», а не для российских офицеров!

— А вот и нет! — торжествующе закричала Оксана и высунула язык. — Ещё в шестидесятых годах Дейл Карнеги написал книгу: «Как заводить друзей и оказывать влияние на людей».

— И как?

— Очень просто. Надо заинтересовать нужного тебе человека, сказать приятные слова, сделать подарок, оказать внимание. Так вот, сейчас все в нашей стране пользуются его советами. И ты должен вести себя как все. Иначе ничего не добьёшься.

Они лежали на нешироком, застеленном видавшим виды ковром диване. Александр гладил голый живот девушки, то и дело опуская ладонь на бритый лобок. Как шулер, специально стачивающий наждаком кожу, чтобы ощущать незаметные точки крапа, он воображением обострял чувствительность пальцев, чтобы почувствовать начинающие отрастать волоски. Время от времени он незаметно поглядывал на часы. Нервы были на взводе. Родители ушли уже давно и могли вернуться с минуты на минуту. Надо было собираться, но он оттягивал момент, когда всё закончится. Если бы они поженились, то он мог бы всё свободное время наслаждаться этим гладким роскошным телом… И совершенно легально.

Но сегодня дольше продлевать блаженство было нельзя. Он думал, как деликатней сказать, что надо приводить себя в порядок. Но Оксана его опередила. Аккуратно убрала обострённо-чувствительную руку партнёра, одёрнула юбку и села, принимая вполне приличный вид девушки, приглашённой молодым человеком в родительский дом. Вставила изящные ступни в красивые босоножки со стразами и на высокой шпильке, из-за которой она и ходила мелкими шагами, не полностью распрямляя колени.

— У тебя обновка? — спросил Саша.

— Да, отец подарил. Нравятся?

Она вытянула гладкие блестящие ноги с перламутровым лаком на ноготках.

— Правда, они подчёркивают, что у меня красивые лодыжки?

— Лодыжки? Гм… Да, очень красиво…

Александр не мог определить: то ли босоножки украшают Оксанины ступни, то ли наоборот.

— Наверное, дорогие?

Оксана пожала плечами.

— Не мой вопрос, милый!

Кудасов почесал затылок. Раньше в её лексиконе такого оборота не было.

— Давай поужинаем вместе с родителями, — предложил он. — Есть хороший лещ, молодой картошки отварим, зелень… Я за пивом сбегаю.

Девушка достала из сумочки щётку, расчесала густые волосы.

— Не сегодня. У меня в шесть консультация.

— Какая консультация?

— Обыкновенная. По психологии. Не забывай, я ведь тоже сдаю госэкзамены.

— Так поздно? Почему?

— Опять вопрос не ко мне. Не я ведь составляю расписание.

— А пропустить её нельзя?

— Кого?

— Консультацию.

Девушка отрицательно помотала головой.

— Ты поссорился с преподавателями, потому что не следовал советам Карнеги. Наоборот, я приду, сяду в первом ряду, буду есть нашего профессора глазами, задам какой-нибудь вопрос, который поможет ему продемонстрировать свою мудрость. И тогда ещё одна цель будет достигнута. Причём без всяких затрат.

Оксана встала и направилась к двери, но остановилась на полпути и рассмеялась.

— Ой, я совсем забыла! Отдай мои трусики!

— Ах да, — Кудасов вынул из кармана крохотный матерчатый треугольничек с двумя витыми золотистыми шнурками.

Зрелище одевающейся Оксаны стало последним замечательным аккордом сегодняшнего дня. Как только дверь захлопнулась и он остался один в полутёмной квартире, сразу навалилась тоска.

Включив везде свет, Саша тремя шагами пересёк тесное пространство старенькой квартирки хрущёвского типа и зашёл в свою комнатушку. Вдавил кнопку воспроизведения магнитофона, притулившегося на подоконнике, и атмосферу грусти приятно разбавил мелодичный голос Джо Дассена. Он плюхнулся на диван, блаженно вытянул ноги, а обе руки заложил под голову. В такой расслабленной позе он часто думал о жизни и своём месте в ней.

Без Оксаны он чувствовал себя опустошённым. То, что произошло несколько минут назад, размягчало его душу и поддерживало уверенность в себе, но этого было недостаточно. Он хотел видеть её каждую минуту, наблюдать украдкой, как она приводит себя в порядок перед зеркалом, как листает конспекты, как готовит что-то на кухне… Интересно, а она умеет готовить? Впрочем, какая разница, не в пище дело!

Однако, вопреки этой мысли, он ощутил голод. Пицца уже переварилась — молодой организм требует много энергии, особенно при физических упражнениях.

Он прошёл на кухню, помыл картошку и прямо в кожуре поставил варить. Достал из холодильника завёрнутого в газету леща, порезал крупными кусками, распорол каждый снизу, чтоб легче чистить.

За этим занятием его и застали родители, которые деликатно задержались на добрые полтора часа.

— Прекрасно погуляли, — Татьяна Федоровна с улыбкой поцеловала сына в щёку. — Отличная погода. И фильм хороший. Просто замечательно.

Мама всегда отличалась оптимизмом и всегда пребывала в хорошем настроении.

— О, ты хозяйничаешь? — приятно удивилась она и, заглянув в кастрюлю, укоризненно покачала головой: — Надо было почистить!

— Ничего, сойдёт и так, — поддержал его отец. — На нашу долю положил?

— Конечно. Может, за пивом сбегать?

— Я не хочу. Да и тебе зачем? Сейчас всю страну спаивают пивом, в первую очередь молодёжь, сам подумай, к чему это приведёт?

Олег Иванович относился к редкой и стремительно вымирающей категории правильных людей. Если бы ему предложили совершенно безнаказанно украсть миллион, он бы никогда этого не сделал. Не только потому, что не верил в безнаказанность и многочисленные её примеры считал нетипичными отступлениями от нормы, сколько потому, что любая кража ему была глубоко противна.

— А к чему приведёт? — Саша чуть заметно улыбнулся.

— Привычка к выпивке, снижение самоконтроля, пивной алкоголизм, — вот к чему! Если целенаправленно приучать молодых людей к алкоголю, при этом не считая его алкоголем…

— Кстати, пиво — безалкогольный продукт…

— Да? — отец задиристо выставил перед собой указательный палец. — Что же выходит: выпил бутылку безалкогольного напитка и опьянел? За руль уже сесть нельзя! А после пяти бутылок и в вытрезвитель могут забрать! Как же это получилось с безалкогольного продукта? А? От кваса такое произойти может? А от пепси-колы? А от кефира? Нет! То-то и оно! И вообще, посмотри, во что город превратился! На каждом шагу пивнушки, везде музыка и веселье! Рестораны, казино, игровые автоматы, дискотеки… А работать когда? На что нацеливают подрастающее поколение: на работу или на отдых? На отдых! Но нужны деньги. А где их взять? Включай телевизор и тебя научат: надо кого-нибудь убить, ограбить, похитить или открыть притон с проститутками!

— Успокойся, Олег, а то опять сердце заболит, — вмешалась Татьяна Федоровна, и отец, махнув рукой, замолчал.

Вскоре на столе дымилась картошка, серебрились куски леща, розовеющие жирным мясом на срезе, аппетитно желтело масло, помидоры, редис и петрушка завершали натюрморт. Не хватало только одного…

— Мам, порежь лука! — попросил Саша.