Кольцо Стрельца - Мэй Джулиан. Страница 27

– Нет. Не хочу вовлекать в это бодасконскую полицию. – Колоссальный аэрокосмический концерн был одним их ведущих членов Халукского Синдиката. – А также и Общественную Безопасность Торонто. Нужно проделать все по-тихому. Слушай внимательно. Отправь троих надежных людей на станцию подземки в Осгуде. Я подъеду с севера, с Тропы, пусть они меня перехватят на станции Колледж.

– В метро? – недоверчиво возразил Каллагэн. – Не будет ли безопаснее для вас оставаться где вы есть, под охраной полиции, а мы прибудем по воздуху? Если не хотите использовать стоянку «Бодаскона», мы можем прибыть через «Даймлер».

– Тот, кто покушался на меня, скрылся в башне «Бодаскона». Он может позвать подкрепление из…

Я вовремя заткнулся. Мне давно не встречались прохожие-халуки, но их посольство находилось всего-то в двух кварталах отсюда. Однако я не собирался делиться своими подозрениями с мелкой сошкой вроде Каллагэна.

– Сэр?

– Думаю, его нам уже не поймать, – сказал я. – Мне безопаснее будет двигаться вместе с толпой, чем стоять на месте, привлекая к себе внимание. Здесь я принимаю решения, Шон, Пусть твои люди встретят меня на станции Колледж. Там мы возьмем отличное медленное такси до «Оплота». Айсберг прерывает связь.

Я зашагал в обратную сторону, не используя движущейся дорожки и стараясь держаться как можно ближе к стенам. Идти было всего-то два коротких квартала. Народу все прибавлялось, но толкотня и суета казались вполне естественными. Безо всяких происшествий я добрался до станции метро и повернул к востоку. К самой станции вверх вел эскалатор. Я встал на него сразу за молодой женщиной в красном пальто, с сумкой покупок на локте.

Мы уже почти доехали до верха, когда что-то вонзилось мне в икру ноги. Почти мгновенно мое тело словно закоченело. Я почувствовал, что начинаю валиться на свою соседку. Она недовольно обернулась.

– Ну, Фред, ты даешь! Держись, старина. Мы тебя поддержим. Мужчина, стоявший двумя ступеньками ниже, метнулся ко мне и подхватил под локти. К нему немедленно присоединился еще один. Затвердевший, как деревяшка, от инъекции паралитического вещества, я почувствовал, как непонятные предметы вонзаются мне под мышки. Внезапно я перестал падать – теперь я скорее парил.

Лица напавших на меня казались крайне непримечательными. Первый был одет в черную кожаную шоферскую куртку и синие джинсы. Второй – в шерстяное пальто поверх делового костюма, через плечо у него была перекинута спортивная сумка. Возможно, там и лежал инъектор. Парочка работала слаженно, один поддерживал меня сбоку, другой – немного снизу, ухватив меня за локти и плотно прижимая мои руки к телу. Антигравитационные приспособления у меня под мышками помогали им держать меня без труда.

Откуда-то появился неприятный запах. Я предположил, что один из засранцев пшикнул на меня какой-то дрянью, чтобы поддержать иллюзию опьянения. Женщина в красном пальто с плохо скрытой неприязнью посмотрела через плечо; оглянулись и несколько пассажиров на соседнем эскалаторе, едущем вниз. Спасибо анонимату, никто из них не видел, что лицо мое перекосило от бессильной ярости.

– Мы о нем позаботимся, – игриво пообещал женщине Кожаный. – Не беспокойтесь. Не обижайтесь, что он пихнул вас.

– Бедный старина Фред, – ласково добавил Шерстяной. – У него выдался скверный денек, да, в самом деле скверный. Потерял важного клиента, ну и, сами понимаете, пошел заливать горе рекой мартини.

Женщина с неприязнью отвернулась. Некоторые другие пассажиры поглядывали сочувственно.

– Не беспокойся, дружище, – ласково обратился ко мне Шерстяной. – Постарайся только не вывернуть свой ужин на всех этих милых людей. Мы. поймаем тебе такси и довезем до дома. Ляжешь в кроватку, и бай-бай.

– И зачем было так напиваться? – недоумевал Кожаный. – Потом все пройдет, конечно, но утром тебе не избежать похмелья.

Я попытался заговорить, но смог выдавить только сдавленный стон.

Мои ковбойские ботинки парили в сантиметре от пола, когда эскалатор наконец доставил нас на станцию. Из подошедшего поезда не вышел никто из Отдела Безопасности «Оплота». Может быть, охрана приехала на следующем же поезде – но мне от этого уже не было толку.

