Кольцо Стрельца - Мэй Джулиан. Страница 13

– Но… Иисусе! Но подобные дела могут вконец развалить синдикат, если халуки о них узнают!

– Чепуха. Конечно, инопланетянам это не понравится, но вряд ли они перестанут покупать человеческие товары. Тебе придется довериться мне в этом, папа. Нам нужна информация. Я знаю, что считается, будто «Гала» передала все компрометирующие данные в Секретариат, но могу поспорить на собственные яйца, что у кого-то в концерне сохранились копии – хотя бы на случай, если «Гала» выиграет иск и информация пригодится на будущее. Например, как оружие против прочих членов синдиката. Или даже против халуков. Алистер Драммонд не слишком-то доверял нашим дорогим синекожим друзьям.

– Ты не можешь подождать со всем этим, пока…

– Нет. Именно сейчас я нахожусь в идеальном положении для того, чтобы давить на верхушку «Галафармы» – пока они боятся потерять свою драгоценную работу и связи. Если дождусь слияния, будет уже поздно. «Гала» вычистит из компьютеров все лишнее хотя бы ради того, чтобы оно не досталось «Оплоту». Может, они уже сейчас этим заняты.

– Или уже закончили с этим.

– Нет – они ждали, пока вердикт будет окончательно подтвержден.

– У тебя правда такое шило в заднице, парень?

– Да, я уверен, что халуки смертельно опасны.

– Господи всемогущий! – Отец только покачал головой. – Что же, отлично. Иди со своим чертовым предложением к Лорну Буханану. К нему одному, и больше ни к кому. Ему есть что терять при слиянии – больше, чем кому бы то ни было, и если кто-нибудь и может предоставить тебе то, чего ты хочешь, так это именно он.

– Я обещаю тебе действовать с предельной осторожностью. И возьму такое же обещание с Эфа Сонтага. Мы не обнародуем ничего, пока не найдем неопровержимые доказательства злонамеренности халуков.

Симон оттолкнул от себя тарелку с едой, встряхнул головой и встал.

– Ты никогда не можешь оставить все идти своим путем, так? Всегда нарываешься на новые неприятности.

– Там, где дело касается халуков – да, это так. Но сейчас я постараюсь провести все как можно тише – ради «Оплота». Не то чтобы я старался расстроить торговое соглашение с халуками, и у меня нет намерения немедленно прогонять их обратно, в их чертову перенаселенную Гроздь. Но у меня есть цель – убедиться, что халуки безопасны, коль скоро они заделались нашими соседями.

– Самоуверенный, надменный юнец! – прорычал Симон. – Кто выбрал тебя спикером в Совет Содружества?

– Никто, – отозвался я. – Честно говоря, я бы с большим удовольствием повалялся на пляже на Стоп-Анкере. Но если я решу принять на себя правление «Оплотом», то немедленно превращусь в самого озверелого реверсиониста, какого вы все, со своим Советом и с «Сотней концернов», и со всеми халуками видели в своей жизни.

– У меня аппетит пропал, – несчастным голосом сказал отец, направляясь к двери. – Пойду лучше спать.

– Еще не поздно меня уволить, – крикнул я ему вслед. – По закону я тотчас же вернусь к статусу изгоя. И на много лет вылечу из политической игры в покер, а заодно окажусь подальше от твоих драгоценных концернов.

– Ну нет, – ответил Симон Айсберг. – Можно сказать, я на тебя сделал ставку. Помоги нам всем Господь.

И дверь закрылась за ним.

Я рассудил, что пришло самое время для порции «Джека Дэниелса». Или даже для двойной порции.

Позднее, подождав, когда на Мысе Бровка, на Стоп-Анкере, наступит подходящее время, я вызвал Мимо Бермудеса по межпланетному коммуникатору нашего ранчо. Он видел публикацию в «Газете» и поздравил меня с победой «Оплота», но выказал тактичность и не стал пытать меня насчет предложения Симона.

Потом мы перешли к основной теме моего звонка: к охоте на Барки. Мимо обещал осторожно навести справки о древнем контрабандисте среди подпольного старичья Шпоры. Почему я предоставил это именно ему – он даже спрашивать не стал: ясно, что тут идеально подходили куртуазные мексиканские манеры моего друга.

