Алмазная маска - Мэй Джулиан. Страница 46

К сожалению, ангел не откликался, хотя Доротея догадывалась, что помалкивает он нарочно — спрятался в уголке, в чуланчике и довольно потирает руки. Ну, раз ему хорошо, то и ей хорошо…

На следующий день — до того как Гран Маша должна была отправиться в полицейское управление в Боуморе, где их ждали следователи и дознаватели во главе с Трома'елу Леком, — девочка ранним утром незамеченной пробралась в комнату отдыха в гостинице и, припав к справочному дисплею, сделала запрос насчет дально — и ясновидения. Что это за способности?

Через несколько секунд на экране монитора побежали строки. Это были выдержки из школьного учебника, рассказывающие об одной из самых распространенных мета-сил, которыми обладали операнты. Доротея поняла не много, но и этого было достаточно, чтобы догадаться, что причиной, пробудившей скрытый дар, оказался шок, испытанный ею вчера. Этим ключиком был открыт соответствующий сундучок в ее голове, никакого вмешательства психотерапевта или бабушки не понадобилось. Он распахнулся сам по себе — вот как вышло…

Из той же статьи она узнала, что существует несколько разновидностей телепатической речи. Все они различались по степени «громкости», то есть качеством восприятия окружающими мысленно произнесенных фраз. Самыми низшими уровнями мастерства считались открытая телепатическая вокализация мыслей, интенсивный командный код. Такие ментальные звуки могли быть услышаны даже нормальными людьми. Более высокой степенью овладения даром метапсихической беседы считалось умение сжимать передаваемую информацию в узкий направленный луч, кодированный на мысленное восприятие каким-то конкретным слушателем. На этой ступени качественные показатели варьировались в зависимости от расстояния. Наиболее искусные мастера умели переговариваться на расстоянии до нескольких сотен километров, а для выдающихся оперантов не были препятствием даже межзвездные дали. Очевидно, решила Доротея, ей открылась только первая стадия телепатического общения.

В конце справки на экране загорелись слова, заставившие тревожно забиться ее сердце:

«Дально — и ясновидение являются важнейшим свидетельством оперантского склада мышления».

Доротея сразу поняла, что это значит! Теперь она не обычный человек, пусть не все ее способности открылись, пусть не все силы вырвались из своих сундучков. Теперь ее поволокут по врачам, начнут изучать, пичкать специальными лекарствами, но самое страшное заключается в том, что стоит только взрослым узнать о проснувшемся даре, как ее тут же вернут на Землю. Бабушка сразу забегает — тебе надо учиться, развивать свои способности, быть достойной, ты должна овладеть! Будет твердить одно и то же: надо, надо, надо!..

И она больше никогда не увидит папу.

В полицейском участке на острове Айлей Доротея с легкостью, с помощью голубого мысленного занавеса, отбила все попытки проникнуть в ее сознание. «Открывалась» она только в том случае, когда ей задавали прямые вопросы, на которые она могла дать такие же бесхитростные ответы. Всякие наводящие, двусмысленные реплики она игнорировала, причем ни вальяжный, уверенный в себе, прекрасно одетый Первый Магнат, ни Дознаватель Лек, опять принявший образ доброго дядюшки — слава Богу, что он хотя бы теперь по-шотландски не изъяснялся, — не могли предположить, что эта малютка с честными, глуповатыми глазками, маленьким хвостиком на голове — руки Доротея держала по швам, ноги вместе, — свободно читает их мысли.

Из комментариев, обмена мнениями Доротея узнала, что сказочный страшила-губитель, злой дух Килнава, на самом деле оказался неким реальным злобным существом, называемым Гидрой. Гидра составлена из четырех ублюдочных сознаний, и Джон Квентин вместе с Магдалой Маккендал — та парочка, что рассказали ей древнюю легенду на пароме, — являлись ее неотъемлемой частью. Гидра, как она и предполагала, обитала на ферме Санейгмор. Ди узнала имена двух других особей, входящих в это чудовище, поняла, что Гидра погубила не только ее маму, дядю и тетю, но и множество других людей.

