Подземная Канцелярия - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 16

— Тогда — к черту. Что там еще?

— Балалайка нужна?

— Я не большой поклонник фольклора.

— Я тоже. Балалайка — это магнитола.

— Балалайка не нужна. От магнитолы не откажусь. Что есть?

— Все. «Пионер», «Сони», «Кенвуд», «Кларион».

— Что посоветуешь?

— Голову — «Пионер», колонки — только «Сони». В «восьмерку» двух «трехполосников» — за глаза.

— Валяй.

Он сделал отметку в своем буклете.

— Люк резать будем?

— Сколько?

— Шестьсот.

— А по времени?

— Часа полтора.

— Мне машина утром нужна.

— Управимся до утра.

— Режь. Что еще?

— Диски.

— Что с дисками?

— Там заводские стоят, штамповка. Литые круче.

— Сколько?

— Четыреста за комплект.

— Валяй.

— Деревянный руль?

— Зачем?

— Модно.

— А безопасность?

— Влияет.

— Сильно?

— Сильно.

— К черту.

— К черту. Кенгурятник?

— Это что за хрень?

— Такую штуку у паровоза спереди видел? Скотосбрасыватель называется.

— Видел.

— То же самое, только на тачку.

— Смысл?

— В Австралии кенгуру под машины бросались, радиаторы ломали, вот там и придумали.

— Я на ней в Австралию позориться не поеду, — сказал я. — А в Москве кенгуру нет.

— В Москве пешеходы есть.

— И что, сильно от пешеходов помогает?

— Для машины разницы никакой. А у пешеходов шансов на порядок меньше. Капот гладкий, он перекатывается, а об эту штуку только руки-ноги ломает. А когда и голову.

— И что, кто-то ставит?

— Многие.

— Смысл?

— Круто.

— На фиг. Понты.

— Разумно. Антикор делать будешь?

— Так ведь лето.

— Не повредит.

— Сколько?

— Цинком — сто пятьдесят, обычным — сотня.

— Цинком, — решил я. — Все?

— Зеркала с электроприводом.

— Блажь.

— Электростеклоподъемники.

— Это что, опция?! — ужаснулся я.

— Ага.

— Ставь. Там же стекло такое — ручку крутить задолбаешься.

— Именно. Кондиционер?

— Сколько?

— Полторы.

— Круто, — прикинул я. — Превышу лимит.

— Тогда не будем. Антирадар?

— Сколько?

— Триста.

— Баксов?

— Баксов.

— Смысл? Штраф за превышение — сотня с протоколом, полтинник без. Причем в рублях.

— Нет смысла, — признал он. — Тогда вроде все.

— Подбивай бабки.

— Сейчас. — Из склада под столом он извлек калькулятор и принялся исступленно стучать по клавишам. — Девять триста.

— Реально, — сказал я.

— Тянет на приличную иномарку.

— Иномарки нам не нужны, — сказал я.

— Понимаю. Ты местный?

— Это зачем?

— Регистрация в ГИБДД по Москве за полчаса.

— И сколько?

— Бесплатно.

— Только для меня?

— Для всех.

— Надо же, какая щедрость, — сказал я. — Тогда беру.

— Пошли в кассу, — сказал он.

Это был небольшой автосалон, поэтому касса находилась неподалеку от бара. Там я изрядно облегчил свои карманы, получил на руки кучу справок, счетов и прочих финансовых и около того документов. Даешь одни бумаги, получаешь другие.

— Петя, — сказал я, — я сейчас поеду домой и лягу спать, хорошо? Живу я тут недалеко. Завтра в девять утра я зайду и надеюсь, машина будет готова.

— Будет, — заверил он. — Я тебя дождусь. Даже номера прикрутим.

— Забили, — сказал я, протягивая ему руку.

Архив Подземной Канцелярии

Мемуары демона Скагса

Запись три тысячи четыреста восемьдесят третья

Мой рабочий день закончился в четыре, но я просидел в кабинете до половины шестого. Работы было адски много, впрочем, ее всегда адски много, да и дома ничего нового меня не ждало.

Это тогда я так думал.

Когда я уже совсем собрался домой, убрал все гроссбухи, отдельные бумажки сложил в папку, папку сунул в ящик стола и открыл окно, ко мне завалился Ашкаель.