– Да, я нашел несколько человек, которые знали Трегарта в старину, – сказал Мимо, – и даже пару тех, кто участвовал в том самом споре, отправившем Барки в достопамятное путешествие. Все, кроме одного, назвали Трегарта завзятым лжецом с больным воображением. Исключение – единственный вейаррон по имени Клифтон Касл, который занимался скупкой краденого на Тиринфе. После того как Трегарт сбежал из тамошней тюрьмы, он связался с Каслом и продал ему великолепнейший драгоценный камень, чтобы выручить денег на возвращение в Рукав Ориона. Это был экзотический ископаемый кабошон, оправленный в платину, – вне всяких сомнений, предмет халукского происхождения. Трегарт говорил, что получил его в подарок на одной из планет халукской Грозди.

– Он мог раздобыть камень и в любой из их колоний в Шпоре.

– Такая возможность не исключается. Клифтон Касл сообщил еще кое-что интересное. Трегарт поставил ему условие не перепродавать камень в течение месяца, надеясь выкупить его обратно самостоятельно – хотел сохранить его на память о великом приключении.

– Интересно. И что, Барки его выкупил?

– Да, через три недели. Касл послал его через «СтелЭкс» на планету Фамагуста в пятом секторе. Это было в 2201 году.

– Полагаю, этот Касл понятия не имеет, жив ли до сих пор Барки?

– Именно так. Я мог бы поискать еще источники, но ты же знаешь – у меня почти нет знакомств во внутреннем Рукаве Ориона, разве что в Шпоре. Можешь попытать счастья с нашим общим другом, Главным суперинтендантом Джейком Сильвером. А вдруг Трегарт найдется в его базе данных?

– Может, я и поговорю с Джейком. Я завтра лечу в Торонто.

Мой друг любопытно прищурился.

– Ты мне так и не объяснил, зачем тебе сдался этот престарелый contrabandista.

– Мимо, тебе лучше пока не знать. Он осуждающе покачал головой.

– Адик, Адик, Адик. Да все мне ясно и без объяснений. Ты все еще думаешь, что халуки задумали войну с человечеством.

– Я имею такие подозрения – если они и впрямь перенаселили все свои планеты. Этот парень, Трегарт, возможно, давно сыграл в ящик, или он просто враль, наследник барона Мюнхгаузена. Но с другой стороны, он может знать о наших загадочных синих дружках больше, чем любой человек на свете. Я хочу поговорить с ним.

– А дальше что?

Я улыбнулся в экран коммутатора.

– Мне подарили годовые каникулы, пока все окончательно утрясется со слиянием с «Галафармой». Я за это время должен поразмыслить, не занять ли место председателя правления «Оплота». Я сказал отцу, что собираюсь провести это время на Стоп-Анкере, отдохнуть и побездельничать – но, может быть, куда более веселая идея – отправиться в далекое странствие на своем усовершенствованном корабле Y-770.

– Черт побери! – полууволенный король контрабандистов Всея Шпоры Персея немедленно догадался, что я задумал, и пришел в ужас. – Пожалуйста, скажи мне, что ты пошутил!

– Конечно, пошутил, – солгал я.

– Какое облегчение! Ты ведь понимаешь, что частное лицо, совершившее полет в халукскую Гроздь, – это смерть сразу пакту о ненападении и торговому соглашению с оной расой?

Кроме того, нарушитель сразу же перейдет в юрисдикцию мало одного, двух министерств – по межпланетным делам и Секретариата по межпланетной торговле. Все имущество преступника будет конфисковано, а самого его ждет не только лишение гражданских прав, но и тюремное заключение без права амнистии!

– Для этого им нужно поймать таковое частное лицо на месте преступления. А частное лицо не собирается никому докладывать о своих делах.

– Но почему именно ты? – в отчаянии вскричал мой друг.

– А кто еще? – огрызнулся я. – У меня есть желание и свободное время. И, кстати, отличный корабль.

Мой личный скоростной корабль назывался «Сумасброд» – старинное слово, обозначающее кого-то бесшабашного. Это был подарок от «Оплота», единственная дорогая игрушка, которую я себе позволил за два жутких года мозгодробительной постоянной работы вокруг да около процесса «Галафармы». Единственной роскошью за это время были несколько коротких поездок в гости к друзьям, на Стоп-Анкер в Шпоре. Встретившись с Мимо на Мысе Бровка три месяца назад, я посадил семена охоты на Барки. Если оная окажется успешной, она принесет в самом деле важные плоды – уникальную информацию о мирах халукской Грозди.