Я парил между парой бандитов, как огромный воздушный шар. Они дотащили меня до следующего эскалатора, выводящего на улицу, продолжая вести сочувственные беседы. Я казался встречным обыкновенным забулдыгой, которому помогают заботливые друзья.

Выйдя на поверхность, мы таким же образом пересекли площадь Дандас. Прохожие оборачивались нам вслед. Мимо проехал коп на мотоцикле и приветливо помахал нам рукой, очевидно, считая, что все идет отлично. Мы двигались по тротуару, потом свернули в проулок между маленькими историческими домиками, теснившимися у подножия огромной бизнес-башни. Здесь было меньше света, чем на улице, и совсем мало людей.

Против всяких правил у выхода из подземной автостоянки был припаркован лимузин «мерседес». Один из моих пленителей открыл дверь автоматическим кодом, они убрали у меня из-под мышек антигравитационные штуковины и впихнули меня на сиденье в пассажирском отделении. Рядом уселся Кожаный. Шерстяной бросил свое пальтецо на переднее сиденье и сам сел за руль. Двери машины закрылись.

Шерстяной назвал адрес автомобильному навигатору.

– С восточного конца подняться на Оттавскую верхнюю трассу. Дальше – экспресс 6. Петерборо, 122. При выезде с дороги с северного края вернуться к ручному управлению.

– Указания приняты, – отвечал автомобиль.

Мы поехали, обогнув башню «Райерсона» и дальше по шоссе. Подождав в очереди, пока настанет наш черед въехать наверх и по высокоскоростной трассе, вверх и вперед, уже в тридцати метрах над городской суетой. Наш автомобиль выбрался на самую левую экспресс-трассу, где машины в спешке развивали скорость до 300 км/ч. К сожалению, этим вечером трассы были переполнены, и скорость ограничили до 230 км/ч, а на пяти самых медленных ветках и вовсе до 170.

Последняя надежда на то, что мои похитители – люди, исчезла, когда Кожаный что-то сказал Шерстяному по-халукски. Шерстяной засмеялся – не по-человечески, а в том самом стиле придушенного суррогата веселья, как это делают синие инопланетяне.

Кожаный потянулся к правому рукаву моего анорака и отключил силовое поле. Маска тотчас же исчезла, а вместе с ней отключилось и поле защиты. Он откинул с меня капюшон и обратился ко мне на стандартном английском:

– Если ты очень постараешься, сможешь моргнуть. Советую делать это как можно чаще, чтобы не пересохла роговица глаз. Также ты можешь сглатывать слюну, если, конечно, не любишь, когда она капает изо рта. Иных побочных эффектов у наркотика нет. Твоя автономная нервная система полностью восстановится, как только мы дадим тебе противоядие. Это будет несколько позже. – Он улыбнулся. – Намного позже.

Я выдавил хрип, потом моргнул и сглотнул слюну. Это вовсе не показалось мне трудным, даже напротив – весьма простым. И онемевшие пальцы рук и ног начинали чувствоваться. Я даже мог ими слегка пошевелить. Приветик!

Мне, по-видимому, впрыснули токсин, оставляющий пациента в полном сознании. Укол сделали в ногу – после того, как армированный анорак отразил атаки на тело. Укол в икру ноги отлично сработал бы на любого, обутого в обыкновенные башмаки.

Но я-то был ковбоем!

Инъектор с трудом прошел сквозь толстый кожаный сапог. Очевидно, он в процессе слегка повредился и не впрыснул мне полной дозы. Я получил достаточно отравы, чтобы меня парализовало, но эта гадость уже начинала терять действие.

Я сидел совершенно спокойно. Мы мчались сквозь дождливую ночь, теперь уже за пределами силового купола, приближаясь к восточным пригородам Торонто. Я слегка подивился, почему похитители не потащили меня в халукское посольство, или даже в космопорт Ошава на озере Онтарио, а вместо этого направляются из города в Петерборо.

На 122-м километре к северу отходили дороги, ведущие в Кавартас, живописную область озер, лесов и маленьких уютных городков: Бриджнорт и другие спальные районы, скромные колонии деятелей искусства и курорты вроде Фенелон-Фоллз, где стоял коттедж моей подруги Беа Манган и ее мужа; роскошные элитные поселения вроде Маунт-Джулиан, где на озере Каменистом владели особняками в псевдодеревенском стиле главы концернов.