Розовый ручей - Мэдл Линда. Страница 44

«Что же ты не радуешься, что оказался прав?» — с горечью подумал он. Еще прошлой ночью он во сне предавался с ней любви. С того дня, когда их заперли в погребе, она полностью завладела его мыслями, его сердцем. И все его ранние подозрения казались совершенно несущественными.

«Что вообще ты знал о ней?» Она из аристократического семейства. Это доказывает ее поведение в Лорелсе. Она не отдавалась ни одному мужчине до него. Ее невинность и нежность покорили его сердце.

Она сумела сделать библиотеку уютной. Она зарылась во все эти книги, бумаги, коллекции, обнаружив такие сведения о Роузвуде, о которых он или забыл, или вовсе не ведал. Она создала в доме теплую атмосферу и комфорт для Изетты и Вэрины. Она возродила смех за обеденным столом и улыбки на лицах Клео и Кейто. Как можно приписывать ей злые намерения, если она так много дала и ему, и Роузвуду?

Деймон тряхнул головой. Если все это делалось с чистым сердцем, к чему тогда ложь? Зачем она здесь, в Роузвуде? Почему именно здесь? Единственный, кто ее знает, кто знаком с ней по Чарлстону, — это Джон Майнер. Деймон закрыл глаза и попытался восстановить в памяти каждую деталь той встречи с Джоном Майнером. Нелли при виде его не могла скрыть удивление, даже шок и не подала ему руки. А Майнер, несмотря на это, не опроверг ее объяснений и назвал ее тем фальшивым именем, под которым она здесь представилась. Он даже говорил о ее отце и выразил свое соболезнование. И все же Джон Майнер был человеком сомнительной репутации, а Нелли не отрицала знакомства с ним.

Так почему она живет под фальшивым именем? Может, она скрывается от кого-то? Или хочет здесь что-то найти? Неприятная мысль пришла ему в голову. Ведь он почти объявил ей о своих чувствах в тот вечер за ужином. К счастью, у него хватило здравого смысла не торопить события. Его признание могло сыграть решающую роль в ее планах, каковы бы они ни были.

Деймон уставился в пустую рюмку: а не выпить ли еще бренди? Впрочем, нет, притуплять свои чувства не стоит, как бы ни было ему больно. Может, испытав эту боль, он никогда больше не будет таким ослом. Правильно он считал: любовные оковы не для него. Когда дверь библиотеки открылась, он, даже не взглянув, кто вошел, попросил:

— Дядя Кейто, скажите мисс Нелли, что я хочу ее видеть.

— Я уже здесь, — раздался голос Нелли.

Деймон очнулся. Сузив глаза, он пристальным взглядом уставился на нее, ожидая увидеть незнакомку, о которой он, как выяснилось, ничего не знал. А она стояла посреди комнаты и улыбалась, прелестная, как всегда, подтянутая, такая близкая, знакомая в своем обычном сером платье с кружевным воротником.

— Доктор Макгрегор сказал, что доволен состоянием здоровья вашей тетушки. Я думаю, это хорошая новость, не правда ли?

Деймон поднялся с кресла. Внимательно вглядываясь в нее, он пытался увидеть хоть какой-то знак в ее глазах, хоть какой-то намек в выражении ее лица, которые помогли бы ему найти ключ к разгадке: почему она приехала в Роузвуд под чужим именем. Но увидел он только очаровательную женщину, соблазнительную и желанную.

— Что случилось? — спросила она, и улыбка ее медленно растаяла, а когда она подошла поближе, в голосе ее прозвучала тревога: — Доктор Макгрегор должен был что-то узнать? Что именно? В чем дело?

— Ты знаешь, куда ездил Тео? — спросил Деймон убийственно холодным тоном.

— На врачебную конференцию, — ответила Нелли. — Мой отец тоже иногда бывал на таких встречах.

— Макгрегор ездил в Чарлстон.

— Как интересно, — ответила она с некоторой неуверенностью и опустила глаза. — Чарлстон — прекрасный город, особенно весной.

Деймон наклонился над столом, изучая ее напряженное лицо.

— Прекрасный. Но, когда мне стало известно, что Макгрегор едет в Чарлстон, я попросил его узнать поподробнее о тебе и твоей семье.

Она медленно подняла голову, и глаза ее широко раскрылись от удивления.

— Ты же понимаешь, речь идет о моих родных тетушках, дорогих мне женщинах, которые вырастили меня. Я обязан заботиться об их безопасности.

