Имперский гамбит - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 7

– Меня цыпочки не интересуют, – сказал Клозе.

– А зря. Я видел ее мельком – пальчики оближешь. Сейчас она беседует с Рикельми. Наверняка старикан распустил перед ней перья и сейчас хвастается своими боевыми наградами.

– Завидуешь, тыловая крыса?

– Поскольку мои награды свидетельствуют, что с кем-то из вас что-то не в порядке, я не особенно рвусь их получать.

– Как люди вообще приходят работать в контрразведку?

– Я хотел работать в УИБ. И работал там, пока не прокололся.

– Сколько было трупов?

– Это был прокол не того рода. Просто я раскопал что-то о человеке, под которого копать вообще не следовало. В итоге…

– Тебя вышибли – и ты оказался здесь.

– Туше, – подтвердил Клементс.

– Интересно, чем провинился сам Рикельми, раз он нами командует?

– Не имею ни малейшего желания это выяснять. А что сделал ты?

– Высказал Рокуэллу все, что я о нем думаю.

– Рокуэллу? Ты имеешь в виду императору Максимилиану Первому? Да, парень, ты по мелочам не размениваешься.

– Такая уж у меня натура.

– Небось дико гордишься собой?

– А то. Что этой девице благородного происхождения надо в нашем захолустье?

– Я знаю? Может, ее манит романтика космических сражений. А здесь достаточно безопасно, чтобы ей разрешили погостить у нас пару дней.

– Так долго? Обычно курьерские корабли задерживаются у нас только для того, чтобы разгрузиться.

– Я беседовал с одним из пилотов. Раньше завтрашнего вечера они стартовать не собираются.

– О причине высокопоставленного визита ты у него не спрашивал?

– Он не знает. По-моему, причина – обычная блажь.

– Интересно, кто дал разрешение на эту блажь? Мы тут все-таки воюем.

– Ты не хуже меня знаешь, как обстоят дела с этими идиотами наверху.

– Ага, я тоже когда-то был таким идиотом.

– Поэтому ты и должен знать. Девица изъявила желание побывать на настоящей передовой, в условиях военных действий, кто-то попросил кого-то об одолжении, кто-то отдал кому-то приказ, и вот она здесь. А то, что мы ведем самую бесперспективную битву во всей этой войне, ее не интересует.

– Это никого не интересует.

Опять, подумал Клозе. Все разговоры на борту дредноута вертятся вокруг одних и тех же тем. Переливание из пустого в порожнее, вот как это называется. Жизнь – дерьмо, начальство – дураки, мы проигрываем эту чертову войну. Допустим, все правда, но что из этого следует?

И что мы можем с этим поделать?

На выходе из столовой Клозе столкнулся с одним из пилотов курьерского судна. Лицо парня показалось Клозе странно знакомым. Он попытался вспомнить больше, и ему это почти удалось. Клозе видел парня раньше, на Земле. Они не были знакомы, но лицо Клозе запомнил. Только вот пилотской формы на этом человеке тогда не было.

Ага. Клозе обрядил пилота в мундир сотрудника УИБ и картинка сложилась. Он видел этого парня в окружении Винсента Коллоджерро на Земле. Но тогда… Тогда он никак не мог быть лейтенантом.

– Э… лейтенант…

Парень обернулся.

– Могу чем-то помочь, сэр?

Клозе был без формы. Как этот парень определил, что Клозе старше по званию?

– Нет, ничего. Извините.

Лейтенант откозырял ему, чуть более уважительно, чем полагалось бы при встрече с незнакомым человеком в штатском, развернулся и продолжил путь.

Клозе пожал плечами.

Рано или поздно все прояснится само по себе. А может быть, и нет.

ГЛАВА 3

Все прояснилось ближе к вечеру. С одной стороны – прояснилось, а с другой – запуталось еще больше.

Подобная фигня приключалась с Клозе всю его сознательную жизнь. Ответы, которые он находил, всегда порождали новые вопросы, более сложные и изощренные. Иногда Клозе думал, что лучше уж вообще не искать эти самые ответы. Было бы гораздо спокойнее спать по ночам.

Как бы то ни было, на этот раз ответы искать не пришлось. Они явились сами, нежданно-негаданно, и не спрашивая, готов ли Клозе их услышать.