Молодой демон, но весьма перспективный. В нашей компании неудачников, я имею в виду во внешнем круге, он надолго не задержится. Ходили слухи, что его уже давно зовут в четвертый круг, но он ждет более выгодного предложения. Мы обсудили с ним последние новости, поделились историями из недавнего прошлого, поговорили о шансах «Адских Мстителей» (футбольная команда внешнего круга) выйти в плей-офф. Шансов, честно говоря, было немного.

Последние полсотни лет чемпионом ада по футболу был первый круг. Еще бы, ведь стоило только преставиться мало-мальски приличному игроку, как он попадал на Суд безо всякой очереди и оказывался либо у нас, либо у них. И если он оказывался у нас и хоть чего-то стоил, то его сразу же вербовали легионером в сборную первого круга. Шефство над командой взял в свои руки сам Вельзевул, так что в ближайшее время победить их вряд ли кому-то удастся. Судя по курсирующей в местной прессе информации, В. ждет не дождется, пока Роналдо или Зидан попадут в какую-нибудь авиакатастрофу, а место для Пеле он бережет уже несколько лет. Даже майку с номером и фамилией заказал, я лично фотографию в «Проклятом комсомольце» видел.

Футбол в аду является самым популярным видом командного спорта. Демоны — азартные игроки и горячие болельщики, а легионерам из грешников это только на руку. Лучше уж мяч по полю гонять, чем в котлах вариться или на сковородках жариться. А ведь есть и еще более неприятные наказания.

Ашкаель звал меня в бар, но я отказался. Не люблю я эти сборища. В любом баре внешнего круга всегда полно демонов-неудачников, которые будут подсаживаться к вам, плакаться в жилетку, рассказывая о своем былом величии, и напрашиваться на угощение халявной выпивкой. Мне и самому есть что порассказать, а какой смысл? Времена изменились. Боюсь, что они изменились навсегда.

Убедившись, что затащить меня на попойку не удастся, Ашкаель взмахнул крыльями и выпорхнул в мое окно. Именно выпорхнул. Он был молод и еще не потерял способности, а главное — желания порхать.

Я выглянул в окно, чтобы удостовериться, что он на самом деле улетел, а не затаился поблизости в виде какого-нибудь каприза архитектуры. Вроде все было чисто, и я со спокойной совестью отправился домой.

Дома меня ждал молодой демон самого официального вида. В руках у него была большая пачка бумаг, а на носу — очки. Плохое зрение редкость в среде демонов, у молодежи же оно не встречается никогда, так что передо мной сидел уникум.

Уникум сидел в моем кресле и смотрел мой телевизор.

— Недобрый вечер, — заметил я. — Позвольте полюбопытствовать, сударь, как вы проникли в мое жилище?

— У меня есть универсальный ключ, сударь, — сказал он, повертев на пальце кольцо с отмычками.

— А, — сказал я. — Из чего я делаю вывод, что к нам пожаловало низкое начальство?

— Даже более низкое, чем вы можете себе представить, сударь.

— Я многое могу себе представить, сударь, — сказал я. — Могу ли я попросить вас оставить мое жилище и пойти посмотреть новости в каком-нибудь другом месте?

— Нет, сударь, — сказал он. — Боюсь, что это решительно невозможно.

— Я буду на этом решительно настаивать.

— У меня до вас дело, сударь. До вас, а не вашего телевизора.

— Тогда вы могли бы прийти в мой кабинет, сударь.

— Мое дело носит не слишком официальный характер, — сказал он, — чтобы я мог нанести визит на ваше рабочее место, сударь.

— Боюсь, что делами не слишком официального характера я не занимаюсь, — сказал я. — Сударь.

— Даже если на карту поставлена честь самого ада, сударь?

— Мне нет решительно никакого дела до чести ада, сударь.

— Хочу вас предупредить, что подобное высказывание можно истолковать как измену, сударь.

— Это угроза, сударь? — спокойно осведомился я.

— Это предупреждение, — сказал он. — Хотите сигару?

— Не хочу.

— Зря. Хорошие сигары, сударь. Рекомендую. От наших агентов с Кубы, между прочим.

— Предпочитаю сигареты, сударь, — сказал я. — Свои.