— Да, я знаю, ты это уже говорил, — отрезала она, и в глазах у нее блеснула злость. — Но как ты посмел просить доктора Макгрегора шпионить за мной?

— А почему тебя это волнует? — бросил вызов Деймон. — Не потому ли, что никто в этом прекрасном городе никогда не слышал ни о докторе Линде, ни о его дочери Корнелии Эшли Линд?

Она ничего на это не ответила, и он потребовал объяснения.

— Может, ты все-таки скажешь, зачем эта ложь?

Нелли отвела глаза и стала смотреть на картину Констебля, висевшую над камином.

— Объяснить очень сложно.

— А ты попытайся. — Деймон не сумел сдержать сарказма в голосе. — Я уверен, у тебя есть в запасе еще какая-нибудь трогательная история на случай, если первая ложь выйдет наружу, и надо будет выкручиваться.

— Ничего подобного. — Нелли резко повернулась к нему, в ее синих глазах явно читался вызов, но при этом он заметил: она нервно покусывала верхнюю губу.

— Тогда что? — настаивал Деймон. — Я жду от тебя правды.

— Одно могу тебе сказать: какую бы радость мне ни доставляли шедевры Роузвуда, я не строю никаких планов посягательства на них. И я не причинила никакого вреда твоим тетям, ты это сам знаешь.

— Тогда зачем тебе нужно фальшивое имя? — Расстроенный тем, что так и не получил от нее вразумительного ответа, Деймон начинал терять терпение. Ему до смерти хотелось услышать хоть какое-то логическое оправдание тому, что она прибыла в Роузвуд под явно надуманным предлогом. — А какое отношение имеет к тебе Джон Майнер? Скажи правду.

— О, Деймон, — вздохнула Нелли и отвернулась.

Ее плечи поникли. Теперь перед ним стояла маленькая, хрупкая, беспомощная женщина, полная смятения. — Правда будет для меня проклятием.

— А ложь не будет? — Злость Деймона начала отступать. — Ради бога, Нелли, чего ты ожидала? На что надеялась? Неужели ты искренне верила, что сможешь и дальше спокойно жить здесь, а мы так ничего и не узнаем? Что никто не начнет задавать тебе этих вопросов?

— Да, именно так я и думала, — тихо ответила Нелли, не глядя на него. — Думала, Роузвуд станет для меня раем, я смогу остаться здесь навсегда, я надеялась… А потом случилось это, и… я не знаю, чего я ожидала.

Она выглядела такой растерянной и беззащитной, что Деймону в какой-то момент захотелось закрыть глаза на все, что рассказал ему Макгрегор, и обнять ее. Но он удержал себя и остался на месте.

— Нелли, все, что я прошу от тебя, — это правды.

— Как бы я хотела сказать тебе правду, — вздохнула она и снова отвернулась. — Но это невозможно; я не смогу рассеять твоих подозрений относительно причины моего приезда сюда.

— Так-таки не сможешь? — Злость вернулась к Деймону. Он все еще стоял позади письменного стола, не понимая, что его больше злит: ее ложь или нежелание защищаться. — А о себе лично, Нелли, тебе нечего сказать? — спросил Деймон. — Ты — Нелли? Это и есть твое имя? Неужели ты не скажешь, как тебя зовут по-настоящему?

Она посмотрела на него, гордо вздернув подбородок.

— Меня зовут Корнелия, как я и сказала. Люди, расположенные ко мне, зовут меня Нелли.

— Рад это слышать, — ядовито усмехнулся Деймон. — Думаю, нам еще надо будет вернуться к этому вопросу.

— Я обманывала и была уличена во лжи, — произнесла Нелли все с тем же гордым видом. — Зачем еще возвращаться к этому?

Высоко подняв голову, она вышла из библиотеки и закрыла за собой дверь.

Оказавшись в холле, Нелли почувствовала на себе чей-то взгляд и, обернувшись, увидела в глубине гостиной Томаса Стерлинга, уставившегося на нее с портрета. Она пересекла холл, вошла в гостиную и закрыла двери. Прижавшись головой к деревянному косяку, она слушала, как Деймон выходит из библиотеки и направляется к выходу в сад.

В нос ей ударил странный едкий запах. Оглядываясь вокруг, чтобы определить его источник, она опять наткнулась глазами на портрет Томаса Стерлинга и встретила его пронизывающий взгляд. Злость обуяла Нелли.