В дверь его каюты постучали, он привычно булькнул «Войдите» и приготовился к очередной чуши от очередного юнца, но вместо лейтенанта Мейера или ему подобных в комнату вошла Пенелопа Морган.

– Здрас-сьте, – пробормотал Клозе. – А ведь я сегодня еще даже не пил.

– Думаешь, тебя навестило порождение белой горячки? – жизнерадостно поинтересовалась Пенелопа, закрывая за собой дверь и усаживаясь в кресло. – Ошибаешься, приятель, так просто ты от меня не отделаешься.

– Рад тебя видеть, – сказал Клозе, не делая ни малейшей попытки подняться с кровати и поприветствовать высокую гостью согласно этикету. – Хотя и не ожидал встретить старых знакомых в таком месте. Что тебя сюда привело?

– Не притворяйся дурнее, чем ты есть. Ты прекрасно знаешь, что меня сюда привело. Ты.

– О!

– Ого. Как тебе нравится проводить время в этой заднице?

– Нормально. Воюем помаленьку.

– Я видела отчеты о том, что у вас происходит. Кто осмелился назвать войной эту мышиную возню?

– Кто-то с нашей родной планеты, – сказал Клозе. – Как она, кстати? Планета, я имею в виду.

– Погано. Рокуэлл лютует.

– Мы его недооценили в свое время, – сказал Клозе. – Мы считали, что он баран. А он оказался тем самым козлом, который ведет баранов на бойню.

– Именно так. Даже Винсент не мог бы сказать лучше.

– Винсент, Рокуэлл… Все это меня мало интересует, – сказал Клозе. – Ты знаешь, кто на Земле меня волнует больше всего.

– С Изабеллой все нормально, – заверила его Пенелопа. – Она по-прежнему работает в УИБ.

– Передавала мне привет?

– Не хочу тебя огорчать, но не передавала. По той простой причине, что она не знает о моем визите сюда. Кстати, если кто-нибудь спросит, моя фамилия – Тремонт. Я дочь герцога Тремонта.

– И зовут тебя…

– Джейн.

– Красивое имя, – сказал Клозе. – И главное – редкое. Как думаешь, тебе удалось всех обмануть?

– Пожалуй, кроме тебя. Но обман не был главной целью операции.

– Так это целая операция? – удивился Клозе. – А я думал, обычный визит вежливости.

– Для визитов вежливости настали неподходящие времена. Я здесь по делу.

– Какие у тебя дела с Рикельми?

– С Рикельми – никаких.

У Клозе заныло под ложечкой.

С самого начала, как только он ее здесь увидел, он знал, что это может означать, и искренне надеялся, что ошибается.

Сейчас она скажет… Клозе уже знал, что она скажет, и все его естество заранее протестовало против этого.

– Черта с два, – пробормотал он одновременно с тем, как Пенелопа выпалила:

– Ты нам нужен!

Вот, она сказала. И что теперь делать?

Клозе закурил сигарету, стараясь потянуть время и подготовить достойный ответ. Пенелопа терпеливо ждала, не сводя с него глаз. Как было бы здорово, если бы у Юлия не было ни братьев, ни сестер.

Наконец Клозе не придумал ничего лучшего, как спросить:

– И для чего я вам понадобился?

– Мы проигрываем войну.

Начало оказалось обычным. Может, пребывание на борту «Иоанна-Павла Четвертого» на Пенелопу так подействовало?

– И мы ее обязательно проиграем, если срочно ничего не предпримем.

– Но что можно предпринять?

– Рокуэлл – не тот человек, который может провести Империю через эту войну.

Пока это еще не государственная измена, подумал Клозе. Это скольжение по самому ее краю. Одно слово, один намек…

Ругать можно всех, но не называя имен. По крайней мере одного имени. Фигура императора неприкосновенна.

Клозе мог позволить себе коснуться персоны сюзерена в частном разговоре, потому что вряд ли кто-то мог сделать ему хуже. Пенелопа – нет.

– Я вообще не вижу человека, который способен это сделать, – сказал Клозе. Твой брат мог бы, но он умер. Говорить это вслух Клозе не стал.

– Посмотри в зеркало, – посоветовала Пенелопа.

– Нет, – твердо сказал Клозе. – Рылом не вышел.

Он был человеком благородных кровей, но не настолько благородных.