Все то время, пока проводилось дознание, она внимательно следила за собой, не расслаблялась ни на мгновение — не дай Бог, если взрослые, особенно Гран Маша, догадаются, что она слышит их мысли, однако, узнав о том, что Гидра бежала с острова и скорее всего вообще покинула Землю, Доротея от радости едва не выдала себя.

Теперь ей можно не беспокоиться: это чудище уже не сможет отыскать ее!

Вскоре им позволили вернуться в Эдинбург, и спустя два дня после возвращения бабушка повела детей в церковь. Здесь состоялось отпевание — прах несчастной мамочки, дяди Роби и тети Ровен покоился в трех, обшитых багровым бархатом ящичках.

После поминальной мессы они сели в автомобиль, — все присутствующие на похоронах тоже разместились по машинам, — и длинная вереница двинулась на кладбище вслед за катафалком. Здесь ящички, которые бабушка назвала урнами, были уложены в маленькие ямки и присыпаны землей, потом священник объявил, что все, что осталось от мамы, дяди Роби и тети Ровен, вскоре снова вернется к нам в виде каких-то химических элементов. В вечном круговороте жизни эти самые элементы займут свое законное место. Миллиарды лет атомы, когда-то бывшие мамой, дядей Роби и тетей Ровен, будут участвовать в великом хороводе природы — до самого последнего дня существования Солнечной системы, когда древняя звезда по имени Солнце взорвется, станет сверхновой ослепительно яркой звездой, и пепел, что остался от мамы, дяди Роби и тети Ровен, будет развеян по Вселенной. Все живые существа, продолжил священник, наделены телами, созданными из пыли погибших звезд, но их разумы, торжественно заключил он, не угасли, а соединились с мировой душой в ожидании момента, когда животворящий дух оплодотворит пространство-время, положив тем самым начало единой, неделимой и бессмертной Вселенной…

Мысль о том, что тела всех существ созданы из праха погибших звезд, очень заинтересовала Доротею. Когда люди, собравшиеся на кладбище и сказавшие последнее «прощай», начали расходиться, она зашептала Кени на ухо, что очень жаль, что мамины элементы будут так долго лежать в земле и служить почвой для трав и деревьев.

— Мне бы хотелось, — сообщила она брату, — чтобы после смерти мои элементы побыстрее помогли создать новую звезду.

— Какая же ты глупая, — так же тихо заявил брат. По его щекам текли слезы.

Неожиданно он наклонился, поискал что-то между выпирающих из земли древесных корней, потом выпрямился и сунул находку ей в руку.

— Вот во что ты превратишься, когда умрешь. В поросячью жратву!

— Тихо! — понизив голос, приструнила детей Гран Маша. — Ведите себя прилично.

Доротея внимательно, очень долго разглядывала желудь, потом незаметно сунула его в карман пальто.

В путешествие на Каледонию детям разрешили взять с собой очень мало вещей. Только самое необходимое… Ди доверила бабушке сложить ее одежду. Тот багаж, который она решила собрать сама, включал маленькую подушку — «думку», которую она подсовывала под голову, фарфоровую кошку Моги, являвшуюся ее талисманом, небольшую пластмассовую коробку, в которой она хранила любимые книги и дискеты; желудь — она собиралась посадить его на отцовской ферме — и, наконец, самое дорогое ее достояние — заколку с изогнутой застежкой в форме карнавальной маски (обычной принадлежностью костюма «домино»), украшенную самоцветами из горного хрусталя. Нашла ее девочка на прогулке в Эдинбурге, и хотя Кени смеялся над ней, Доротея была уверена, что камушки на маске — настоящие бриллианты. Душа замирала от мысли, что в ее руки попало драгоценное украшение из потерянного клада.

Она также попросила брата доверить ей фотографию папы. Кен долго смотрел на сестру, тогда Ди честно призналась брату, что совсем не боится межзвездного перелета. И все-таки он должен присматривать за ней, потому что она меньше его. Эта идея пришлась ему по вкусу, однако, поразмыслив, он согласился отдать портрет при условии, что ему будет позволено глядеть на него всякий раз, когда ему захочется.